Со стоном разогнула затекшее тело. Боль оказалась даже слишком осязаема, впрочем, как и неприятное ощущение тысячи иголочек. Если бы я не знала о занятных играх моего разума, то решила бы, что снова куда-то вляпалась. А так — сон, он и есть сон.
Широко и с удовольствием зевнув, я придвинулась поближе к костру и начала раздеваться. А что — бегать мне больше не хотелось, спасибо, а сидеть просто так не интересно, лучше уж погреться. Когда еще так повезет, пусть даже во сне? Сначала на пол полетели варежки, потом шарф и дубленка. И только потом шапка. Короткие, чуть ниже плеч, волосы примялись и выглядели довольно жалко. Запустив в них руки, встряхнула этот белый шелк.
Движение я засекла на мгновенье позже всплеска магии. Натянула щиты и приготовила боевое заклинание в одной руке, другой сжала ледяной меч. И только обернувшись поняла, что ледяные скульптуры… не совсем и скульптуры. Одна из них скользнула ко мне, поблескивая в свете костра серебристой чешуей. Движения плавные, словно танец снежинки, тягучие как ледяная вода.
Дракон! Бывший когда-то истинным, сейчас он нечто большее …и в то же время меньшее. Иное. Ледяной.
Разве это имя только внешней оболочки, побелевшей и покрытой снежной коркой? Скорее уж это имя той пустыни, что лежит в их душах, и то, что творится за пределами этой странной залы — лишь отражение. Имя пустоты. Имя покрывала боли. Теперь я знала — ледяных драконов не изгоняют, они сами уходят туда, где меньше всего возможностей потревожить эту хрупкую защиту.
— Зачем дитя человеческое пришла в наши снега?
Голос у дракона был не просто красивым, а каким-то искрящимся, очаровывающим, как виденье снега, сверкающего на солнце. Сотни и тысячи искорок.
— За жизнью. — Я усмехнулась и убрала оружие.
Если это сон, то я смело могу признать себя чокнувшейся и начать пускать слюнявые пузыри, весело угукая. Но сдаваться раньше, чем отомщу, совсем не собираюсь. А если это не бред сумасшедшей, то значит вполне реально.
— Чьей?
— Мне нужна жизнь двух драконов Алауэн, которые прячутся в ваших снегах.
Ледяной наконец дошел до меня и сел рядом, являя собой картину истинной драконьей мудрости. Так и тянет за хвост дернуть, чтобы хоть немного сбить с него спесь. Но красив, с этим спорить глупо. Мощное телосложение подчеркивалось плавностью движений. Лобастую голову украшают не только две пары затейливых рогов, но и всевозможные шипы. Чешуя на теле отсвечивает синим, а грудь переливается радужными отсветами.
Драконы бывают красивы.
И завораживают…
— Честолюбивые планы, — судя по голосу, он хотел сказать «глупые».
— На скромность не жалуюсь, — отвесила поклон. Ну и раз у нас такая «задушевная» беседа, решила представиться. — Александрит Андин, Хранительница клана Алауэн.
— Хр-ранительница значит?
— Ну, кем создали!.. — я развела руками.
— Неужели все же решили вернуть долг, — хмыкнул ледяной. И не дав мне рта раскрыть, продолжил: — И как же это Диар отпустила свою… хм… помощницу?
— А кто ж ее спросит. Пусть сначала с кланом разберется. А уж потом права качает.
Дракон усмехнулся и, подняв лапу, поддел когтем мой подбородок, заставляя задрать голову еще выше. От этого древнего змия веяло такой дикой, первозданной магией, что я едва не заблудилась, растеряв в ее напоре последний разум. Но это оказалось слишком похоже на мои первые попытки черпать силы из драконов Алауэн. Еще пару секунд побарахтавшись в прохладной свежести, я вынырнула на поверхность.
…Вновь открыла глаза. С них словно пелена спала, показывая то, что раньше ускользало от рассеянного взгляда. Только сейчас я поняла: эта пещера никакая не пещера, а нечто, созданное изо льда. Словно взяли большую сосульку, полую внутри. Или построили огромную снежную баррикаду. И драконов в ней около десятка — сидят, смотрят на меня.
— Теперь верю что Хранительница. Только люди готовы умереть ради силы.
— Только драконы готовы убить, — ответила я, отводя голову от его когтей. — И вообще, может хватит говорить загадками и недомолвками. Зачем вы притащили меня сюда?
— Предпочитаешь провести еще одну ночь на поверхности? Ты и так гуляла в снегах почти двое суток. Да еще во время бури, которую поднял некто молодой и глупый.
— Так откусите ему хвост. Я-то здесь причем.
— А у нее нет хвоста. Зато наглости на трех драконов.
Теперь говорила драконица, сидящая где-то по левую руку от меня.
— Что тебе надо от ледяного из рода Алауэн?
— Почему я здесь?
Драконице не понравился мой взгляд в упор.
— Ты нас заинтересовала, дитя человеческое, сестра драконья.
Это подал голос еще один птицекрылый. Точнее… нет, ну я знала, что такие драконы бывают, но не видела. Тело довольно плотное, покрыто перьями, чешуйчатые передние лапы длиннее задних, что поднимает драконью грудь чуть выше, на ней роговые пластины. Длинная шея красиво изгибается на подобие лебяжьей и заканчивается небольшой головой, украшенной перьями и длинным рогом, растущим чуть выше глаз. Крылья? Крылья как у птицы. Длинные маховые перья, отливающие серебром. А вот подпушек снежно белый, мягкий, упругий, но крепкий. Еще и такой густой, что до плоти не добраться.
Только тут я поняла, что стою около крыла дракона и методично его ощипываю. В кулаке зажат пух, за голенищем сапога — здоровенное маховое перо, щекотящее остовом ягодицы.
— Простите, отвлеклась, — попыталась я покраснеть, засовывая пух в карман.
Похоже, меня не удалось исправить даже льду, как тянула руки ко всяким подозрительным предметам и драконам, так и тяну.
— На чем мы остановились? — оглянулась я к радужному. — Вы, кажется, хотели ответить любезностью и представиться.
— Мы? Любезностью? — рассмеялся дракон.
— Это Шаен, — обнажил клыки в улыбке пернатый. — Меня можешь звать Ильямин. Наши границы ни разу не пересекал человек, подобный тебе. Ты ледяная, этого мы не можем не признать, а значит, имеешь право здесь находиться. — Дракон обошел меня сбоку, мазнув по ноге одним из хвостов. Точнее, где-то на середине единый хвост расщеплялся на три.
— Эй, — вскрикнула я, заметив, что этим движением он вытащил свое перо из моего сапога.
— Садись, Хранительница, — кивнул он на мою расстеленную дубленку. Сам же пристроился рядом. — Как бы мы не относились к Алауэн, Сантан дракон. А ты… всего лишь человек, результат запрещенного ритуала. За одно это тебя стоило уничтожить. Но… — Дракон скосил глаза на меня, сидящую у костра. — Видишь ли, за последнее время Сантан и его мать смогли расколоть ледяных на две группы. Большая часть драконов не желает вмешиваться в жизнь живых. Но среди нас всегда были те, кто находят облегчение в чужой боли. Понимаешь меня, дитя человеческое?
