Книга Красная перчатка, страница 38. Автор книги Виталий Гладкий

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Красная перчатка»

Cтраница 38

Со слов кормчего Ламбера, которого матросы и сержанты называли по-своему — шкипером, юноша уже знал, что сухопутным путем в Любек можно попасть через ворота Бургтор с мощными оборонительными башнями, а со стороны порта — через обычные дубовые ворота в крепостной стене Хольстентор. Она защищала город со стороны Траве. Городской магистрат намеревался и здесь построить башни, но на Любек со стороны моря пока никто не покушался, потому что флот Ганзы представлял собой немалую силу, в связи с чем планы строительства дополнительных защитных сооружений оставались невостребованными — рачительные немцы не хотели тратить деньги впустую.

На подходе к Любеку кормчий приказал матросам сменить флаг, и теперь не мачте развевалось белое полотнище о двух острых концах с черным крестом и четырьмя горностаями. Коч по всем признакам стал похож на бретонское судно; его происхождение выдавала лишь двойная обшивка бортов, но она не бросалась в глаза, к тому же Ламбер намеревался пробыть в порту Любека не более двух-трех суток.

— Переодевайтесь, мессир, — учтиво сказал он Вышене, когда были закончены таможенные формальности.

Они оказались более простыми, нежели в Новгороде, и закончились быстро. Портовый досмотр в Любеке скорее был данью традиции, нежели насущной надобностью взыскать сбор с гостей. У Ганзы практически не имелось конкурентов, поэтому на редких иноземных торговцев любекские купцы смотрели снисходительно, сквозь пальцы, и даже выпячивали свою значимость и ничтожность последних.

Любекские купцы заняли ключевые позиции в торговле и рыболовстве в Сконе [48] . Из всех ганзейских городов первые привилегии на Севере получил порт Любек, вскоре став центром немецко-ливонской и немецко-русской торговли сельдью, пивом, солью, свинцом, медью и железом, фландрскими и английскими сукнами, вином, шерстью, пушниной, воском. Любек стал богатым, процветающим городом. Жители его, прагматичные и сдержанные, демонстрировали свое благосостояние, возводя на собственные деньги церкви и другие общественные здания.

Истома, который не раз, как оказалось, хаживал в Любек с товарами Остафия Дворянинца, долго вертелся возле Вышени, стараясь, чтобы тот выглядел настоящим бретонским рыцарем: богатая европейская одежда, меч у пояса, кинжал в дорогих ножнах, берет с пером на голове и главное — взгляд.

— Ваша милость должны взирать на всех так, чтобы это торговое отродье смиренно опускало глаза, — поучал он Вышеню.

Мессир Реджинальд на прощанье оказал сыну Остафия Дворянинца великую милость — посвятил его в рыцари. Конечно, вера у Вышени была другая, но храмовники на такие мелочи не обращали особого внимания. Тем более что юноша доказал свое право носить рыцарский пояс и золотые шпоры во время боя с напавшими на обитель ганзейцами.

Церемония посвящения прошла просто. Вышеня искупался, затем надел белую рубашку, алое сюрко [49] , коричневые чулки-шоссы, золотые шпоры, и мессир Реджинальд опоясал его мечом. Затем он легко ударил Вышеню ладонью по щеке и произнес краткое наставление: «Будь храбр!» Вышене объяснили, что это — единственная в жизни рыцаря пощечина, которую он мог получить, не возвращая.

Ритуал посвящения закончился демонстрацией ловкости нового рыцаря во владении оружием. Его противником оказался мессир Гильерм, что для юноши стало совершенной неожиданностью. Тем не менее он ощутил такой необычайный подъем, что его наставнику пришлось нелегко. Вышеня атаковал с разных позиций, настолько мощно и молниеносно, что мессиру Гильерму пришлось пустить в ход все свое умение, чтобы не осрамиться перед братьями. Юноша до такой степени «завелся», что мессир Реджинальд счел благоразумным прекратить ритуальный поединок. Храмовники три раза прокричали свое знаменитое «Босеан!», а мессир Гильерм, обняв юношу, шепнул ему на ухо:

— Теперь я за вас спокоен, брат…

Конечно, Вышеню не могли произвести даже в баннереты [50] , он стал всего лишь рыцарем-бакалавром [51] . Но это для него не играло большой роли и даже в какой-то мере было своего рода маскировкой в чужом окружении, ведь попадись на его пути герольдмейстер, большой дока в геральдических символах, которому известны все рыцари наперечет, и инкогнито Вышени, несомненно, бы раскрылось. А так молодой рыцарь-бакалавр Готье де Брисэй, бретонец по происхождению, отправившийся в путь ради поиска приключений, ни у кого не мог вызвать подозрений. В те времена подобных странствующих храбрецов, с тощими кошельками, в которых бренчало по несколько сольдо, обычно младших сыновей дворянских семейств, по Европе слонялось немало. Они плевали на принципы, а иногда и на честь и готовы были предложить свой меч любому, кто хорошо заплатит.

Однако Вышене нищета не грозила. Во-первых, Ламбер намеревался свести его с нужными людьми, которые помогут ему обосноваться в Любеке, а во-вторых, кормчий, весьма искушенный в торговле, должен был продать меха и бочки с соленой семгой, а вырученные от продажи деньги вручить юному новгородцу. При рачительном расходовании Вышеня мог бы безбедно жить в Любеке или путешествовать по миру минимум год, а то и два. Но и он сам, и мессир Реджинальд верили, что вскоре все образуется и Вышеня сможет вернуться в родной дом.

Что касается нового имени юноши, — Готье де Брисэй — то мсье Адемар объяснил ему, что такой человек и впрямь существовал. Он был выходцем из захудалой ветви древнего дворянского рода из Бретани, ничем особо не отличившегося, все мужчины которого погибли в Крестовых походах и который фактически перестал существовать. Сам же Готье оказался несколько старше Вышени; пять лет назад он решил стать моряком и отправился в авантюрное плавание ради приличного заработка. С той поры о нем ни слуху ни духу.

О смерти де Брисэя никаких сообщений не поступало, значит, Господь взял его на небо живым, решили храмовники, тем самым освободив место для Вышени. Видимо, этот Готье был добрым другом а то и родственником кого-то из насельников обители, потому что мсье Адемар дал Вышене свиток с историей рода де Брисэй, явно писаный не впопыхах, а профессиональным каллиграфом, притом длительное время, и заставил выучить ее наизусть.

В город вышли втроем: Вышеня, Истома, изображавший слугу дворянина (он тоже приоделся в соответствии с модой), и сержант по имени Жеральд, хорошо знавший Любек. Ламбер приказал сержанту показать юному рыцарю все, что необходимо человеку, ведущему тайную жизнь: переулки, тупики, узкие низкие проходы во внутренние дворики, известные только любекцам (их называли «ганг»), откуда можно было бы попасть на параллельную улицу… И еще много другого, что обычно ускользает от внимания праздношатающихся путешественников, над чьей шеей не висит острый меч.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация