– Ничего особенного! Они в карты режутся!
Петька проводил Дашу до подъезда, и они простились до завтра.
Дома Дашу ждали с нетерпением, не садились ужинать.
– Ну, как Алиса? – спросила тетя Витя.
– Нормально, вам привет! А где мама? – поинтересовалась Даша.
– На работе! До сих пор торчит там. Сказала, будет часов в десять.
– Понятно. Хорошо тебе, Милка, твоя мама не работает!
– Она всего только год не работает, а раньше тоже вкалывала – будь здоров! – утешила Дашу Милка.
Вскоре после ужина Денис ушел, а за Милкой прислали машину с шофером. Она чуть ли не со слезами простилась с тетей Витей и Дашей. А Стаса поцеловала в щеку. И сама себе удивилась. Наверное, она так осмелела со Стасом оттого, что ей теперь больше нравился Денис.
– Милочка, детка, скажи маме, что, если нужно, пусть привозят тебя и завтра тоже! – напутствовала ее тетя Витя.
– Спасибо! Мне у вас было так хорошо! Когда у нас все утрясется, вы тоже приходите к нам в гости!
Едва Стас с Дашей остались вдвоем, он спросил:
– Ну что, сестренка, как успехи?
– Да никак, Стасик! Я уж и так и эдак к ней подступалась, но ничего не вышло. Молчит, как партизанка, только общие слова…
– Значит, ты зря сходила?
– Ну почему? Она была рада, ей там скучно до смерти…
– Гуманистка ты моя! А как тебе Милка?
– Милка? Отличная девчонка! Очень мне понравилась!
– Да, она славная.
– А почему ты никогда о ней не рассказывал?
– Да потому что я о ней попросту забыл, – пожал плечами Стас.
– Эх ты, а она была в тебя влюблена!
– Была? – хмыкнул Стас. – По-моему, она и сейчас…
– Ничего подобного! – не без торжества отчеканила Даша. – Она сегодня втюрилась в Дениса!
– В Дениса? С чего ты взяла?
– Я вижу! Я такие вещи всегда замечаю сразу!
– Ну и хорошо, мне не жалко! А Денис тоже в нее втюрился?
– Нет, – твердо ответила Даша.
Она проснулась по звонку будильника и сразу вскочила. Сегодня им с Петькой предстояла очень ответственная операция. Почему-то ей было немного не по себе. Хорошо, что Петька пойдет с ней. Одной было бы просто невмоготу. Даша быстро оделась, на цыпочках вышла в кухню и задумалась. Съесть что-нибудь или не стоит? Ее чуть-чуть подташнивало от волнения. «Нет, потом поем», – решила она и выпила стакан сока. Затем едва слышно вышла в прихожую, но одеваться не стала, а, взяв куртку и шапочку, выскочила на площадку. Там она оделась и не стала вызывать лифт, а побежала вниз по лестнице. Ура! Удалось выбраться без проблем. Петька уже был на месте.
– Привет! – поздоровался он с нею.
– Привет, Петька, бежим!
– Постой, у тебя шапка набекрень!
И он осторожно поправил на ней шапку.
– Теперь нормально? – обеспокоенно спросила Даша.
– Ага. Без зеркала, что ли, одевалась?
– Конечно!
И они помчались к метро.
– Ты когда-нибудь была в мастерской художника? – поинтересовался Петька.
– Сколько раз!
– А я – нет! Интересно!
Они проскользнули в подъезд и поднялись на последний этаж. Оттуда лесенка вела наверх, они взбежали по ступенькам, и Даша дрожащими руками открыла дверь, опустила рычажок сигнализации и тут же бросилась к телефону – звонить на пульт. Эта операция прошла успешно.
– Лавря, ты чего трясешься? – спросил Петька, заметив ее состояние.
– Не знаю, но я боюсь!
– Чего ты боишься, чудачка? Тут же никого нет, сейчас возьмем деньги и уйдем! Ух ты! – воскликнул он, открыв дверь в мастерскую. Это было поистине гигантское помещение с высоченными потолками, верхним светом и настоящими антресолями – деревянной галереей на уровне второго этажа. – Ну и ну! Я такого сроду не видал!
– Я тоже, – призналась Даша. – Тут можно настоящие балы устраивать и танцевать менуэт!
– Здорово! Мне нравится! Вот это простор! И второй этаж! Кайф! Жалко, что я не умею рисовать!
– Почему? – улыбнулась Даша.
– Тогда бы я стал художником и завел бы себе такую мастерскую!
– Ладно, Петька, пошли направо, это Алисина половина. Вон и сундук!
Даша опустилась на колени перед большим старинным сундуком, вставила ключ в замочную скважину. Сундук был полон больших картонных папок. В таких художники носят свои рисунки. Она сунула руку под папки и тотчас нащупала сумку, вытащила ее, нашла в ней косметичку, открыла, увидела там пачку долларов и сразу закрыла. Осторожно положила косметичку в свою сумку, а Алисину спрятала опять под папки. Заперла сундук и поднялась с колен.
– Петь, я готова!
Петька, как зачарованный, осматривал мастерскую. По стенам висели картины и иконы. Картины были свалены в углах, стояли прислоненными к стене.
– Странно, они же вроде реставраторы… – удивленно проговорил он.
– Петь, говори потише, тут так гулко… И вообще пошли скорее отсюда.
– Погоди, Лавря, тут так здорово! Давай поднимемся на галерею, а? Интересно сверху на все это поглядеть! Ну, пожалуйста, Лавря!
– Черт с тобой!
Они единым духом взлетели по скрипучей деревянной лестнице. Наверху тоже везде стояли картины, какие-то ящики, разнокалиберные стулья, табуретки, продавленный диван.
– Теперь я понимаю, что такое художественный беспорядок! – заметил Петька.
Сверху мастерская казалась еще огромнее.
– Кайф, правда?
– Нет, мне тут не нравится, – сказала Даша. – Страшно!
– Что страшного-то?
И тут они явственно услыхали мужские голоса, гулко отдававшиеся в огромном помещении. Они разом присели на корточки. У Даши сердце выскакивало из груди. Вот то, чего она боялась. Кто-то входил в мастерскую.
– Странно, сигнализация выключена! – произнес уже знакомый Петьке голос.
– Да ты в запарке сам забыл включить! Так спешил, что…
– Может быть… Чертова старуха, такое устроила!
– Да разве можно было с ней связываться?
– Что толку теперь говорить! Заходи. Есть хочешь?
Даша с Петькой переглянулись. Похоже, это надолго. И они тихонько сели на пол. На корточках долго не усидишь.
– Да нет, я ел.
– Спасибо, что встретил.
– Ну, как ты ее довез?
– А что ей сделается? Железный бабец.
– Не многовато ли старух в этом деле? Просто старушатник какой-то!
