– Я бы с радостью, но обещала вечером зайти к Марии Афанасьевне.
– Да? А может, я туда за тобой заеду? Она ко мне хорошо относится.
– Она ко мне плохо относится. Поэтому не стоит.
– Что-то случилось? Вы повздорили?
– Ну да.
– Слушай, а если в обеденный перерыв? Часа полтора сможешь выбрать? Я привез тебе подарок из Китая.
– С добрым утром, тетя Хая, вам посылка из Шанхая!
– Ладка, я тебя обожаю! Ну так что?
– Давай! Сможешь подъехать к двум? У нас там рядышком есть недурное заведение.
– А у вас там стоять можно?
– Позвони за десять минут. Я выскочу. А у кафе есть парковка.
– Договорились! До встречи!
Я обрадовалась, разговор с Егором перебил неприятное послевкусие от встречи с бывшей свекровью.
В вестибюле я столкнулась с Лидой. Она обрадовалась.
– Привет! Выглядишь просто супер! И, похоже, у тебя уже кто-то завелся? А?
– Ну… – смутилась она, – еще нет, но… может быть! И все благодаря вам!
– Знаешь, давай на «ты»! Мы же скоро будем одной семьей.
– А папа, он вам… то есть тебе, звонит?
– Сегодня первый раз позвонил. Говорит, возможности не было. А так только сообщения присылал. Вот, взгляни, как он там развлекается! – Я показала ей фотографию с рыбиной.
– Здорово! Как я за него рада! Он вообще-то суровый чел, хотя и добрый. А тут улыбка во весь рот! Надо же… Ой, мне пора, Ладочка!
– Анютка в порядке?
– Да! Она в саду.
И вдруг я подумала: я сапожник без сапог. Надо мне тоже поехать к Элеоноре, моей школьной подружке, потрясающему стилисту и парикмахеру, к которой я не раз уже отправляла своих подопечных и результат всегда был стопроцентным. Надо бы и мне перед встречей с моим бронебойным генералом навести немыслимую красоту, но так, чтобы он ничего не понял, просто увидел бы и ахнул. Ничего радикального, просто новая стрижка. А вдруг Ванечке новая стрижка не понравится? Да ерунда! Он ничего не поймет. Сказано – сделано! Я позвонила Эльке.
– Привет, подруга!
– Ох, Лада, спасибо тебе!
– За что?
– За цепную реакцию!
Я решила, что ослышалась.
– За что?
– Ну, ты ко мне всяких мымр присылаешь, я из них делаю конфетки, и все их окружение тоже жаждет ко мне попасть. Я, кстати, одна уже не справляюсь. Пришлось взять еще девочку. А у тебя что? Еще для меня мымра?
– Ну, в известном смысле. Сама хочу отдаться в твои умелые руки.
– Есть повод?
– Да нет… просто…
Мне не хотелось пока всем рассказывать про моего генерала. А еще я позвонила Сергею, Ксюхиному мужу. Считала себя обязанной что-то предпринять.
– Сережа, можешь сейчас говорить?
– Привет, Ладочка! Да, если быстро.
– Сережа, надо встретиться. С глазу на глаз. Хорошо бы завтра. Поговорить надо.
– О чем это?
– Ну, о Пашке… о Ксюхе.
Он молчал. Похоже, ему этот разговор был неприятен.
– Ладочка, знаешь… Я лучше сам попробую со всем разобраться. – В голосе прозвучало раздражение.
– Дело твое! Извини.
Странно. Он вообще-то прекрасно ко мне относится. Но, видимо, там и вправду завелась какая-то дама… И что я с этим поделаю? Они с Ксюхой живут уже более четверти века. Седина в бороду… Господи, какое счастье, что Ваня мой не женат и я не разрушу ничью семью. Надо просто попробовать поговорить с Ксюхой. Ссора с ней отравляла мне жизнь. Но сейчас пора заняться работой.
Без десяти два позвонил Егор. Я накинула пальто и вышла из здания. Егор стоял возле машины. Высокий, красивый, радостно улыбающийся.
– Привет, Лада!
– Привет!
Едва мы сели за столик, как Егор протянул мне красивый пакет.
– Вот, держи, тетя Хая!
– А что это?
– Это очень красивая вещь, выбирал долго-долго!
Я сунула руку в пакет, там была какая-то тряпочка, прикрытая шелковой тонкой бумагой. Я в нетерпении сорвала бумагу и увидела невероятной красоты шелк. Пестрый, в цветах.
– Как красиво!
– Да ты достань, это что-то вроде кимоно.
– Ой, и вправду. А я думала, просто ткань! Ох, какая расцветка…
– В Шанхае есть магазинчик, где продает свои изделия один художник. В фасонах он придерживается традиций, а вот ткани у него с современным рисунком, там нет драконов и всей этой рыночной пошлятины. И ткань не атласная… Нравится?
– Не то слово! Спасибо тебе огромное, Егор!
– На здоровье! Подразумевается, что это домашнее платье, но, мне кажется, его можно и на люди надевать.
Я сразу представила себе, как надену эту красоту на голое тело… для моего генерала.
– Ладка, а ты потрясающе выглядишь! Что-то случилось за это время?
– Да. Случилось! – расплылась я в идиотской улыбке.
– И что же? – как-то сухо и настороженно спросил Егор.
– Я влюбилась! И выхожу замуж!
– Да? Поздравляю. И кто же этот счастливец? Вот не думал… Как там у Вильяма нашего Шекспира? Нет месяца, и целы башмаки?
– Представь себе!
А ведь именно этой цитаты я ждала, когда впервые подумала о реакции ближайшего окружения.
– А знаешь, у Вильяма нашего Шекспира ни слова не говорится об экзотических красотках у Гамлетова папаши, которые в соцсетях трындят о своей неземной любви с моим покойным мужем.
– Права! – хлопнул он в ладоши. – Кругом права. Прости! Я привык к стереотипам. И кто же все-таки этот счастливец?
– Сбитый летчик.
– Это как?
– Ты что себе представил, если говорить о стереотипах? Какого-нибудь спившегося художника-неудачника? Да?
– Ну, я еще не успел даже оформить мысль…
– Егор, стереотипы – губительная штука иной раз.
– Так кто же все-таки он?
– Он и вправду был летчиком-испытателем, но уже два года не летает, носит звание генерал-майора и «Героя России».
– Позволь, но почему же он сбитый, твой бывший летчик?
– Потому что я сразила его наповал! Сбила с ног и с толку!
– Господи, Ладка, что с тобой? Ты сроду таких вещей не говорила.
– Понимаю! Просто я все время как пьяная от любви, Егорушка! У меня крыша едет!
– Да не едет, а уж съехала и ее унесло ураганом…
