– Хочешь сказать, она все подстроила? – удивился Новгородский.
– Именно это я и пытаюсь сказать.
Народ замер, пораженный коварством ведьмы. Повисла тяжелая тишина. Роландэль поднялся на ноги.
– Лично я в это не верю, – спокойно заявил он.
Черная молния метнулась через всю комнату, врезалась в Новгородского, опрокидывая его на пол.
– Что за… – начал было возмущаться Филипп, но оборвал себя на полуслове, встретив угрожающий взгляд зеленых кошачьих глаз.
Васька (а это был именно он) уперся задними лапами в живот истребителя, и Новгородский с ужасом ощутил, как острые когти впиваются в беззащитное тело сквозь тонкую ткань футболки. Обычно скрытые в недрах пушистых, мягких кошачьих лап острые как ятаганы когти не сильно привлекают чье-то внимание, пока не впиваются непосредственно в ваше тело. Фамилиар демонстративно выпустил внушительные когти и сомкнул их на шее Новгородского где-то в районе кадыка. Филипп нервно сглотнул. Когти сжались сильнее.
– Не дергайся, – настоятельно порекомендовал ему Васька. – Иначе одно неловкое движение когтей и…
Повторять не пришлось. Филипп замер.
– Васька! – возмутился Третьяков. – Что это значит?
– А как ты думаешь, умник? – встопорщил шерсть кот. – Я требую вернуть Викторию или я собственными когтями вырву ему глотку!
Все замерли, до глубины души потрясенные угрозой кота.
– Молодец! – радостно воскликнул Драго. – Ты настоящий фамилиар!
– Причем потомственный, – согласился кот. – Итак, – вкрадчиво мурлыкнул он. – Рекомендую вам поторопиться. Мои лапы могут устать, их может свести судорогой прямо на горле этого милого молодого человека.
– Кончай чудить, кот! – разозлился Третьяков. – Мы и так собирались ее вернуть. Мы ведь никогда не бросаем своих.
– Действительно? – хрипло рассмеялся фамилиар. – А что было в Адовой Глыщобе? Обман зрения? Или вы не бросили нас на произвол судьбы, а прятались за соседними деревьями?
– Вы бросили собственную ведьму в Адовой Глыщобе? – Липай был поражен вероломством другой команды. – Теперь понятно, почему Виктория вас не жалует.
Третьяков смущенно опустил глаза в пол.
– Она не желала бросить свою лошадь и ставила под удар жизни всех членов команды.
– Это не оправдание! – Голос Игоря прозвучал резко, как удар хлыста. – Кстати, я читал ваши рапорты об этом задании, в них ни слова об этом инциденте. Думаю, ректору давно надо задуматься о вашей компетентности как командора группы.
– Правда? Вот сами и попробовали бы работать с этой истеричкой, – ощетинился Третьяков. – Она совершенно не дисциплинированна, вечно куда-то исчезает, что-то ломает и все портит. Я согласен поменяться с любой командой, лишь бы их командор дал четкие гарантии, что никогда не вернут ее обратно. Я вообще не стал бы связываться с ведьмами, если бы мне позволили работать без них.
– Вы можете даже подраться, – щедро предложил Новгородский. – Только сначала избавьте меня от обезумевшего животного.
– Животного?! – взрычал Васька. – Я тебе покажу, что такое настоящее бешенство!
Роландэль выбрал именно этот момент, чтобы сменить роль пассивного наблюдателя и присоединиться к действию. Гибким движением хищника он поднялся на ноги и подошел к распростертому на полу Новгородскому. Впрочем, слишком близко к себе кот его не подпустил, острые когти весьма красноречиво сжали беззащитное горло следопыта, и по коже медленно стекла рубиново-красная капля крови.
– Мне понятно твое волнение, – сказал Роландэль. – Но в переходе осталось слишком мало магии, чтобы определить, куда именно занесло Викторию. Поверь, мы делаем все возможное, но одного желания мало…
– Волнуешься? – зашипел кот. – Это все из-за тебя! Это ты прилетел за Викой и заманил ее в город, где ей никто не был рад. Из-за тебя нас выставили вон, хотя мы ничего такого не сделали. Правда, мы освободили из тюрьмы демона, но это чистая случайность и поэтому не в счет.
– Вы освободили демона? – то ли возмутился, то ли восхитился Киркиэль.
– А как, по-твоему, ты и твоя группа зэков остались в живых, когда вам давно сделали пропуски на местное кладбище? Вика, между прочим, призвала его, чтобы он вам помог. И никакой благодарности.
– Неправда, – возразил эльф. – Мы очень благодарны нашей спасительнице.
– Неужели! – скептически фыркнул кот. – А по вам и не скажешь. А я наивно полагал, что вы заодно с этим наглым драконом, ворующим девушек на горных дорогах.
– Ты воруешь девушек? – удивился Киркиэль. – Вот это новость. И давно ты этим промышляешь?
Роландэль неопределенно пожал плечами, из чего окружающие тут же сделали вывод, что брат Правителя клана вполне может содержать гарем на несколько сотен мест и пополнять его путем умыкания девушек. Ведь откуда-то берутся легенды о драконах, ворующих невинных дев. Преимущественно принцесс.
В дверях нарисовался Бес.
– М-да. Весело тут у вас, ничего не скажешь… – протянул он, облокачиваясь о притолоку. – А меня, между прочим, законопатили в тюрьму за более невинные проделки.
Роландэль ожег Беса взглядом, далеким от дружелюбия. Рука эльфа многозначительно погладила рукоять меча, давая понять, что шутки могут кончиться очень печально.
– Иными словами, ты во всем происшедшем обвиняешь меня? – мягко поинтересовался он у окончательно рассвирепевшего кота.
– Разумеется! – зашипел тот. – Кто все это замутил? Да если бы не твоя черная чешуйчатая морда, сидели бы мы с Викой на террасе, пили бы чай с вишневым вареньем…
– У вас нет террасы, – машинально поправил кота эльф.
– Значит, построили бы, – ничуть не смутился тот. – А как построили, сразу и за стол – отмечать.
– Логично, – согласился Липай. – Постройку надо отметить, но прежде стоит все-таки найти хозяйку дома.
– Замечательная идея. – Женский голос прозвучал прохладным серебристым ручейком посреди полуденного зноя. – А кто у нас хозяйка?
Все синхронно повернулись к двери и замерли, просто немая сцена в последнем акте «Ревизора». Чтобы увидеть вошедшую даму, Бесу пришлось повернуть голову под неудобным углом. Он потерял равновесие и грохнулся прямо к ногам очаровательной рыжеволосой незнакомки. Зеленые миндалевидные глаза дамы насмешливо блеснули, ироничная улыбка скользнула по красиво очерченным коралловым губам, чуть приоткрыв острые кончики белоснежных клыков.
– О! Мне нравится, когда мужчины падают к моим ногам, но иногда это мешает пройти.
Точеная ножка, упакованная в темно-синие брючки, спокойно переступила через поверженного Беса, и черный ботинок мягко, как-то по-кошачьи, ступил на каменный пол комнаты. Изящная рука вынырнула из широкого рукава голубой туники, легким, привычным движением откинула буйные пряди волос назад и поправила серебряный наборный пояс на тонкой талии. Народ продолжал стоять как громом пораженный. Посреди сгустившейся тишины громко прозвучал вопль кота:
