– Искупление, – эхом повторила она и замолчала.
– Ну? – не выдержал я.
Снаружи тип в плаще спрашивал трибуны, дать ли парню новую возможность, и предлагал голосовать.
– Я читала об этом обряде, – вдруг произнесла моя похитительница. – О, мне тоже нужно это увидеть. – Она опять чем-то зашуршала и негромко фыркнула.
– Что за обряд? – Я начал злиться.
– Сейчас увидим. – В ее голосе звучала заинтересованность. – Если я не ошиблась, это будет редкое зрелище.
Я растерянно посмотрел на спутницу, прильнувшую к новой щели в стене, и вернулся к наблюдению. Меж тем голосование завершилось, и моему другу решено было дать возможность искупления. Слова попросил присутствовавший при этом безобразии отец Леона, который сдержанно поблагодарил сына.
Тип в плаще заявил, что, если Леон сможет искупить свою вину, все обвинения будут полностью сняты и более никто и никогда не посмеет обвинить его и его род в этом преступлении. Двое эльфов, также в плащах, освободили Леона. Кажется, он был ослаблен, ему хватило сил только сползти с алтаря и сесть рядом на землю. Судья положил руку ему на плечо, наклонился и что-то прошептал, затем отошел в сторону. Леон поднял голову, и мне показалось, что он смотрит прямо на меня.
Я с трудом заставил себя остаться на месте и не броситься к нему на помощь. Девица, приведшая меня сюда, скорее всего права – если я стану вмешиваться, ситуация может получить непредсказуемое развитие. К тому же ничего страшного пока не происходило, наоборот, Леону дали возможность исправить свои ошибки и искупить вину. Трудно сказать, что за наказание ему придумают, наверняка что-то неприятное, но, во всяком случае, парню и его роду не придется уходить из города. Наверняка все должно разрешиться более или менее разумно, вот и эльфы проголосовали за второй шанс для паренька.
Пока я уговаривал себя не вмешиваться в чужие дела, появилось новое действующее лицо, и я совсем потерял способность соображать.
От трибун к Лионелю шла девушка. Она была абсолютно нага, волосы убраны в высокую прическу. Я видел только ее спину, но подсознательно я уже все понял, и мое сердце замерло. Она подошла к Леону и что-то сказала ему. Затем повернулась к трибунам и подняла вверх руки. Мне показалось, что я начинаю задыхаться.
В руках у Эллины была огромная чаша. Трибуны опять загудели…
Эллина поставила чашу перед парнем, встала за его спиной, погладила по голове и повернулась к типу в плаще. Тот протянул эльфийке какой-то предмет, и Эллина опустилась на колени. Я сообразил, что у нее в руке кинжал, только когда лезвие вспороло кожу от запястья до сгиба локтя. Кровь Леона потекла в чашу, но он опустил голову и не издал ни звука. Эллина ловко разрезала и вторую его руку, придержала сзади за локти, наблюдая, как кровь льется в чашу.
Я вскочил, с размаху ударил кулаком в стену, надеясь ее пробить. К моему изумлению, рука окуталась серебристой дымкой, и я почувствовал, как поддались камни стены. Девица рядом зашипела и, схватив меня за плечо, впилась в кожу ногтями. Я дернулся, но она повисла на мне и захрипела прямо в ухо:
– Нельзя!
– Пошла ты, – выдохнул я и, отшвырнув ее, отчаянно ударил по стене еще раз.
Незнакомка охнула и вновь вцепилась в меня. Вдруг я ощутил, что тело перестает меня слушаться и я, обмякнув, заваливаюсь на пол. Моя спутница упала рядом, тяжело дыша. Мышцы точно сковало, я не мог пошевелить и пальцем. Даже дыхание перехватило.
– Нельзя, ничего уже не сделаешь. Если помешаешь, будет хуже. Прости, сейчас сниму заклинание…
Я почувствовал, что горло отпускает и ко мне возвращается чувствительность.
– Я должен его спасти, – прохрипел я, с трудом поднимаясь.
– Нет, не получится. Поздно. Остановишь обряд и навлечешь беду на весь его род. Это его выбор, поздно вмешиваться.
Я и сам понимал, что опоздал. Слишком уж я расслабился, слишком доверчиво и легко отнесся к происходящему. Мне до самого последнего момента казалось, что ничего страшного случиться не может. А ведь эта девица предупреждала, что эльфы опасны. Черт возьми, если они так жестоко обращаются со своими, что же они делают с чужаками? Я сжал кулаки и вновь прильнул к щели в стене.
Было тихо, в этой безмятежной тишине все происходящее казалось каким-то чудовищным миражом. Когда кровь стала течь медленнее, Эллина аккуратно положила левую ладонь на глаза моего друга и резко дернула вверх. Леон безвольно вскинул голову, эльфийка коротко поцеловала его в лоб и одним движением вспорола горло. Кровь опять полилась в чашу, тело эльфа задергалось, но Эллина крепко обхватила его, не давая даже капле крови пролиться мимо чаши. Дальнейшее напоминало жуткую сцену на скотобойне.
В гробовой тишине обнаженная эльфийка орудовала клинком, расчленяя тело и буквально по капле собирая кровь в злополучный сосуд. У меня в голове все смешалось, мне казалось, что это страшный сон и я вот-вот проснусь. Несколько раз я отворачивался, и меня рвало, но раз за разом я, словно в извращенном фильме ужасов, возвращался к злополучной щели. Не знаю почему, но я еще на что-то надеялся. Наконец эльфийка закончила. Легко отбросив то, что когда-то было моим другом, она бережно подняла чашу и протянула ее типу в плаще. Я почти не удивился, когда тот откинул капюшон. Ксантерилл взял чашу и замер, держа ее на вытянутых руках перед собой. Эллина, вся перемазанная в крови, встала рядом.
– Чаша Искупления полна, – громко объявил Ксантерилл, – род элла Талиароса освобожден от обвинений.
Эллина улыбалась. Откуда-то с трибун раздался слабый женский всхлип.
Прошло немало времени, прежде чем я смог заставить себя что-то сказать.
– Зачем? – Это было моим первым словом. Это был вопрос сразу обо всем, я хотел знать, зачем я был здесь, зачем видел то, что мне показали, и зачем было все это? Зачем?
– Я об этом читала, но никогда бы не поверила, что смогу увидеть, – бодро откликнулась моя похитительница. – Проклятые эльфы, это и правда мерзко. Одно слово – твари. Жаль, никто не поверит, если рассказать.
Я вздрогнул. Рассказать? О чем? И кому бы я смог рассказать это? На кого я мог бы взвалить эту ношу, с кем разделить боль, навсегда поселившуюся внутри меня? Я и врагу бы не мог такого пожелать.
– Кто ты? – Я сидел на земле, в проклятую щель по-прежнему проникал солнечный свет.
– Я пришла за тобой.
– Ты знала, что будет с Леоном? – Я начинал злиться на незнакомку.
– Повезло, – ухмыльнулась девица, сидящая напротив меня. – Восемь дней следила за тобой. Проклятые эльфы ни на шаг от тебя не отходили. А потом услышала, что эльфика собираются изгнать. Я видела тебя с ним вместе, это был отличный шанс показать тебе их истинное лицо.
– Это так… – Я не смог подобрать слов.
– Я не ожидала, что изгнание перейдет в другой обряд. – Она брезгливо поморщилась.
