Голень оказалось раздробленной полностью. Началась гангрена. Судовой врач Лайман Мэкдок, весьма опытный, в свое время бывший хирургом в больнице Кесуик, принял решение оперировать. Ничего не оставалось делать, как ампутировать ногу по колено. Стивена Ретта до беспамятства напоили ромом, шкотами привязали к дубовому столу, и судовой плотник Гарри Хьюмен пилой, предварительно вымоченной в роме, отпилил ему голень. Лайман Мэкдок тщательно обработал и зашил рану. Еще около месяца Ретт был в беспамятстве. В бреду метался, привязанный к койке в своей каюте. Думали, что ему конец. Но как-то однажды он пришел в себя, попросил воды. Через несколько дней стал выбираться на палубу. Его выносили в кресле, и он там сидел часами с бутылкой рома, сетуя на злую судьбу. Вскоре плотник Гарри Хьюмен сделал ему новую деревянную ногу из куска мачты. И теперь Ретт каждый день ковылял по палубе, опираясь на мушкет вместо костыля, пытаясь научиться ходить. Свежий морской воздух вскоре вернул его в нормальное состояние.
Большая половина экипажа «Голубой лагуны» была перебита, остальные пребывали в состоянии уныния. Проведя собрание, моряки приняли манифест, согласно которуму все они поклялись стать безжалостными морскими разбойниками и раз и навсегда сняли с грот-мачты британский флаг.
В море, определив флаг корабля, можно было определить его государственную принадлежность, после чего становилось понятным, кто это — друг или враг. Однако определить корабль противника в море всегда было трудной задачей.
В XVI веке королевские корабли обычно несли опознавательные знаки на главных парусах (английские корабли — розу Тюдоров, испанские корабли — католический крест). Но правительственные корабли обычно действовали в составе эскадр или флотов. Начиная с позднего Средневековья для указания на свою принадлежность стали использоваться флаги. На протяжении XVII–XVIII вв. государственная символика стабилизировалась, и были изданы альбомы, в которых изображались все действующие на этот момент флаги.
Но флаг не давал полной гарантии. Пираты и каперы, а случалось, что и военные корабли, часто поднимали чужие государственные флаги, чтобы иметь возможность, обманув бдительность противника, спокойно приблизиться к нему. Сблизившись с противником, корабль поднимал свой настоящий флаг, что по морским законам того времени давало основания начать бой. Поэтому наиболее разумным подходом было считать все встречающиеся на пути корабли вражескими, особенно во время войны.
Поскольку над судном каперов развевался государственный флаг той страны, которая выдала им каперский патент, а корабли без национального флага считались пиратскими, это иногда вызывало путаницу и непонимание со стороны их противников, то каперы кроме государственного флага стали поднимать дополнительные символы, указывающие на их каперскую деятельность. Флаги использовались и для того, чтобы запугать противника.
Черный пиратский флаг был своего рода психологическим оружием, особенно эффективным в сочетании с репутацией, которую вскоре приобрели пираты. Черное полотнище, которое поднимали каперы в том случае, если жертва пыталась оказать сопротивление. Поднятие этого флага означало, что в случае сопротивления никакой пощады противнику не будет.
Представьте себе, плывете вы по теплому южному морю, а навстречу баркентина с черным флагом, а на нем череп — символ смерти, который часто изображался вместе со скрещенными костями. Те самые символы, какие часто изображались на надгробьях в христианских странах. Довольно зловеще!
Хотя, по правде сказать, пираты зачастую пользовались флагами, на которых рисовали все, что им вздумается, так что получалось черт знает что! Что и было особенно эффектно и весьма оригинально! Так, у Генри Моргана на флагах были скелеты и песочные часы, Бартоломью Робертс поднимал флаг, на котором изображался пират, стоящий на двух черепах, капитан Кидд любил рисовать на своих флагах кинжалы, пистолеты, крылья и поднятые стаканы, флаги на мачтах шхун Флинта были разрисованы более романтично: сердечки, скрещенные копья, шпаги и мечи. Сходство их было лишь в одном. Все флаги были черные.
Но капитан Стивен Ретт поднял над своим судном красный флаг. Зловещий кроваво-красный флаг, на котором были нарисованы две безобразные черные крысы с отвратительными злобными мордами в треуголках и с абордажными саблями в лапах, стал развеваться на клотике грот-мачты «Голубой лагуны».
Этот красный флаг наводил такой ужас на испанцев, что английское Адмиралтейство издало закон, обязывающий английских каперов, всех без исключения, поднимать красный флаг, получивший прозвище Ред Джек («Красный Джек»), иногда его называли Ред Рет («Красная Крыса»).
Красный флаг Ретта часто изображался художниками и на морских полотнах, и хотя описания этого флага не указано, было ясно, что это знак предупреждения, — пираты призывали противника не оказывать сопротивления, если пиратам удавалось запугать команду корабля противника до такой степени, что она капитулировала без боя, это значительно упрощало дело и увеличивало прибыль, так как корабль противника и его груз оставался в целости и сохранности, а у нападавших не было повода уничтожать команду.
Цвет его флага оказался пророческим. Пролитая кровь, окрасившая флаг Ретта, требовала новых и новых жертв. Этот красный флаг обладал поистине мистическими свойствами, наводя на всех такой ужас! Сначала на Карибы. Через два столетия, перебравшись через океан, попав в другие страны, красный флаг стал наводить ужас на Европу. Везде, где он появлялся, он нес смерть и разрушения! Он постоянно требовал свежей крови, он требовал новых жертв. В конце концов, красный флаг получил их сполна!
Когда на клотике грот-мачты «Голубой лагуны» вместо британского взвился совершенно иной флаг зловещего кроваво-красного цвета с парочкой омерзительных черных крыс, с противными злобными мордами в треуголках, причем при малейшем дуновении ветерка те начинали размахивать своими здоровенными саблями, клацать зубами и безобразно подмигивать, становилось ясно, что пощады от этого судна ждать нельзя!
Ретт начал мстить. Не за свое увечье. Кровь погибших моряков взывала к отмщению! Злоба и алчность стали его путеводной звездой.
Увы, текущая в жилах Стивена Ретта благородная голубая кровь, растворившись в выпитом им роме, выродилась, превратившись в черную кровь презренного негодяя.
Добычей Стивена Ретта становилось любое судно, не успевшее спастись бегством от пирата. Будь то занимавшиеся своим промыслом рыболовные карбасы из Новой Англии или тяжелые грузовые суда с побережья Испанского Гондураса с трюмом, набитым табаком и сахаром. Завидев вдалеке его паруса и чувствуя надвигающуюся опасность, они становились похожими на стаю мартышек, напуганных громким ревом леопарда в вечерних сумерках и разбегающихся в панике, чтобы найти убежище в густой кроне дерева.
Красный флаг вновь трепыхался на клотике грот-мачты, а ленты — на фок— и бизань-мачтах, и это означало, что жестокое чудовище по прозвищу Ретт вновь ведет свою кровавую охоту. Обычно ленты, развевавшиеся над парусами, показывали морякам направление ветра. Но эти наводили такой ужас на встречные суда, что китобойные куттеры и торговые шхуны, завидя их над изумрудной гладью Карибского моря, разлетались в разные стороны, как стайка испуганной кефали, завидевшей темный силуэт тигровой акулы, тихо выходящий из темени прибрежных скал.
