— Не ждали? А я приперлась. Мне надо знать, чем больна мама. И что говорят по этому поводу врачи и лекари.
— Ты изменилась, дочка.
В кресле начальника городской стражи сидел высокий, дородный мужчина с почти лысой головой и большим носом картошкой. Мой отчим.
— Годы идут. Ничто не стоит на месте.
— А матушка так надеялась, что ты с возрастом на нее больше походить начнешь. Но ты вся в отца пошла, — не удержался от шпильки отчим. — Графская порода.
— Спасибо. Скорей драконья. Но это сейчас не важно.
Плюхнувшись в кресло, я вытянула ноги в облегающих кожаных брюках и высоких сапогах на шнуровке. Хотя сейчас с удовольствием переоделась бы в легкий сарафан. Эх, не зря по пути сюда зашла в магазинчик готовой одежды. Там мне подобрали несколько нарядов и обещали за пару часов подогнать по фигуре. Не дешево конечно обошлось, цены кусючие. Но мы в столице живем, пусть и такого маленького королевства. Что же… играть так по полной.
— Меня интересует, чем больна мама и почему меня об этом не известили.
— Я лично посылал тебе письмо с просьбой приехать, — фыркнул отчим. — Но ты так и не соизволила объявиться.
— Когда это было, и куда вы его посылали?
— С полгода назад, когда Амалите только стало плохо. А посылали туда, откуда пришло твое последнее письмо. В какую-то школу.
— Кто именно кроме вас знал про письмо?
— Какая разница?
— Прямая. Письма я не получала и намерена разобраться в чем тут дело. Болезнь мамы очень серьезна?
— Серьезней некуда. — Отчим вздохнул и откинулся на спинку кресла. Для всегда подтянутого, не потерявшего военную выправку строгого мужчины это более чем несвойственный жест. — С полгода назад случился первый приступ. Амалита потеряла сознание. Сейчас приступы происходят в среднем раз в несколько суток. Врачи, лекари и маги, которых мы специально выписывали, утверждают — у нее темнота в сердце. И что-то еще… не знаю, как все это правильно называется. Они прописали ей лекарства, травок надавали. Но только это почти не помогает. Амалита медленно гаснет.
Вот за это я столько лет и прощала своего отчима — он ее любил. Действительно любил. Сурово, сухо, но очень сильно.
— Я постараюсь сделать все, что в моих силах. И даже что выше них. А сейчас если можно, мне нужен нотариус.
— Зачем?
— Я хочу подписать отказ от наследства. Может тогда ваши дети успокоятся, — тоже не смогла удержаться от шпильки. О том, что собираюсь отказаться в пользу Леониды и младших, я решила умолчать. Пока так будет лучше. Пусть родственнички потеряют бдительность.
Путем долгих уговоров и препирательств мне удалось согнать Кешку на спину. Он там долго копошился, приятно щекоча кожу. Погладив вылезшую из-за плеча мордочку, я улыбнулась — ну не могу на него злиться. Кешка ведь не виноват в своем создании. Да и желтоглазого он недолюбливает. Одно это грело мне душу.
В большую столовую я спустилась при параде. Простого кроя сарафан, на тонких лямках, перехваченный под грудью широкой лентой, тем не менее смотрелся очень изящно на моей фигуре. Да еще и тоненькая, полупрозрачная эльфийская сорочка добавляла свое. Длинные бело-червонные волосы я высвободила из плена косы, и заколола падающие на лицо пряди на затылке. На шее висело несколько артефактов, не особо нужных, но красивых.
Получилось здорово — у родственничков даже рты пооткрывались.
Младшие оказались самыми искренними. Они плохо помнили время, которое я жила с ними, поэтому сейчас принимали сестру-мага более чем восторженно. Иллюзия никогда не была моей стезей, но ради них я вспомнила все, что знала.
Бабочки, мелкие фейки, щебечущие птички. Пусть банально, но ребятам понравилось. В довершение всего я попросила старшего — Яноса принести мне шляпу. Из которой вынула новое чудо. Вообще-то этот странный зверь был куплен мною сегодня на рынке, но как уверял меня хозяин зверька — такой у него всего один. Говорят, это новомодное эльфийское развлечение — держать за домашнего любимца вот такое животное. Выглядело оно как средних размеров кролик, с рыжевато-песчанной шкуркой. Золотисто-карие глаза смотрели с любопытством и живо, явно с проблесками ума, несвойственного простому зайцу. Длинные стоячие ушки украшены черно-белыми кисточками, как у рыси. Хвостик же у зверька похож беличий, но чуть покороче. Главным же в нем были небольшие, мягкие на ощупь и покрытые короткой шерсткой крылышки. Не знаю, может ли он летать, но такого милого зверька ни разу не видела.
И пусть Кешка не обижается. А то сопит, положив голову на плечо. Ревнует, змеюка ползучая.
— Кеш-ша хорош-ш-ший.
Я так и обалдела, услышав этот голос. Так значит он еще и разговаривает. Дожили!
Родственники аж заозирались в поисках причины змеиного шипения. На что мне пришлось делать самое невинное выражение лица. Я не я, и татуировка не моя.
Поохав над подарком, младшие быстро поужинали и пошли играть.
Мне же предстояло «замечательно» провести время среди семьи, которая никогда и не была моей.
Ужинали мы по традиции, заведенной отчимом — в тишине. Я вообще любительница потрещать под хорошую закуску, но сейчас только радовалась отсрочке. Больно любопытными глазами зыркали на меня Петра и Славиж, уже прознавшие про нотариуса.
После ужина вся семья, включая младших, перешла в большую гостиную, где нам подали чай, а для мужчин выпивку.
Да, я совсем забыла отметить, что дом моей матери — это красивый коттедж в два этажа, с большим фруктовым садом и конюшней. В прислуге были три человека — домработница, молоденькая девчонка помощница и конюх-садовник. Лишних в своем доме мама не терпела.
— Ксана, ты к нам надолго?
Ну, началось!
— Сама не уверена. У меня каникулы, вот и решила приехать хоть ненадолго. У одногруппников в Светлом Лесу родственники, вместе и поехали. Но время у нас не бесконечное. Думаю, где-то через пару дней они приедут за мной. А там… посмотрим.
— И что это за друзья такие? Эльфы? — строго посмотрел на меня отчим.
— Не совсем. У одного дядя на эльфийке женат. У другой эльф дед. Но с Олеандриэлем мы по дороге встретились, — пожала я плечами.
— С кем? — округлились его глаза. — Если мне не изменяет память, а старому военному она вряд ли изменяет, так зовут одного из эльфийских принцев.
— Старшего. — Равнодушный глоток из чашечки. — Удивительный эльф.
Самой было противно. Я никогда не пользовалась чужими именами для собственной выгоды. Даже когда служила в Магическом Патруле, никто так и не узнал, что мой отчим начальник стражи в столице Ялицы. А это не так просто, с учетом близости эльфийской границы. За одно это мне бы дали послабление.
И вот теперь я мараю имя Олеандра. Надеюсь, он меня простит. Если я когда-то еще увижусь с этим грандиозным существом. Старший эльфийский принц, женатый на драконице Алауэн. Обалдеть!
