Наконец она миновала ворота. Погони не было. По крайней мере пока. Она пустилась во весь опор на южную дорогу, но вдруг резко остановилась, едва не вылетев из седла. Вольф! Он же остался в монастыре! Путешественница повернула коня обратно. Направляясь к обители, Брижит удерживалась, чтобы не ехать слишком быстро и не привлекать внимания окружающих. Однако она все время оглядывалась, нет ли сзади Роланда. Малейший звук за спиной приводил ее в ужас.
И вдруг неожиданно он появился прямо перед нею, приближаясь по той же самой дороге. Наездница остановила коня. Она была чересчур ошеломлена, чтобы удивиться, почему он встречает ее с севера, вместо того, чтобы ехать ей вслед, то есть от замка. Девушка встряхнула головой, словно отгоняя видение. Она не в состоянии была ни трезво рассуждать, ни предпринять что-либо, а только смотрела на всадника, который подъезжал все ближе и ближе. Его черная накидка развевалась на ветру за плечами. Вдруг очнувшись, Брижит резко развернула коня и пришпорила его. Но Роланд быстро догнал ее. Рыцарь не мог ухватиться за уздечку ее лошади, потому что девушка все время уворачивалась, и тогда он дотянулся до нее самой, протащил ее по воздуху с одного коня на другого и усадил на свое колено. Она начала вырываться так, что Роланд едва не потерял поводья.
— Брижит, остановись или мы оба сейчас упадем, — сказал он.
— Ну и пусть упадем! — кричала пленница. Однако рыцарю удалось наконец ухватить ее покрепче одной рукой, а другой — остановить коня.
— Ну вот. А теперь, если ты не прекратишь визжать, я перекину тебя через седло и хорошенько отшлепаю, и тогда наверняка соберется толпа зевак. — Роланд говорил незлобиво, прямо в самое ее ухо, и она утихомирилась.
— С тебя станется, — сказала она уже более спокойно.
Роланд хмыкнул;
— Ты снова заставила меня проделать веселую прогулку верхом, драгоценность моя.
— Ты не имел права ловить меня, — выпалила девушка. — Или забыл, что сам меня отпустил?
— Не забыл. Просто я передумал, — медленно протянул Роланд. Брижит вскипела:
— Ты, бессердечный неуч! Такая кабала незаконна, сам знаешь! Никто не имеет права то бросать слугу, то забирать обратно, как заблагорассудится! Ты никогда не был моим господином. Я не приносила тебе клятву верности!
— Я приносил. И этого достаточно. А теперь поехали, не следует затевать спор на улице. И прекрати болтать глупости. Ты моя, и тебе прекрасно известно, что со мной бесполезно бороться.
Брижит замолчала, и Роланд тронулся вперед, чтобы поймать ее коня. Вскоре ему это удалось. Девушка рассердилась, но в то же время была приятно возбуждена: он приехал, он мчался за нею всю дорогу.
— Куда ты меня везешь? — тихо спросила она.
— Домой.
— В Берри? — последовал быстрый вопрос.
— В Монтвилль. Теперь твой дом там, и так будет всегда. Я поклялся, что ты не вернешься в Берри. Именно это обещание я позабыл, когда отпустил тебя на волю.
Брижит сразу стала суровой:
— Так вот почему ты поехал за мной! Только из-за этого! Ненавижу тебя!
— Брижит, — заворчал Роланд, крепче прижимая девушку, — что ты хочешь от меня услышать? Что я не смог пережить разлуки? Что когда тебя нет рядом, у меня такое чувство, что часть меня самого отрезана? Я военный человек, Брижит, и не разбираюсь в нежных словах, так что не жди их от меня.
— Ты только что произнес их, Роланд, — тихо прошептала она, и оба замолчали. Брижит расслабилась в сильных объятиях рыцаря, и ее охватила радость. Она не стала сопротивляться самой себе и позволила теплому чувству полностью овладеть ею. Вдруг она вспомнила про Вольфа.
— Погоди! — Брижит резко выпрямилась, ударив Роланда головой в подбородок и заставив его чертыхнуться от неожиданности. Она объяснила, в чем дело, и он направил коня в монастырь.
Но Вольф, убежавший вместе со сворой собак вскоре после отъезда хозяйки, до сих пор не вернулся, во всяком случае, так сказал им монах. Оставалось только ждать, когда пес соблаговолит нагуляться.
Роланд заплатил за отдельную комнату, бессовестно соврав, что Брижит — его жена. Поверил монах или нет, но только его лицо оставалось при этом совершенно бесстрастным. Девушка удивилась.
— Раньше ты всем подряд говорил, что я — твоя служанка, — сказала она, как только молодые люди остались наедине. — Почему же ты не сказал то же самое монаху? — Роланд хотел ее обнять, но Брижит ловко поднырнула ему под руку и выскользнула. — И что это ты задумал?
— Иди ко мне, cherie, и ты точно узнаешь, что я имею в виду. Уже семь дней мы не были близки. Это слишком долго.
— Не правда. Только что, по дороге сюда, ты так прижимал меня, что едва не поломал мне ребра, — напомнила Брижит.
— Черт возьми, ты ведь понимаешь, что я имею в виду.
— Не чертыхайся, ты в монастыре. Я не уверена, что хочу быть с тобой.
— Лгунья. Кроме моих объятий, тебе не подойдут ни одни другие. А теперь иди ко мне.
— Роланд, — возразила девушка, — это святое место. У тебя что, совсем нет стыда?
— Есть, но не тогда, когда дело касается тебя. Он поймал ее за плечо и притянул к себе, и тогда вся она словно отлилась в его теле, сразу же почувствовав себя частью его. Брижит увидела знакомый огонь в глазах рыцаря, и рот Роланда требовательно обхватил ее губы. Под нежной и страстной атакой ее уста раскрылись. Горячее дыхание Роланда было опьяняющим. Если бы он не держал ее так крепко, девушка просто рухнула бы на пол. Он, кажется, сказал, что ей подходят его объятия? Да они просто созданы для нее!
Роланд оторвался от ее губ и поднял девушку на руки. Она погрузилась в чудесные грезы: ей виделись его любимые синие глаза, горящие страстью. Но, почувствовав под собой ложе, а на своем теле — его сильные руки, она поняла, что не спит.
Роланд медленно раздел ее, расплел золотые волосы и стал расчесывать их своими пальцами. Брижит упивалась его трепетными прикосновениями и не могла удержаться, чтобы не дотрагиваться до него при каждом удобном случае. Рука, плечо, его щека — она была взволнована собственными ласками.
Когда Роланд разделся донага, Брижит, гордясь непонятно перед кем, погладила крепкие мускулы на его груди и приподнялась, чтобы поцеловать его плечи, а потом заставила его лечь на спину. Ей хотелось любить этого мужчину и показать, как счастлива она снова быть с ним.
Брижит наклонилась над Роландом, и золотистые волосы рассыпались по его груди, словно ласковый шелк. Она, поддразнивая, целовала его в губы, нежно и игриво проникая своим маленьким язычком ему в рот. Она покусывала мочку его уха, затем губами оставила влажный след от шеи до его груди. Здесь она принялась дразнить его соски, а Роланд руками ласкал ее грудь. Брижит хотела усыпать поцелуями все его тело, как сам он делал это с нею уже не раз. Но едва она двинулась ниже, Роланд поймал ее за плечи и подтянул к своему лицу.
