— Ага, если подельники к утру не пришьют, — крякнул мужик.
А у меня в глазах потемнело от гнева.
Пробившись ближе, я встала возле клети, посмотрела на дюжих мужиков и прорычала сквозь клыки:
— Хоть пальцем тронете девчонку, души ваши прокляну. В лемурию обращу! Все поняли, хлопчики? — Для показательности я еще и искр из глаз пустила.
Те вроде впечатлились.
— Зачем?
Готовая уйти, я обернулась. Из-под грязной челкой на меня смотрели ясные голубые глаза.
— Женская солидарность, — пожала я плечами.
— Пусть лучше убьют. — Девчонка отвернулась.
Глупая, тогда все будет зря.
Остановилась я на самом заветшалом постоялом дворе. Приготовления вышли недолгими.
В полночь я стояла за домом почтенного градоправителя и сжимала в руке скляночку.
Как только часы пробили двенадцать, швырнула ее под ноги и активировала заклинание. Повалил густой туман. Стражники сначала очень удивились и пошли за подкреплением, но далеко уйти им не дали, сонное заклинание пустилось следом за туманом.
Теперь надо действовать быстрее, а то скоро набегут здешние маги, почуя чужую ворожбу, да развеют все мое прикрытие.
Лисой пробежав по площади, я встала возле клети. В руках возник маленький хрустальный шарик деактивации, который я ввела в тело девчонки. Она тут же открыла глаза.
— Ты?
Я приложила палец к губам.
— Замки открыть сможешь? Они магические.
— Эти-то? — скептически покосилась я на запоры. — Прости, но это даже не магия, так, детские игрушки. — Сделала легкий пас, и замок с легким скрежетом открылся. Только в тишине это прозвучало как набат. — Идем.
Ухватив девушку за руку, я потянула ее в сторону. По началу она вроде сопротивлялась, но потом безропотно пошла за мной. Еще бы, увидев, как я легким движением разметала бегущих к нам с другого конца улицы стражников.
Еще три взмаха и сложный пас, и рядом идут два припозднившиеся домой забулдыги.
До самого постоялого двора девица молчала, но когда я завела ее в свою скромную (какое высокое слово для этой норы!) комнатку, уже не смолчала.
— Что ты делаешь, ведьма, жить расхотелось? Зачем лезешь куда не надо, кто тебя просил?
— Никто. Мне просто хотелось помочь.
— Зачем?
— Тому, кто когда-то помог мне, тоже когда-то помогали. Не разрывать же причинно следственную связь. Может и ты кому поможешь, а этот кто-то спасет тех, кто не дал мне погибнуть.
— У, какая добренькая. И откуда только такие берутся.
— Нарождаются. Из крови родятся. Глупая ты, таких простых вещей не видишь. Вот, залезай в бадью, помойся. А то разит от тебя…
— Посидишь с мое, и не так разить будет.
Я хмыкнула, но на ус накрутила. Сидеть в тюрьме мне еще не доводилась. Обычно я сбегаю раньше, чем меня до ближайшей клетки доведут.
— А если за нами придут? — вдруг обеспокоилась она, уже почти раздевшись.
— Пусть. Кто сказал, что это я там пакостничала. Не бойся, пока нам ничего не грозит, следы я хорошо попутала. — С руки прямо в воду, совершив двойное сальто, прыгнула саламандра. Проследив за этим непотребством, я добавила. — А завтра я выведу тебя из города. Не впервой бежать, да Уголек?
Саламандра довольно фыркнула, ярко сверкнув угольками глаз. Черными, с красным отсветом на дне. Своей хитрой физиономией она мне Бали напоминала.
— А что это? — ткнула девчонка в зверушку, вновь примостившуюся на моем плече, хоть бы, гадина, сначала обсохла.
— Это Уголек. Она тебе воду грела. Ты ее не бойся, она не трогает тех, кто меня не обижает.
— Зачем было греть, я что, барыня какая, — заворчала девчонка, залезая в бадью.
Худая она была, кости вон торчат, да синяя от синяков.
— А что, только барыням в горячей воде лежать да бока греть? — Перебрав свою походную сумку и найдя нужный пузырек, я высыпала содержимое в бадью. Сунув туда руку, хорошенько размешала.
— Эй, ты чего?! — сжалась в комок девчонка.
Ах да, скромность! Все демоны Тантраса, когда она у меня заведется?
— Никто тебе плохого не сделает. Мойся. Вот тебе раствор, колтуны на голове промоешь. Здесь одежда, на подносе еда. А я пока пойду Бинки проверю. Надо, чтобы к утру она готова была. Только ты уходить не смей, ну или хоть предупреди, если что. Тебя кстати как звать-то?
— Катинка.
— А я Таня. Будем знакомы.
Пришла я только где-то через час. На краешке койки лежала девушка, теперь-то становилось понятно, что ей за двадцать. Льняные волосы разметались по одеялу, рубашка с портами оказались велики и бережно подогнуты. Спокойное дыхание говорило о смертельной усталости.
Жалко мне ее. Может она и воровка, да только я не лучше, сама сколько раз людей обманывала да плутовала. А страдать ей не обязательно. К тому же похоже, девушка не имела в этом городе хороших связей и покровителей, иначе бы ушла под чужое крылышко. Значит, и постоять за нее некому, да и руки новые нарастить вряд ли сможет, кто платить-то будет? Лично мне такие выкрутасы никогда не удавались. У нас по этому Мариша спец была.
Поморщившись, как от кислого, я отвернулась к окну и начала выплетать сеть заклинания.
Морок легко накинуть, когда он готовый, когда не раз отработан, а если придумывать все на ходу, то и морок получится кособокий, любой порыв ветра его в хлопья разнесет.
Пару часов я потратила на разработку и создание. Не торопясь, собрала сумки и только теперь заметила, как устала. А ведь еще надо силы беречь на содержание такого роскошества, как грамотный морок. Только солнце уже осветило восток, а значит, нам надо торопиться.
— Катинка, вставай, — потрясла я девчонку за плечо.
За что получила неплохой хук справа.
Сев на пол, я хорошенько призадумалась. А на кой мне это все!..
— Извини, рефлекс. — На меня смотрели такие голубые глаза, что гневаться я уж точно не смогла бы. Да и стоит ли переживать по поводу синяка на скуле.
— Хороший удар.
— А разве с моей профессией с другим долго проживешь. Я же воровка. Уж не знаю, чего ты там себе навоображала, но я не случайная жертва правосудия.
— А я бродячая магичка, — протянула я руку.
Катинка ее приняла и, дернув на себя с несвойственной такой щуплой особе силой, помогла мне подняться на ноги.
— Собирайся. Через пять минут выходим.
— А куда я без ботинок-то?
Вот об этом я как-то не подумала. И озадаченно потерла нос:
— Сейчас посмотрим.
