Через минуту меня поставили наконец на землю, и я тут же почувствовала всю прелесть наличия мелкого гравия под модельными туфлями на шпильках. Ступням очень не понравилось. Мне тоже. Мелена ловко прицепила к платью шлейф и закрепила на моей руке петлю от него, поправила выбившиеся из прически локоны, расправила складки на юбке и тяжко вздохнула:
– Горе ты мое! Попробуй продержаться хотя бы до банкета! Потом народ выпьет и, может, не заметит, если оконфузишься.
Нечего сказать, ободрила… Нет, за что я люблю свою подругу, так это за то, что она всегда может поддержать добрым словом в нужный момент. И мы пошли… Всю дорогу, пока я пыталась пройти по гравийной дорожке, стараясь не оступиться, меня грела мысль, что платье я потом выброшу, а туфли отдам бомжам. Между фруктовыми деревьями и яркими клумбами прогуливался стильно и дорого одетый народ. Мои гости. Правда, среди этих лиц ни одного знакомого, разве что по газетам или журналам. Впрочем, никто не обращал на меня внимания, и это меня устраивало. Кому вообще нужна невеста, когда тут в свободном доступе ошиваются эльфы! Вокруг каждого перворожденного быстро организовалась небольшая толпа из весело щебечущих дам, их кавалеры грозно косились на соперников исподлобья, но на конфликт не шли.
Откуда-то вынырнула одетая в темно-синее вечернее платье мама. Свои волосы она подобрала в высокую прическу и надела цепочку с золотым кулоном в виде розы.
– Доченька! – Она заключила меня в крепкие материнские объятия, обдав сладким ароматом духов. – Тебя прямо не узнать!
Я улыбнулась.
– Боюсь, жених меня тоже не узнает.
Действительно, Гарандарэль видел меня только в облике демоницы. А тут я досрочно расколдовалась. Неувязочка вышла. Ректор говорит, что на алтаре я несколько раз умирала, а некромант меня реанимировал. Моя смерть отменила заклятие. Теперь я обычная человеческая ведьма и ничем не выделяюсь из толпы себе подобных.
– Как это «не узнает»! – ахнула мама.
Ну не расстраивать же родительницу. Она за меня искренне переживает.
– Шучу. Узнает, конечно. Я же единственная здесь девушка в белом.
Мама кинула на меня удивленный взгляд, но списала реплику на предсвадебное волнение.
– Кстати, о женихе. Говорят, он действительно эльфийский принц.
Мелена клятвенно подтвердила, что чистокровней принцев просто не бывает.
– А тебе не кажется странным, что он еще не приехал?
Вопрос закономерный. Мама боялась, что ее единственную дочь бросят прямо у алтаря. Лично я этого ничуть не боялась, наоборот, морально была готова к тому, что, если мне сильно повезет, жених действительно сбежит и станет просить политического убежища у эльфов. Тут появился облаченный в смокинг отец. Белый крахмальный воротничок придавал ему импозантный вид. Волосы цвета соли с перцем гладко зачесаны назад. Карие глаза смотрят внимательно. Он крепко обнял меня. Сказал, что жених непременно появится. Не может же он не явиться на свадьбу с такой красивой невестой! Я зарделась от комплимента. А жених действительно явился.
Правда, пришел он не сам. Ему просто никто не дал опозорить свою семью. Внезапно небо потемнело, поднялся такой сильный ветер, что шатер удалось удержать на месте только заклинаниями, а с очаровательных головок многих дам сорвало и унесло шляпки – никакие шляпные булавки не помогли. С гиканьем, лаем псов и топотом бешеных, дышащих огнем коней с небес спустились слуа полным составом. Все ахнули, когда, насмешливо блеснув шартрезовыми глазами, предводитель воинов помог спешиться облаченному в белый, шитый золотом камзол Гарандарэлю. Золото вышивки соперничало блеском и красотой с золотым водопадом волос принца и явно проигрывало. Принц гордо вздернул подбородок и, чеканя шаг, прошествовал к алтарю, где его уже ждали родственники во главе с Правителем клана Голубой Розы.
Слуа так легко и красиво вскочил на коня, что движением залюбовались, раздались аплодисменты. Кто-то бросил прекрасному охотнику цветок. Тот ловко поймал хрупкий подарок на лету, демонстративно понюхал, отсалютовал рукой и дал шпоры разгоряченному коню. Кавалькада сорвалась с места в карьер, поднимаясь в небо, как по лестнице, сделала круг почета и исчезла за горизонтом. Стихли собачий лай, гиканье и топот копыт, улегся ветер, и сквозь облака выглянуло солнце. Да-а-а. Такое не скоро забудется.
Ректор торжественно поднялся на кафедру и открыл толстый талмуд. Оркестр грянул марш, Мелена всучила мне красивый свадебный букет, и отец повел меня по проходу. На меня смотрело столько глаз, что хотелось провалиться сквозь землю. Я все время боялась наступить на подол собственного платья и грохнуться на ковровую дорожку, поэтому всю дорогу корила себя за то, что не удосужилась заранее потренироваться. С другой стороны, когда? Да и дефиле в свадебном платье перед нежитью не вдохновляло.
Жених, похоже, рассчитывал на то, что я упаду и сверну себе шею, потому что искренне огорчился, когда я добралась до алтаря живой и невредимой. Один раз оступилась, но это не считается. Папа удержал меня от падения. Тут я обнаружила, что совершенно забыла отпустить шлейф и раздраженно сорвала петлю с руки. То ли движение получилось слишком резким, то ли Мелена плохо закрепила эту деталь, но шлейф по красивой дуге улетел в толпу гостей, причем вместе со свадебным букетом.
– На счастье, – философски изрек ректор и закашлялся.
Видно было, что он изо всех сил старается не рассмеяться и с трудом маскирует смех. Фыркающая от смеха Мелена заняла возле меня место свидетельницы. «Хоть кому-то весело», – горько подумала я.
Вместо приветствия я зло пихнула своего суженого локтем под ребра. Тот вскрикнул от неожиданности и ожег возмущенным взглядом:
– Ты чего дерешься? – рассерженным котом зашипел он.
– Ничего, – в тон ему прошипела я. – Не мог слинять, придурок! Вот и женись теперь, неудачник.
– Сбежишь тут, как же, – обреченно вздохнул Гарандарэль. – Нашу казну так не охраняли, как меня.
Ректор пришел в себя.
– Потом наворкуетесь, голубки, – улыбнулся он нам. – Итак, начнем… Возлюбленные чада! Мы собрались тут…
Мы так дружно уставились на ректора, что тот поперхнулся и закашлялся, теперь уже по-настоящему. Подбежал Тирандерель с букетом криво обломанных роз. Цветочки наверняка цвели себе спокойно на ближайшей клумбе, пока не приглянулись рыжему.
– Держи свой букет, невеста, – нагло усмехнулся он. – Да-а-а. Замуж выйти – это тебе не мечи по могилам тырить.
Я надулась. Ну и народ пошел!
– Приперся на свадьбу незваным – веди себя прилично, – прошипела я.
Наглая рыжая эльфийская морда ничуть не думала смущаться:
– Как это не звали? Уговаривали даже. Я, между прочим, шафер, просто опоздал немного.
– Ничего себе немного! Да если бы Ратибор Мстиславович не простудился, ты бы только к концу банкета явился!
Ректор перестал кашлять, прочистил горло, как певец перед самой важной арией в спектакле, и смерил нас пристальным взглядом строгих глаз. Мы сникли, как нашкодившие первоклашки.
