– В институте, что ль?
– Ну да.
– А ты при чем?
– Я ни при чем! Я просто был в Краснодаре у бабушки, а ее соседка Кристина просила передать Алисе Владимировне. А мне что, трудно?
– А чего там, в посылке-то?
– Я не знаю. Не приучен по чужим посылкам шарить! – заявил Петька, чтобы пресечь любопытство соседки.
– Да, молодец ты, парень! Только вот Алисы дома нет!
В этот момент в коридоре зазвонил телефон. Марья Ивановна поспешила к нему. Говорила она негромко, а Петька не стал прислушиваться. Вскоре Марья Ивановна вернулась.
– Вот, милок, беда-то какая! Алиса-то в больницу попала!
– Как в больницу?
– Ногу, сказали, сломала, в Склифосовском лежит! Да и немудрено, вон на каких каблучищах бегала! Говорила я ей, говорила, разве ж можно по нашим улицам на каблучищах таскаться! Вот и добегалась…
– Что же нам теперь делать? Говорите, она в Склифе лежит?
– Мне так сказали…
– Ничего, мы ее там отыщем и посылочку отдадим!
– Ой, милок! Вы и впрямь к ней пойдете?
– Конечно! Вот Стас вернется, мы и двинем туда!
– Тогда, милок, будь такой добренький, я ей тут кое-что из ее вещей соберу, ну, халат там, мыло, щетку зубную – словом, все, что в больнице нужно, а ты уж отвези, Христом Богом молю!
– Да что вы, не надо молить, я и так согласен! – несказанно обрадовался Петька. Это был такой шанс самим познакомиться с Алисой. – Только, Марья Ивановна, вы мне хоть ее фотографию покажите, а то как искать…
– Фотографию, это можно. Идем!
И она повела Петьку к двери Алисиной комнаты, открыла ее и впустила его. В глаза ему сразу бросился большой фотопортрет, висевший на стене. Красивая женщина с волевым, решительным лицом.
– Это она и есть? – спросил он.
– Она. Красивая баба, да невезучая…
– Почему?
– В личной жизни не везет, да и вообще… В коммуналку попала после развода с мужем. И теперь из кожи лезет, чтобы квартиру хоть какую себе купить… Раньше в Третьяковке работала, но там гроши платят, так она теперь на вольные хлеба подалась, заказы берет…
– Но как же она тут работает? – озираясь в комнате, спросил Петька. Здесь не было ни малейших признаков работы реставратора. Обычная аккуратная комната.
– Она тут и не работает, что ты… Она с каким-то знакомым мастерскую снимает напополам.
«Очень интересно», – подумал Петька. Но куда провалился Стас? Наверное, просто дает мне время…
И тут в дверь позвонили. Явился Стас с бутылкой пива.
– Вот! – протянул он Марье Ивановне бутылку и сдачу.
– Спасибо! Ох, сыночки, как же вы вовремя пришли!
Она заглянула в комнату Ивана. Оттуда доносился могучий храп.
– Ну и ладно. Проснется, выпьет.
– Стас, ты знаешь, Алиса Владимировна в больницу попала, в Склиф!
– Да ты что! – довольно фальшиво воскликнул Стас.
– Ага! И мы сейчас к ней поедем, отвезем посылочку и заодно от Марьи Ивановны передачку!
– Да, ребятки, вот сейчас еще кое-что соберу…
– Марья Ивановна, – осторожно начал Петька, – а этого ее знакомого, ну, с которым она мастерскую снимает, предупредить не надо?
– Ну, не знаю, это уж не мое дело! Вы у ней будете, вот и спросите! Что ж, кажись, все собрала. Обрадуется, поди, бедолага. Она ж меня только к завтраму ждет, а тут уж ей все несут! Но вы, ребятки, не задерживайтесь, езжайте прямо сейчас, тут ведь недалеко…
– Да, конечно, Марья Ивановна! Спасибо вам за доверие! – прочувствованно произнес Петька, глядя ей прямо в глаза.
– Да нешто вы бабские вещички, неновые, сопрете?
– Не сопрем, будьте уверены! Мы вам потом позвоним!
– Да уж, ребятушки, будьте такие добрые, позвоните!
На этом они простились с простодушной Марьей Ивановной.
– Ну, Петро, ты даешь! – развел руками Стас, когда они вышли на улицу. – Только ты вот что мне скажи – как объяснять будешь Алисе, откуда мы взялись?
– Ну, это ерунда! Она, я думаю, еще в шоке и не станет обращать внимание на всякую ерунду. Я скажу, что знакомый Марьи Ивановны, у нее чего-то разболелось, ну, допустим, голова или же нога, вот она меня и попросила… Думаешь, они будут это выяснять между собой? Да никогда в жизни! Только вот тебе, Стасик, к ней ходить, пожалуй, не стоит!
– Это почему же?
– Потому что она вполне могла тебя видеть во дворе и еще, чего доброго, что-то заподозрит…
– Но она и тебя могла сто раз видеть у нас во дворе.
– Все-таки я в вашем дворе бываю реже, чем ты.
– Я в этом не уверен, – засмеялся Стас. – Да ладно, иди один, я за эту честь бороться не стану.
– Но ты со мной в Склиф сходишь, а то одному тоскливо!
– Ладно уж…
– А между прочим, я кое-что о ней узнал… – И Петька передал Стасу все, что слышал от Марьи Ивановны.
– Мастерская, говоришь? Это интересно. Вот бы куда проникнуть…
– Но что ты надеешься там увидеть?
– А вдруг они не шпионы?
– А кто?
– Фальшивомонетчики!
– Ну ты хватил! – с уважением взглянул на Стаса Петька. – Мне такое и в голову не пришло. Хотя постой! Зачем фальшивомонетчикам мусоропровод и загаженный «Запорожец»?
– Ну, мало ли…
– Нет, Стасик, ты, конечно, извини, но ты тут стереотипно мыслил. Художники – фальшивомонетчики!
– Может, ты и прав, – согласился Стас. – Я на своей версии не настаиваю. Тебе больше нравятся шпионы – ради бога!
– Между прочим, я видел ее портрет!
– Ну и что?
– Она мне не понравилась!
– Чем?
– И сам не пойму. Вроде красивая, но…
– Подожди судить, фотография не дает того представления… Вот увидишь ее живьем, тогда и скажешь!
Мальчики попали в институт имени Склифосовского как раз в приемные часы. И без труда отыскали палату в хирургическом отделении, где лежала Алиса Владимировна Майкова.
– Иди, я тебя тут, в коридоре, подожду! – шепнул Стас.
Петька кивнул, сунул Стасу в руки пакет с хлебом и решительно открыл дверь в палату. Там стояло пять коек. Все они были заняты. Петька сразу узнал Алису по разметавшимся по подушке рыжим волосам. Одна нога ее была задрана вверх и подвешена на какой-то штуке. Глаза были закрыты. Губа закушена. Видимо, ей было очень больно.
– Алиса Владимировна! – негромко произнес Петька, подходя к кровати.
