6 июля 1993 года был выработан первый проект документа, согласованный официальными представителями Израиля и ООП
[236]
. Израиль подтвердил готовность передать контроль над Газой и Иерихоном, за исключением небольшого блока поселений Гуш-Катиф на юге сектора Газы. Палестинцы взамен согласились признать экстерриториальность израильских поселений, израильтян и израильских военных объектов на передаваемых под контроль ООП территориях. Кроме того, Израиль четко определил сферы, которые будут переданы под палестинский контроль: образование, здравоохранение, социальное обеспечение, туризм и налогообложение. За вопросы внешней безопасности, то есть за контроль над границами, по-прежнему должен был отвечать Израиль, однако договоренности об ответственности за поддержание внутренней безопасности и правопорядка достигнуто не было. Израиль брал обязательства вывести армейские части из основных городов на Западном берегу, а также подтвердил свою готовность обсуждать в будущем вопрос о статусе Иерусалима.
10 июля палестинские представители, совершенно неожиданно для израильтян, представили более двадцати замечаний к, казалось, согласованному лишь за четыре дня до этого тексту Декларации принципов палестино-израильского урегулирования. На переговорах, прошедших 10–12 и 26–28 июля в Осло, члены израильской делегации, среди которых наиболее активным был в те дни Ури Савир, стремились добиться смягчения палестинской позиции
[237]
. 6 августа Яир Хиршфельд и Ахмед Куреи (Абу-Алла) встретились в Париже. 18 августа 1993 года в Стокгольме состоялись одни из последних консультаций, призванных решить оставшиеся противоречия
[238]
. Противоречия эти касались, в частности, вопроса обеспечения безопасности и будущего статуса Иерусалима. Обсуждение этих двух проблем, в особенности проблемы Иерусалима, постоянно откладывалось на более поздние стадии, чтобы не сорвать переговоры в самом начале. В ходе переговоров, состоявшихся в конце августа 1993 года, ООП согласилась снять свои требования относительно размещения в Иерусалиме административного центра создаваемой Палестинской администрации, а Израиль согласился отказаться от контроля над пограничными пунктами между Палестинской администрацией и Египтом. Таким образом, основные положения Декларации принципов Осло были согласованы.
27 августа Ш. Перес представил проект соглашения администрации США. Соединенные Штаты согласились поддержать достигнутые договоренности и провести церемонию подписания в Вашингтоне для «придания им особого значения». 30 августа И. Рабин вынес проект Декларации принципов на обсуждение правительства, которое одобрило этот документ. Официальная церемония его подписания состоялась 13 сентября 1993 года на лужайке перед Белым домом в Вашингтоне.
Казалось, что примирение основывалось на историческом компромиссе: принцип разделения территорий и взаимного признания двумя народами прав друг друга был официально признан основой для решения длительного, тяжелого конфликта
[239]
. Церемония у Белого дома транслировалась по многим телевизионным каналам, и в тот сентябрьский день 1993 года многие поверили, что вражда уступила место взаимному признанию и что на самом деле можно разрешить этот конфликт путем переговоров.
Соглашения Осло и процесс их реализации в 1993–1996 годах
Вопрос о том, когда начался процесс Осло, довольно прост; вопрос о том, когда он закончился, намного сложнее. Можно ли считать его конечной точкой, например, убийство Ицхака Рабина в ноябре 1995 года? Или беспорядки, устроенные палестинцами с ведома и по решению Я. Арафата после открытия второго выхода из хасмонейского туннеля в Иерусалиме в сентябре 1996 года? Или формальное окончание срока действия «промежуточных соглашений» в мае 1999 года? Или закончившийся крахом саммит в Кемп-Дэвиде в июле 2000 года? Или начало второй интифады в сентябре того же года? Или крах переговоров в Табе, шедших буквально до выборов в Израиле, состоявшихся 6 февраля 2001 года? Верно ли определять процесс Осло как серию соглашений, подписанных израильской и палестинской сторонами (тогда правомерно сказать, что он закончился подписанием меморандума в Шарм аш-Шейхе 4 сентября 1999 года, ибо больше никакие совместные документы сторонам согласовать не удалось), или же процесс этот продолжался все то время, пока шли переговоры, в том числе и после начала второй интифады? Считать ли частью этого процесса только заключенные соглашения, или же его неотъемлемой частью являются также нереализованные проекты, например, соглашение Бейлина – Абу-Мазена, к которому эти два лидера пришли в конце октября 1995 года, менее чем за неделю до убийства И. Рабина, и которое так и не было воплощено? И наконец, можно ли считать частью процесса Осло так называемую Женевскую инициативу, опубликованную в октябре 2003 года, работа над которой велась, в общем, теми же людьми и по тем же принципам, что и работа над проектом Декларации принципов палестино-израильского урегулирования за десять лет до этого?
Однозначно ответить на все эти вопросы довольно трудно. Как бы там ни было, за несколько дней до заключения соглашения (9 сентября 1993 года) И. Рабин и Я. Арафат обменялись письмами, в которых глава ООП признавал право Израиля на существование и выразил готовность отменить положения Палестинской национальной хартии 1964 года, призывавшие к уничтожению Израиля. Премьер-министр Израиля в свою очередь признал ООП законным представителем палестинского народа
[240]
.
В качестве первого шага предусматривалась передача полномочий палестинцам в секторе Газы и Иерихоне. После этого начинался пятилетний промежуточный период, причем в конце второго года должны были начаться переговоры о постоянном урегулировании. Израильские вооруженные силы должны были быть выведены из сектора Газы, а затем из крупнейших городов Западного берега. Наиболее проблематичные вопросы – о еврейских поселениях на контролируемых территориях, статусе Иерусалима и судьбе палестинских беженцев – были отнесены к более позднему периоду, ко времени начала переговоров о постоянном урегулировании. На территориях, передаваемых под контроль ООП, создавалась Палестинская национальная администрация. Как справедливо отмечал израильский востоковед и дипломат Итамар Рабинович, несмотря на внешнюю схожесть с принципами, изложенными в Кемп-Дэвидских соглашениях 1978 года, Декларация принципов имела важную отличительную особенность: «подписывавшие ее израильские лидеры, в отличие от М. Бегина, вполне осознавали, что ее реализация скорее всего приведет к возникновению палестинского государства»
[241]
.
