– Вместо того чтобы даме по ушам давать, лучше выясните, кто из вас ранен тварями, – настоятельно посоветовал череп. – Это шкиры, их слюна ядовита.
На этот раз лес рук поредел. У меня серьезных ранений не было. Были у командора и у Яшки. Макс деловито засуетился вокруг командора. Я тщетно пыталась откопать что-нибудь подходящее в сумке.
– Что такое шкиры и с чем их едят? – поинтересовалась я, с подозрением рассматривая очередную баночку без ярлыка.
И угораздило же меня не подписать свои зелья! Некоторые из них были экспериментальные и не вполне изученные. Эффект от их применения мог быть непредсказуем. Я с интересом понюхала содержимое и скривилась от омерзения. Потрясающая гадость.
– Шкир не едят. Это очень зловредный вид нежити с развитым стайным инстинктом. Активные падальщики.
– И что это значит? – живо заинтересовался Филипп с таким видом, будто собирался на досуге законспектировать импровизированную лекцию по противоестественной биологии.
– Преимущественно питаются падалью, но, если жертва упала или серьезно ранена, могут и сожрать, не дожидаясь кончины. Это понятно?
Народ проникся и кивнул.
– Правда, со временем, после окончания магических войн, с падалью стало проблематично, и они перешли на охоту. Животные стайные. Поодиночке нападают редко. Сначала кусают жертву, выпуская яд, затем отступают и спокойно дожидаются кончины. Смерть от яда шкира ужасна. Жертва буквально гниет заживо. Когда ткани достигают кашеобразного состояния, шкир поедает добычу.
Лекция черепа потрясла нас до глубины души. Я посмотрела на Яшку, он на меня. На боку мутанта красовалась длинная царапина. Судя по отеку, воспаление уже началось. Я осторожно, чтобы не причинять лишней боли, сдавила края раны. Хлынула вонючая густая жидкость. Гной так быстро и в таком количестве не образуется. Яшка с тревогой покосился на свой бок и испуганно заржал. Я зарылась в сумку. Есть у меня один бальзамчик. На сто одной травке настоян. На его изготовление ушло три года. Если верить книге из запретной библиотеки, средство действенное при отравлениях. Правда, тот труд накропал черный маг, который впоследствии спятил и возомнил себя потомком черного дракона. Он изобрел заклинание, чтобы вернуть себе утраченный облик предков и даже умудрился его применить. Эффект был неожиданный, тело колдуна не вынесло трансформации, кости буквально расплавились, а новой формы обрести не смогли. Мужик окончательно спятил и провел остаток дней в психбольнице, а когда он умер, тело в гроб пришлось наливать.
– На вашем месте я бы поторопился, – сообщил череп. – Наверняка это были разведчики. Скоро здесь будет вся стая.
– Вика! – раздался голос Васьки откуда-то сверху.
Я задрала голову и с удивлением обнаружила пушистика, оседлавшего макушку дерева.
– Они идут!
– Кто? – вскинулась я.
– Твари! Они текут, как полноводная река.
Я вздрогнула и стиснула какой-то пузырек. Опа! Он! Я чуть не запрыгала от радости на одной ножке. Яшка недоверчиво обнюхал подозрительную смесь и скептически фыркнул, выражая недоверие моим способностям по зельеварению.
– Ладно тебе, – погладила я морду коня. – Выбора все рано нет. Либо пробуем вылечить, либо можно оставить тебя на растерзание шкирам. А что? Цель благородная. Задержишь врага во время отступления команды.
Конский нос сморщился, Яшка чихнул и подтолкнул меня к поврежденному боку. Духовитая смесь, попав в рану, зашипела, запузырилась и задымилась, испуская отчетливый запах горелого мяса. Я отшатнулась и закашлялась. Яшка взвизгнул от боли и завертелся на месте, пытаясь дотянуться до раны.
– Загнибеда! Я не знал, что ты такая садистка. Если решила избавить животное от мучений, подсыпь сон-травы. А так издеваться просто негуманно, – прокомментировал командор, морщась от боли при перевязке.
Макс уже обработал рану мазью и теперь деловито заматывал Третьякова бинтом.
Я пожала плечами, полностью игнорируя шпильку:
– Вы лучше скажите, куда делись ваши лошади? Убежали?
– Нет. Вот они.
Я проследила за указующим перстом Филиппа и содрогнулась. То, что осталось от лошадей, вызывало целую гамму эмоций – от тошноты до омерзения и ужаса. Вероятно, животных разорвали сразу же. Теперь это были просто осклизлые куски плоти, источающие отчетливый гнилостный запах и напоминающие мясо, пролежавшее неделю на солнцепеке. Бр-р-р. Незавидная участь превратиться в такое.
– Народ! Может, все-таки поспешим покинуть место происшествия, пока эти твари не нарушили наш дивный междусобойчик? – ехидно поинтересовался череп.
Я не ответила и привычно взметнулась в седло. Васька скатился с дерева и воротником свернулся на плечах. Макс зафиксировал пострадавшую руку командора и вскочил на Волчка. Командор присоединился к Максу. Волк осклабился, но кусаться не стал. Филипп сделал попытку устроиться сзади меня, но Яшка взбрыкнул, и следопыт оказался на земле, нецензурно ругаясь.
– Попробуй сесть впереди, – предложила я.
Филипп насупился:
– Что я, девчонка, что ли?
Я пожала плечами:
– Как знаешь. Можешь передвигаться своим ходом. Разрешаю держаться за стремя. Яшка, а ты не против?
Конь задрал верхнюю губу, явно насмехаясь над неудачливым наездником, и замотал головой.
– Он не против, – прокомментировала я.
Неизвестно, сколько бы мы еще препирались, только дальние кусты затрещали. Филипп бросил свои придирки и оказался впереди меня. Стремительность его маневра заставила вздрогнуть всех, включая Яшку. Мы стартовали с места в карьер. Под тяжестью двоих седоков конь шел тяжело. Сзади раздался протяжный, переливчатый вой, звук жуткий, пробирающий до самого нутра, заставляющий жаться к лошади и молиться всем святым, чтобы пронесло. Один голос стих, но его тут же подхватил другой, третий, четвертый… Ничего себе распевочка… И чего они там перекликаются, и так страшно, аж волосы стали дыбом, причем на всем теле. Яшка летел скачками, ориентируясь на пушистый хвост Волчка. Сбоку мелькнула тень, еще одна… Да сколько их там? «На всех нас не хватит», – злорадно решила я. Хоть какое-то утешение, правда слабое. Действительно, какая разница, на сколько персон сервируют ужин монстры? Мы-то этого уже не увидим.
Перед нами возник глубокий, с виду непреодолимый овраг.
– Загнибеда! Тормози! – завопил Филипп.
– Прекратите кричать, вы меня утомляете, – отмахнулась я, получив легкую степень контузии.
– Убьемся! – истерически орал он.
– Че ты орешь? – зашипел кот, обхватывая паникера за плечи пушистыми лапками. – Слабонервные и беременные могут удалиться.
– Куда? – опешил тот.
– Просто прыгай, и все.
– Так я либо сломаю что-нибудь, либо пойду на корм монстрам.
