Вокруг было совершенно темно, и Лола ориентировалась только на ощупь. Так она ползла еще долго, и вдруг впереди забрезжил едва заметный свет.
Лола приободрилась и поползла с новыми силами.
Вскоре свет стал ярче, и кроме того, до Лолы донеслись едва слышные голоса.
Если мерцающий впереди свет вселил в нее энтузиазм, то голоса, наоборот, заставили сбавить темп и насторожиться. В Лолины планы вовсе не входило снова попасть в руки Веры Антоновны или кого-то из ее подручных. Кроме всего прочего, она представляла, как ужасно сейчас выглядит.
В это время позади Лолы послышалась какая-то возня, и снова раздался тонкий мышиный писк. Лола против воли поползла быстрее и вскоре оказалась перед решеткой, отделявшей вентиляционную шахту от ярко освещенной комнаты. Именно отсюда доносились до нее голоса.
Лола замерла и осторожно заглянула через решетку.
Комната, которую она видела перед собой, была похожа на небольшой зал заседаний. Посредине находился стол, за которым сидело несколько человек, возле дальней стены – пульт с телевизионными экранами.
Лола придвинулась еще ближе к решетке, чтобы разглядеть собравшихся в комнате людей. Она сразу же узнала Веру Антоновну и того мужчину с седыми висками, который выбрал ее на собеседовании.
Также она разглядела молчаливого типа с худым хищным лицом, который сопровождал ее в машине. Он сидел в стороне от стола, перед пультом с экранами. Еще двоих людей она видела впервые.
Все присутствующие негромко переговаривались и словно чего-то ждали. Чего-то или кого-то.
Вдруг дверь в глубине комнаты открылась, и в нее вошел еще один человек. Это был высокий, порывистый мужчина с крупными чертами лица и темными растрепанными волосами. Лицо его показалось Лоле знакомым. Она вгляделась в него и вспомнила, что прежде видела на экране телевизора, в медицинской передаче.
Это был доктор Ростоцкий, автор чудодейственной методики лечения онкологических заболеваний.
Все присутствующие повернулись к нему, вразнобой приветствуя. Стало ясно, что именно его они ждали, что он – главный здесь, центр внимания всех этих людей.
– Ну, как у нас дела? – проговорил Ростоцкий, потирая руки. – Как идет подготовка кадров?
Мужчина с седыми висками поднялся, подошел к пульту экрана и заговорил:
– Объект «Белая голубка» практически готов, осталось два-три занятия по сценическому движению. Объект «Красная лилия» вышел на финишную прямую, есть некоторые сложности с дикцией и мимикой, зато внешнее сходство очень убедительное…
При этом седовласый показывал на телевизионные экраны. Лола придвинулась еще ближе к решетке, чтобы разглядеть изображения на этих экранах. Ей показалось, что на одном из них мелькнуло лицо нескладной брюнетки, которую она видела сквозь замочную скважину. Впрочем, она не вполне была в этом уверена.
– А что с объектом «Голубая даль»? – осведомился доктор Ростоцкий.
– Он прибыл только сегодня… мне показалось, что внешние данные очень хорошие, но подробнее доложит Вера Антоновна, она лично занимается этим объектом.
Вера Антоновна поднялась, как примерная ученица, и заговорила:
– На мой взгляд, мы получили очень удачный материал. Сыроват, конечно, но с большими задатками. Для первого дня работы удивительные результаты по дикции. С лицом придется немного потрудиться, и с движениями могут быть проблемы, но я думаю, что за две недели мы должны управиться…
– Двух недель у нас нет! – оборвал ее врач. – Нам придется представить эти три объекта завтра!
– Завтра? – удивленно переспросила Вера Антоновна. – Но это невозможно!
Все присутствующие зашумели, переговариваясь.
– Я еще раз повторяю – придется представить их завтра! – Доктор Ростоцкий повысил голос, оглядел присутствующих строгим взглядом. – На карту поставлена судьба моего проекта! Судьба моего метода! Мои противники активизировались, нанесли серьезный удар. Статьи в прессе, поставившие под подозрения результаты клинических испытаний… Мне пришлось назначить на завтра пресс-конференцию. Только так мы сможем поставить этих бездарных критиканов на место и отстоять мою методику лечения!
– Но новый объект совершенно не готов! – не отступала Вера Антоновна. – Анжелика настаивает на пластической операции, и психологическая обработка только началась…
Услышав о пластической операции, Лола невольно вздрогнула. При этом она задела край решетки, который издал неприятный скрип.
– Что это такое? – Доктор вскинул голову. Лола отползла назад, стараясь не шуметь.
– Мыши, должно быть! – поморщилась Вера Антоновна. – Здесь развелись мыши!..
– Немедленно примите меры! – раздраженно воскликнул Ростоцкий. – Вы знаете, что я не переношу мышей…
– Так вот, – повторила Вера Антоновна, – меньше чем за две недели нам не управиться…
– Я, кажется, уже сказал – времени у нас нет! – выкрикнул Ростоцкий и ударил кулаком по столу. – Придумайте что-нибудь! За что я плачу вам деньги? В конце концов, это ваша работа!
– Ну, вместо пластической операции можно применить интенсивный грим, – предложил седовласый, – а за неимением времени на психологическую обработку дадим объекту метилбикарбонат…
– Вот видите, – проговорил доктор, успокаиваясь, – если немного подумать, можно найти выход из любого положения! Кстати, метилбикарбонат стоит дать всем трем объектам. На всякий случай, для страховки от нежелательных эксцессов.
– Но они будут заторможенными… – неуверенно возразила Вера Антоновна.
– Чепуха! – Ростоцкий отмахнулся. – Спишем это на усталость после курса лечения. Да и потом – мне не нужно, чтобы они говорили! Мне нужно, чтобы они хорошо выглядели!
– Мы все поняли! – проговорил седовласый, выразительно взглянув на Веру Антоновну. – Можете не беспокоиться, к завтрашнему дню все будет подготовлено!
– Хотелось бы верить! – Врач оглядел всех присутствующих и покинул комнату, громко хлопнув дверью.
Едва дверь за ним закрылась, все заговорили одновременно.
– Это невозможно! – выпалила Вера Антоновна. – Ничего не выйдет! «Голубая даль» совершенно не готова!
– И «Красной лилии» нужно еще несколько дней для завершения подготовки! – поддержал ее молчавший до сих пор невысокий мужчина.
– Кажется, вы не поняли! – прикрикнул на них седовласый. – Вашего мнения никто не спрашивает. Шеф сказал, что к завтрашнему дню ему нужны эти три объекта. Мы должны их представить. Это понятно? Утром всем троим дать двойную дозу метилбикарбоната…
– Двойную? – переспросила Вера Антоновна. – Но ведь это приведет к необратимым изменениям в мозгу!
– Почему вас это волнует? – спокойно спросил седовласый. – Вас должна волновать собственная судьба, а она напрямую зависит от результатов завтрашней пресс-конференции! Если все пройдет гладко – у нас будут деньги, много денег. А если что-то сорвется… вы представляете, что будет с вами?
