Ряд основных новаторских идей из речи Фиделя Кастро, родившихся у него в результате осмысления неудачного штурма Монкады, безусловно, заслуживают упоминания. Кастро был убежден, что революция может победить в условиях Латинской Америки и профессиональная армия не является непобедимой. Он считал, что самый правильный путь к достижению власти – партизанская война и полем битвы должна стать провинция, деревня, поддержанная городом. Он был уверен, что основные субъективные факторы созревают в ходе самой войны, а для победы нужно единство всех революционных сил, несмотря на различия между ними, объединенных на почве борьбы с общим врагом. Лидеры революции должны воплощать в себе такие черты, как преданность, смелость и политическая дальновидность. (Именно такие качества были присущи Фиделю, Че Геваре и Камило Сьенфуэгосу, Раулю Кастро.) Наконец, Фидель считал, что рабочим, участвующим в революции, нужно помочь организоваться как классу – это ускорит падение режима, который их угнетает. Кастро хорошо знал, что бедой всех партизанских движений, свергавших антинародные режимы, являлось то, что после победы эти боевые партизанские формирования как бы «оттирались от власти» поднаторевшими в словесных баталиях с режимом оппозиционными партиями и политиканами всех мастей. Поэтому конечной и самой важной целью должно быть не просто свержение прежнего режима, а удержание в своих руках обретенной власти.
Но тогда, в октябре 1953 года, до реализации этих целей было еще очень далеко. Суд, устав слушать обличительную речь Фиделя, попросил его закончить выступление. Он не стал просить у судей пощады, не стал раскаиваться и на последнем дыхании произнес: «Что касается меня, я знаю, что тюрьма будет для меня тяжелым испытанием, каким не была никогда ни для кого другого. Она полна для меня угроз, низкой и трусливой жестокости. Но я не боюсь тюрьмы, так же как не боюсь ярости презренного тирана, который отнял жизнь моих 70 братьев! Выносите ваш приговор! Приговорите меня! Это не имеет значения! История меня оправдает!»
[121]
Как истинный оратор, он вложил в это последнее предложение всю квинтэссенцию, весь смысл своей вдохновенной речи.
Прокурор просил суд приговорить Фиделя к 26 годам тюремного заключения, хотя статья Уголовного кодекса Кубы, по которой его судили, предполагала от 5 до 20 лет лишения свободы. Суд признал Фиделя Кастро виновным в организации вооруженного нападения на Монкаду и приговорил к 15 годам заключения. Фидель воспринял этот приговор спокойно и с достоинством. Уже 17 октября 1953 года он был переправлен из тюрьмы Сантьяго для отбытия наказания на остров Пинос, где стал «заключенным номер 4914».
Остров Пинос, нынешний остров Молодежи (Хувентуд), в Средние века называли «логовом флибустьеров». Многократные попытки испанских колонизаторов «разбомбить» на Пиносе пиратское осиное гнездо заканчивались провалом. Мрачный остров представлял собой хорошо укрепленный каменный форпост с почти вертикальными склонами, подступавшими прямо к воде. В конце концов, когда испанцам удалось наконец–то овладеть непокорным островом, они не нашли ничего лучшего, как превратить его в место заточения. Так пиратский остров стал островом–колонией, куда ссылались самые непокорные противники колонизаторского режима.
Темные и сырые казематы, куда редко пробивалось солнце, наводили смертельную тоску на заключенных и конвоиров. В этих застенках в конце XIX века томился апостол кубинской революции Хосе Марти, он отбывал заключение на так называемой усадьбе «Эль–Абра». Единственным крупным сооружением на острове в то время была тюрьма «Пресидио модело» («Образцовая тюрьма»). Построенная у подножия горы Сьерра–де–Кабалос, рядом с каменоломней, она была точной копией знаменитого Синг–Синга – тюрьмы штата Нью–Йорк. Впрочем, не только тюрьмой и своими легендарными узниками был известен остров Пинос. Многочисленные, главным образом, американские авантюристы рыскали здесь в поисках сокровищ пиратов. Вооружившись старинными, пожелтевшими от времени картами, а также миноискателями, они пытались найти мифические клады. Если верить легенде, зарытые на Пиносе клады оценивались в гигантскую сумму – 20 миллионов пиастров. К тому же, по преданию, на дне моря недалеко от острова покоились несколько испанских кораблей с сокровищами, потопленных пиратами.
