– Долго тебя на улице буду ждать? – визгливо осведомилась я, глядя в глаза Велику.
Ответа не последовало. Хотя он и не требовался.
– Я, значит, ищу тебя черт знает где посреди ночи, а ты… Ты чем вообще занимаешься, алкаш? Дерешься?
Вел как-то печально посмотрел на меня.
– А ну, слезай, паршивец!
Вор неуверенно сполз вниз, но меч не опустил, напряженно замерев в кольце противников. Один из атакующих вдруг резко дернулся, но я уже протянула руку за спину Велу и схватила со стола бутылку. Бутылка обрушилась на голову агрессора, но, к сожалению, не разбилась. Мужик пошатнулся и упал на пол. Для верности я двинула ему ногой в живот и перешла на крик.
– Не сметь мне мешать, когда я с мужем разговариваю! Ты посмотри, пьянь подзаборная, что ты творишь! Я из-за тебя мужика убила! Ох, говорила мне мама… А ведь в меня был влюблен такой мужчина! Большой человек был. Начальник! А я тебя, упыря проклятого, выбрала. Алкоголик! Тунеядец! – Я отчаянно взвизгивала и тыкала Велика пальцем в грудь. Мужики, совершенно не ожидавшие такого напора, только изумленно на меня пялились. Не дожидаясь, пока эффект моего появления пройдет, я схватила Вела за локоть и потащила к выходу. При этом я активно размахивала бутылкой и осыпала ругательствами своего «муженька».
Выйдя прочь из таверны, мы внезапно поменялись ролями. Велик вдруг схватил нас с Линкой за то, что под руку попало: Линку – под локоть, меня – за запястье. И потащил вперед с крейсерской скоростью, негромко прошипев лишь одно слово:
– Бежим!
Спорить я не рискнула. Кажется, вору совершенно не мешали ни дождь, ни ветер. Он их вообще не замечал. Без единой остановки он дотащил нас до нашей комнаты, и, затолкав внутрь помещения, с треском закрыл за нами дверь. Оставшись наедине, мы втроем переглянулись. На какое-то время повисла тишина. Затем я, тяжело вздохнув, подошла к Велику и стала стягивать с него мокрую насквозь одежду. Вор мне не мешал, но и не помогал.
– Слушай, штаны я с тебя снимать не буду.
– И не надо.
– Шел бы ты переоделся у себя в комнате.
– И вы тоже…
– Переодевайся и приходи.
Вел вышел. А я устало упала на кровать. Линка тихонько подсела рядом.
– Страшно было, а? Ты его спасла.
– Глупости.
– Ты такая…
– Лина, я такая дура, – разозлилась я. – Ты хоть понимаешь, что они могли меня убить? И его тоже!
Линка крепко сжала мою ладонь, и я добавила уже тише:
– Надеюсь, я не убила этого мужика.
– А я надеюсь, что убила, – сообщил нарисовавшийся в дверном проеме Вел.
– Велиарандр! – возмущенно взвилась Лина.
– Простите меня, – печально произнес вор, – я виноват.
– Да уж!
– Нам придется уехать из города. Совсем.
Я озадаченно посмотрела на Велика. Линка озвучила мой немой вопрос:
– Почему?
– Этот тип, которого Тата бутылкой… В общем, он из гильдии убийц.
Я судорожно замахала руками, пытаясь поднять отвалившуюся челюсть.
– Уверен?
– К сожалению.
– Вряд ли меня за это простят, да?
– Я тоже там был. Так что уходить придется всем. – Вел говорил тихо, и голос его звучал виновато.
Выбраться из города ночью оказалось не самым легким делом. К счастью, у Вела были нужные друзья. Несмотря на кратковременность знакомства, у меня был шанс оценить ребят по достоинству. Собственно, их было двое, и это были настоящие воры. Я бы даже сказала – Воры. С большой буквы. Потому что природа щедро отсыпала им все необходимое именно для подобной профессии: бесцветные, незапоминающиеся лица, худенькие, но крепкие тела, тонкие изящные пальцы. В каждом их движении сквозила кошачья грация. И дело свое они знали. Нас вывели из города такими переходами, о существовании которых я бы в жизни не догадалась.
Мы потратили весь остаток ночи на сборы и спешный побег. Времени обдумать случившееся у меня конечно же не было.
Встречая очередной рассвет где-то в дебрях леса, мы трое представляли собой довольно жалкое зрелище. Злые, продрогшие, невыспавшиеся. Лина из нежно-трепетного перешла в агрессивно-враждебное состояние и при каждом удобном случае бросала на меня полные ненависти взгляды. Велик, протрезвевший еще в трактире (как тут не протрезветь, когда такие дела творятся), в полной мере ощущал все негативные последствия чрезмерного потребления алкоголя. Вид у него был глубоко несчастный. Я же наконец позволила себе поддаться панике. Да, только убив человека в пьяной потасовке, я вдруг окончательно поняла, что я попала. Попала в чужой и враждебный мир, где мне совершенно противопоказано находиться. Я даже хотела побиться головой об стену, но рядом не оказалось подходящей стены. Заметив, что мои руки трясутся, я усилием воли заставила себя взяться за излюбленное оружие в борьбе со страхом. Я начала говорить:
– Слушай, Лисапед, а может, зря мы сбежали? Может, мне, наоборот, приз полагается? Ежели я кокнула мужика из этой самой гильдии убийц, так мне должно достаться его место. Оно же теперь вакантное. А кто справится лучше, чем я? У них там хорошо платят?
– Тата, – пробормотал зеленеющий Вел, и я поняла, что бедняге сейчас вовсе не до меня.
– Ну и ладно, я все равно собиралась уезжать.
– Отчего бы это? – ядовито осведомилась Лина, и я вдруг поняла, что сболтнула лишнее.
– Ребята, в общем, тут такое дело… Нам нужно поговорить.
– О чем?
– Мне надо рассказать вам одну удивительную историю. Короче, я вам не всю правду рассказала о себе. Ну как – не всю, вообще ничего правдивого. Но я не виновата! Это жизнь виновата, обстоятельства…
В лесу проснулись птички и ветер шелестел листвой. Мои друзья смотрели на меня в гробовом молчании.
Глава 28
Охрана защищает меня от врагов, но кто защитит меня от друзей?
Из телесериала «Рим» (Rome)
– …Ну, и тогда я пошла искать Вела, чтобы попрощаться. Вот.
Все-таки тяжело врать друзьям. Поэтому, находясь в растрепанных чувствах, я выложила ребятам всю правду, оставив себе только пресловутую невинность да малодушно умолчав о кошкофобии. Алиби с невинностью полностью подтверждали единороги, а о боязни котов я при Велике признаваться не хотела. Мою сумбурную историю Лина и Вел слушали молча, не перебивая. Мы по такому случаю даже сделали привал и расположились на очередной полянке. В принципе в лесу было еще сыровато, но Велик развел костерок и мы уселись на дорожных мешках. Закончив затянувшийся монолог, я обвела взглядом почтенную публику.
Было что-то в их взглядах такое, отчего внутри все недобро сжалось, где-то в районе души.
