Конечно, он мне очень нравился, но подумать о собственной безопасности я была просто обязана. Кроме того, я четко видела тот огонек заинтересованности в его глазах, так что, предлагая разойтись, почти ничем не рисковала. Мы смотрели друг на друга, и он первый отвел глаза.
– Спрашивай.
– Кто стоит за строительством детского развлекательного центра?
– Подозреваю, что сам Вахромеев, начальник Государственного строительного управления. Есть у меня кое-что, но… – Андрей вздохнул, – бездоказательно, один мужик из управления проболтался по пьяни. А трезвый ото всего отопрется – боится с должности слететь.
– А фирма «Статус» тут при чем?
– Так фирма эта Вахромееву денежки солидные отстегнула и еще больше обещала, чтобы он утвердил место строительства на той земле, что у них заранее по дешевке куплена была. И теперь, если выяснится, что строить там нельзя – опасно для жизни, речка может быть заражена, то Вахромееву мало не покажется! И деньги «Статусу» возвращать придется, которых, небось, у него и нет уже, потратил на баб да на казино – он играет, я знаю. Да еще доверие он потеряет, никто из зарубежных фирм к нему больше обращаться не станет! А на зарплату, хоть и начальника управления, не больно проживешь! Теперь скажешь, почему в милицию не обращаешься?
Вопрос был задан неожиданно, я даже вздрогнула, но быстро взяла себя в руки.
– Потому что мне там не поверят. Кто я? Молодая девушка, сейчас временно нигде не работаю, в той квартире, у Германа, не прописана, бываю там от случая к случаю…
– Это все верно, но есть еще что-то, – прервал Андрей, испытующе глядя мне в глаза.
– Правильно, есть, – со вздохом согласилась я. – Но пока мы не найдем подтверждения того, что профессор мог быть в пятнадцатой квартире, я больше ничего не скажу. Потому что ты не поверишь, уж больно все невероятно. Устраивают такие условия?
– Хм. – Он забарабанил пальцами по столу, задумавшись, но я-то видела, что его зацепило, что внутри он весь, как ищейка, уже устремился в погоню за интересным материалом. Все-таки увлекательная работа у журналистов! Все время в поиске… это тебе не лампочками торговать!
– Значит, приступим прямо сейчас! – заговорил Андрей. – Мужик, говоришь, хозяин квартиры, живет у жены?
– Вот адрес, – протянула я бумажку.
– Адрес нам пока не нужен, а нужен телефон. Мужик этот – кто такой, не знаешь?
Я вспомнила Ирину довольно пренебрежительную характеристику.
– Так, ничего особенного, простой такой дядька, раньше работал водителем троллейбуса, а сейчас – не знаю кем. Зовут его – Арнольд Гаврилович.
– Арнольд Гаврилыч, говоришь? – заинтересовался Андрей. – Вот удружили родители человеку! Ну это нам на пользу… Вот, читай, – он быстро записывал что-то в блокноте, – сможешь правдоподобно роль сыграть?
– Попробую…
– Звони! – Он протягивал мне сотовый телефон.
– А если его дома нету?
– Тогда отложим на вечер. Только лучше бы сейчас, пока у меня время есть.
Я всей душой пожелала, чтобы неизвестный Чеботарев был дома, а то как бы к вечеру Андрей не передумал, если подвернется ему что-нибудь более интересное, и набрала номер.
Арнольд Гаврилыч оказался дома, о чем сообщил мне женский голос, и вскоре подошел к телефону.
– Это говорят из налоговой инспекции Петроградского района, – хамским контральто начала я и остановилась, с удовлетворением отметив растерянное молчание на том конце, – что же это, гражданин Чеботарев, вы налоги не платите?
– Ка-какие налоги? – заплетающимся голосом пробормотал Чеботарев.
– Как это какие? – Я еще добавила в голос хамства и децибел. – Квартира по улице Ландау, дом восемь, вам принадлежит?
– Ну да…
– И вы ее сдаете, – припечатала я. – А налоги не платите.
По странным мяукающим звукам в трубке я поняла, что гражданин Чеботарев здорово перетрусил. Еще бы, всякий нормальный человек боится налоговой инспекции, даже если он честно платит налоги, а уж если нарушает, то при одном только названии этого учреждения ему становится не по себе.
– За такое дело, дорогой товарищ, между прочим, уголовная ответственность полагается! – продолжала я, в глубине души жалея бедного Арнольда Гавриловича. – Сами посудите, квартиру вы сдаете около полутора лет (это я узнала от Иры), и за это время государство не видело от вас ни копейки! Просто уму непостижимо!
Судя по всему, Андрей правильно угадал характер Чеботарева: вместо того, чтобы сразу же послать меня подальше, сказав, что квартиру свою он и не думал сдавать, а просто там живет его друг или родственник, что налоговые органы совершенно не должно интересовать, несчастный Арнольд Гаврилович принялся что-то жалобно лепетать о том, что он не знал и больше не будет.
– Кроме всего прочего, вами еще и милиция заинтересуется! – продолжала я добивать страдальца. – Поскольку сдавали вы квартиру случайным людям, среди которых, возможно, и преступники попадались.
Тут Арнольд Гаврилыч возмущенно вякнул, что квартиру он сдавал не случайным людям, а исключительно порядочным, по предъявлении паспорта, и даже составлял договор и заверял его у нотариуса.
– Ах, вот как, – протянула я. – Ну и что же мне с вами делать прикажете?
На том конце снова залепетали, что очень раскаиваются.
– Ну, вот что, – я сделала голос чуть подобрее, – вижу, что не по злому умыслу вы от налогов уклоняетесь. На первый раз, так сказать, прощается, не буду к вам строгие меры принимать. Мы вот как сделаем: вы мне сейчас по телефону прочитайте последний договор, с какого числа он действителен?
В трубке послышался быстрый шепот, потом удаляющиеся шаги – Арнольд Гаврилович отправил жену за договором.
– Так, так, записываю… договор за номером таким-то… настоящим подтверждаю, что гражданин Чеботарев А.Г. и гражданин Милютенко Владимир Иванович заключили договор… так-так, ну про квартиру можете пропустить… так, сроком на полгода, дата – пятнадцатое января этого года – всего три месяца прошло, – и теперь в конце там будьте добры мне все паспортные данные…
– Мои? – пискнул Чеботарев.
– Ваши у меня есть, – строго напомнила я. – Второй договаривающейся стороны. Так, помедленнее, значит, Милютенко Владимир Иванович, год рождения тысяча девятьсот шестидесятый, место рождения – город Ленинград, выдан двадцать четвертым отделением милиции и там в конце прописочку…
Милютенко был прописан в селе Хаврино Ленинградской области, в паспорте стоял штамп Хавринского сельсовета. Я вопросительно посмотрела на Андрея, он сделал знак: завязывай, мол, ничего больше из этого Арнольда Гаврилыча не вытянуть.
– Значит, я все бумаги сама оформлю, – скороговоркой продолжила я, – и вам пришлю квитанцию по почте на адрес вашей квартиры. И посчитаю налог за последние три месяца, чтобы штрафов не было, так что почаще в ящик заглядывайте, как бы не пропала бумага-то.
