В то время на королевство вновь напали северные кочевые племена, поддерживаемые ледяными драконами, которым одно существование Алауэн претило до невозможности. Так что юная драконица решилась вырваться на свободу весьма не вовремя. И на ее поиски был отправлен младший сын Диар и Теоденуса, который в это время учился за пределами королевства. Получив известие о пропаже любимой сестры, Дэоннесэй, молодой синий дракон, конечно же даже не озадачился предупредить своих преподавателей о собственной отлучке. А когда из влиятельной школы пропал ученик, на его поиски отправили его учителя — Олеандриэля. Какое-то время эта троица гонялась друг за дружкой по всем королевствам. Пока убегающая от Дэоннесэя драконица не попала в руки его учителя. Тот же просто решил — раз нерадивому ученику нужна мелкая девица, значит, надо ловить его на живца. Только вот живец этот оказался… в общем, эльф отделался мелкими травмами. Ну и по самые длинные уши влюбился в драконицу. Так что Дэоннесэю довелось лицезреть очаровательную картину: пьяный от любви эльфийский принц и его ничего не замечающая, чересчур деятельная сестричка. Пока они доставляли девушку домой, Олеандр успел окончательно влипнуть. Нет ничего удивительного в том, что он влез в войну клана Алауэн с кочевниками. К тому времени ради невнимательной возлюбленной он был готов втянуть в чужую войну даже собственный народ. Но всего лишь поссорился со старшим братом, Верховным эльфом, который запретил ему жениться на этой странной девице.
Избалованная, эксцентричная драконица в той войне едва не погибла. Из самого пекла ее вытащил Олеандр. Тогда девушка и поклялась словом дракона, что если им удастся отстоять королевство, она выйдет за эльфа замуж. Исход битвы был предрешен.
Но, как говорят Старейшие драконов, волю богов можно отсрочить, но не изменить. Через сотню с лишним лет возлюбленная Олеандра погибла. Златовласая красавица влезла в войну людей вслед за одним из своих друзей — пришельцем из другого мира. Она привыкла помогать. И была очень доброй. Она хотела спасти, заплатив за жизнь других собою. Девушка умерла на руках своего друга.
Олеандриэль же успел только к погребальному костру.
Проводив свою возлюбленную к Аиду, эльф ушел в ночь. До утра со стороны стойбища армии противника слышались крики. А утром Олег, тот самый друг драконицы, нашел Олеандра среди поля трупов. Он просто сидел на залитой кровью земле, словно каменная статуя.
После гибели его жены, старшего принца приняли обратно в Светлый Лес.
С тех самых пор Олеандр считается одним из самых талантливых учителей, но при этом вечный бродяга. Он не может усидеть на месте. И как никто другой знает драконов Алауэн.
— Драконы вообще не воспринимают людей… как равных. И это даже не предубеждение, а скорее физиология. Понимаешь… когда-то очень давно правнук Диар, Хранительницы драконов Алауэн, полюбил человеческую женщину. Но она умерла во время беременности. Тело людей просто не выдерживает этого. И даже если женщину удастся спасти от сильной нехватки энергии, то ее убьет сам плод. Происшедшее стало трагедией. Тогда Диар что-то изменила в своих потомках. И не только в воспитании. У них даже женщины редко имеют дело с человеческими мужчинами. Я не буду говорить, что драконы Алауэн совсем не имеют половых связей с людьми. Но человек для них — иной вид, размножение с которым невозможно.
— То есть они изначально воспринимают нас как игрушки. Как вещь, — усмехнулась я. Ну, это не новость.
— Нет. Но как более слабых. В этом их спасенье и их слабость. Но знаешь, — эльф склонился к моему лицу, — чем так уникален Змей? Он не совсем дракон. Он полукровка.
Я непонимающе подняла брови.
— Узнаешь в свое время. Долго скрывать подобное от тебя он не будет. Ну чего ты фыркаешь, как недовольная лошадка. Дракон никогда не вынесет свои отношения на всеобщее обозрение, если не посчитает их достаточно серьезными. Смотри, — кивнул он на одного из своих. Тот сидел на бревнышке и, недовольно морщась под сочувствующими, хотя и насмешливыми взглядами товарищей, баюкал перебинтованную руку. — Дракон сказал, дракон сделал.
— Защиту собственности еще никто не отменял. Да и не дело это — драконовы игрушки трогать.
— Упрямая! — Меня нагло щелкнули по лбу. — Ох и намучается он с тобой. Но тут сам виноват, не маленький, должен знать, как с девушкой обращаться.
— Уж он знает, — закатила я глаза.
Рассмеявшись, Олеандр провел пальцем вдоль моей скулы и… резко встал.
— Идем. Ты наверное очень голодная.
Потом был завтрак, в результате которого одна маленькая я объела эльфов. Те сидели и тихо обалдевали от количества исчезающей в моем юном, развивающемся организме снеди.
Заодно решили, что делать дальше.
— Вам будет лучше уехать в Светлый Лес, как и хотели, — заявил Олеандр.
— Ага! — обрадовала я эльфа. — Чего мы там не видели? А вот я обещала найти Лукара. Мальгольм, ты к родственникам очень торопишься? — Оборотень скептично свел брови. — Сери? — посмотрела я на дракона, уткнувшего нос в мое плечо. Это он с Кешкой что-то не поделил. Уже пару минут фыркают и дуются, рассматривая друг друга.
— Тебя с этим Барсиком-переростком я больше не оставлю.
— Кто бы говорил, — фыркнул оборотень.
— Я говорю! — оторвался от созерцания живой татуировки Сери. Ну да, в драконьей ипостаси он куда весомее Мальгольма.
Оборотень оскалился. Ну а я вздохнула — опять!
И для острастки дала дракону по носу.
— Сама разберусь с кем и куда мне идти.
Реакция была незамедлительной. Меня толкнули спиной на мягкую землю, а сверху нависла драконья морда, в желтых глазах которой разливался гнев.
— Ты будешь делать то, что я скажу.
— Только попробуй заставить!
— И ш-што?
Но мне даже придумать не дали. И к счастью — ничего путного все равно в голову бы не пришло. Рог красного дракона перехватила красивая мужская рука и… откинула этого ящера-переростка на несколько метров в сторону.
— Сери, да что на тебя нашло? — рявкнул зеленоглазый эльф, поднимая меня с земли. Мы с Мальгольмом обалдело следили за происходящим безобразием. Нет, ну я понимаю человека вот так же откинуть, но дракона! В нем же десяток тонн чистой массы. А если прибавить сюда нахальность, себялюбие и мерзкий характер, то все три получится.
Н-да, вот это дедушка!
Сразу вспомнилась наша стычка на поляне. Судя по взгляду оборотня — ему тоже. Получается — чудом живы остались.
— Что вообще с тобой происходит?
— Олеандр, не лезь не в свое дело.
— Можешь творить все, что тебе заблагорассудится, но обижать женщину, тем более драконицу, я тебе не позволю. Вы с братом и без того натворили дел. Александрит, как ты себя чувствуешь?
— Н-нормально, — заикаясь от удивления, кивнула я.