Несмотря на суровый приговор суда, Фидель был полон оптимизма. Во–первых, потому что постепенно стихало внимание властей к мятежникам. Батиста был удовлетворен не столько приговором главному бунтарю, сколько тем, что подавляющая часть отряда, штурмовавшего Монкаду, была уничтожена. Он был уверен, что жестокое подавление восстания надолго отбило охоту у других молодых людей к подобным выступлениям в будущем. Во–вторых, Фидель Кастро наконец–то воссоединялся со своими боевыми товарищами. Кроме Абеля Сантамария, все остальные командиры ячеек остались в живых. Рауль Кастро, Педро Мирет, Хуан Альмейда, Айде Сантамария и Мельба Эрнандес впоследствии составят костяк нового революционного «Движения 26 июля» и займут руководящие посты в новом правительстве после победы революции. В ряды движения уже гораздо позже вольется ряд знаковых фигур, в том числе Эрнес–то Че Гевара.
Товарищи встретили Фиделя на Пиносе бурными овациями и стали уважительно называть его «хэфэ максимо», что означает «верховный вождь». Так Фиделя именуют до сих пор во многих публикациях в Европе на французском и испанском языках.
«Образцовая тюрьма» на острове Пинос значительно отличалась по условиям содержания от тех изоляторов, где Фидель коротал 75 дней с ареста до того момента, когда ему зачитали приговор. После тюрьм в Бониато и Сантьяго, где Фидель был полностью изолирован от общения, книг и новостей, а в его тесной камере всегда горел свет, чтобы подорвать психику, пребывание на острове Пинос казалось простой ссылкой.
В одном из писем близким Фидель почти полностью описал, как проходит его день, что называется, от рассвета и до рассвета: «Ровно в пять часов утра, когда кажется, что только–только удалось заснуть, раздается голос: „На поверку!“, который напоминает нам, что мы находимся в тюрьме, а то, чего доброго, мы могли забыть об этом, пока видели сны. Конечно, я трачу менее 30 секунд, чтобы надеть брюки, рубашку и ботинки, больше мы не ложимся до 11 часов ночи, когда сон застает меня за чтением Маркса или Ролла–на, а если пишу что–нибудь, как сегодня, то ложусь, когда закончу.
Короче: в 5.30 утра завтрак, с 8.00 до 10.30 – занятия; в 10.45 – второй завтрак; с 2 до 3 часов – занятия, потом до 4 свободное время; в 4.45 – обед; с 7 до 8.15 – занятия политэкономией и чтение общей литературы; с 9.30 до 10 часов вечера я поочередно читаю курс – один день философии, другой день всеобщей истории. Занятия по истории Кубы, грамматике, арифметике, географии и английскому языку ведут другие товарищи. Совсем поздно мне приходится читать политэкономию, а дважды в неделю заниматься с товарищами ораторским искусством, если это можно назвать таким словом. Мой метод состоит в следующем: вместо уроков политэкономии я читаю товарищам в течение получаса описание какой–нибудь битвы, скажем, штурма Угомента пехотой Наполеона Бонапарта, или затрагиваю какую–нибудь идеологическую тему, или читаю обращение Хосе Марти к Испанской республике, или что–то подобное. Немедленно различные товарищи, вызываемые произвольно, или добровольцы должны в течение трех минут выступить по затронутой теме. Выступления носят соревновательный характер, и специально избранные судьи награждают победителей премиями.
