В результате на ранчо удалось избежать кровопролития и, самое главное, «шальных пуль», которые могли быть выпущены агентами спецслужб исподтишка в Фиделя. К счастью, не была арестована ячейка Рауля Кастро, в этот момент находившаяся в увольнении. Избежали наказания и те, кто находился у себя дома или на задании. Не был арестован и Альберто Байо. На следующий день он даже написал письмо в одну из мексиканских газет, в котором предлагал явиться с повинной в обмен на освобождение учеников. Но его предложение было проигнорировано
[164]
.
Когда спецслужбы нагрянули на ранчо, Че Гевара находился в укрытии, на дереве. Оставшись незамеченным, он мог избежать ареста. Но, увидев, что его товарищей забирают в околоток, демонстративно вышел из убежища и присоединился к двум десяткам задержанных друзей
[165]
.
Как только ни злорадствовали кубинская пресса и политики по поводу ареста, какими только эпитетами ни награждали Фиделя и его товарищей, потирая руки от удовольствия. Мексиканские газеты объявили, что раскрыт заговор иностранных наемников, во главе которого стоит кубинский адвокат. Дошли до такой глупости, что Фиделя Кастро назвали… «тайным руководителем Мексикано–советского института культуры», а аргентинца Че Гевару «международным коммунистическим агитатором». Мария Антония Гонсалес, которая вместе с бойцами угодила в тюрьму «Мигель Шульц», куда в Мехико заключались граждане других стран, спустя годы не без иронии вспоминала: «В дешевом прозрачном нейлоновом плаще и старой шляпе он (Че Гевара. – М. М.) смахивал на огородное пугало. И я, желая рассмешить его, сказала ему, какое он производит впечатление <… > Когда нас вывели из тюрьмы на допрос, ему единственному надели наручники. Я возмутилась и заявила представителю прокуратуры, что Гевара не преступник, чтобы надевать ему наручники, и что в Мексике даже преступникам их не надевают. В тюрьму он возвращался уже без наручников»
[166]
.
Кстати, Че Гевара создал большие проблемы для отряда: на вопрос следователя, коммунист ли он, ответил «да» и пустился в дискуссию с ним по поводу роли Сталина в истории.
Несколько недель длилось заключение Кастро и большинства его боевых товарищей в мексиканской тюрьме. Как и ранее, после неудачного штурма Монкады Фидель взялся защищать себя сам. Все доводы следствия, обвинявшего Кастро в использовании территории Мексики для подготовки восстания на Кубе, разбивались об умелую защиту бывшего адвоката. Огневую подготовку своих бойцов на ранчо он представил как уроки стрельбы для желающих совершенствовать свои навыки в обращении с оружием. Фидель отбился и от обвинений в нарушении миграционных законов Мексики, доказав, что он ведет себя на территории принявшего его государства как законопослушный иностранец, добропорядочный гость Мексики.
В прогрессивных кругах Мексики конечно же были прекрасно осведомлены о реальной деятельности Кастро и его сподвижников. Громкий судебный процесс по делу штурма Монкады, смелость Фиделя, его упорное стремление избавить свою страну от диктатуры, твердость его принципов, несомненно, добавляли ему популярности не только в среде мексиканских интеллектуалов и леворадикальной молодежи, которые традиционно симпатизировали таким людям. Скорое освобождение Кастро и товарищей из застенков не могло состояться без помощи извне, без ходатайства мексиканских политических деятелей. Желание кубинских властей с помощью мексиканцев надолго упрятать революционеров за решетку в чужой стране и готовность потратить на это большие деньги были слишком очевидны и вызвали совершенно противоположную от их ожиданий реакцию.
Но добрым ангелом–освободителем для кубинских революционеров стал человек, который пользовался в Мексике непререкаемым авторитетом – бывший президент этой страны, генерал Лазаро Карденас. Ярый противник фашизма и антиимпериалист, он управлял Мексикой с 1934 по 1940 год и провел первую в истории Латинской Америки национализацию нефтяной промышленности. Несмотря на колоссальное давление со стороны властей страны, экс–президент, благодаря своему влиянию, способствовал освобождению Фиделя и его товарищей из следственного изолятора. За Кастро также заступились известные на весь мир мексиканские художники Ривера и Сикейрос.
Хуже обстояли дела у Эрнесто Гевары. Аргентинцу, в большей степени из–за его «коммунистических воззрений», дали понять, что он попал в тюрьму надолго. У него были серьезные проблемы с миграционными документами. Его адвокат, который, кстати, еще недавно был министром экономики правительства Гватемалы в недолгий период правления Хакобо Арбенса, призывал его к сотрудничеству со следствием. Но Че заявил: «Ни за что! Я хочу, чтобы меня считали кубинцем». Он считал, что из–за него «не должна задерживаться революция». Но Фидель «своих на войне не бросал». Он потратил много времени и денег, чтобы вызволить Че Гевару из мексиканской тюрьмы
[167]
. Ему пришлось дать «мордиду» – взятку, чтобы Че, отсидевшего к тому времени больше двух месяцев в тюрьме, выпустили на свободу. «Его не стали дольше задерживать, потому что его имя было известным народу, который любил его за моральные принципы, и народное недовольство могло легко открыть двери той тюрьмы»
[168]
, – рассказывал Фидель.
Выйдя из тюрьмы на свободу в конце июля 1956 года, Кастро столкнулся с главной проблемой: как компенсировать материальные потери, понесенные отрядом, где взять деньги, чтобы восстановить арсеналы оружия, большая часть которого была конфискована в ходе июньских обысков? Сильнее всего он беспокоился о том, что не сможет сдержать обещание, данное товарищам, а значит, и кубинскому народу. До конца 1956 года, отмеренного им самим срока, оставалось менее полугода, а ему снова предстояло найти деньги на покупку оружия и яхты для переправки отряда на Кубу. О том, чтобы совершить повторный вояж в США, не могло быть и речи. Фиделя там восприняли бы как несерьезного человека и никудышного политика.
Но, как уже говорилось ранее, для Фиделя Кастро любое поражение означало «прелюдию большой победы». Оно заводило его, раззадоривало, а не ввергало в уныние. Он воспринимал локальные неудачи как «неизбежные издержки революционной борьбы».
После летних арестов Фидель сделал выводы: дальнейшая подготовка к экспедиции будет проходить под неусыпным вниманием местных спецслужб, «накачиваемых» бати–стовскими агентами, поэтому параллельно с разработкой новых способов конспиративной связи он решил рассредоточить отряд на маленькие группы. Этим, кстати, начал заниматься Рауль, в то время как его брат Фидель находился в тюрьме «Мигель Шульц». Ему было поручено найти места в глухих уголках Мексики, где могли продолжить военную подготовку бойцы отряда. Все они по условному сигналу должны были собраться в назначенном месте для отплытия на Кубу. Так, например, Че Гевара оказался в городке Куа–утла. В местной гостинице он жил под фамилией Гонсалес.
