Остальные держались из последних сил. Предприимчивый Истома смастерил из булавки крючок, сплел леску из веревочной пряди от якорного каната, вместо наживки использовал крошки сухаря, завернутые в тряпицу, и неожиданно выловил какую-то глупую рыбину. Ее съели сырой и даже оставили жабры для наживки, но больше на крючок ничего не попадалось. Когда допили вино, всех начала мучить страшная жажда. Единственным спасением от обезвоживания стали ночные туманы. Ночью роса оседала на мечах, на якоре и на бортах шлюпки и ее слизывали до самого утра.
Коварное течение долго играло шлюпкой, пока наконец не вынесло ее на берег. Когда беглецы увидели землю, то все, кроме Жанны, заплакали от счастья. Бретонская Львица не проронила ни слезинки; она упала на колени и долго молилась истово и беззвучно.
Рыбаки приютили и накормили Жанну и ее спутников, которые представились как потерпевшие кораблекрушение. Спустя несколько дней к ним пожаловал сэр Уолтер Бентли, лейтенант английской армии и комендант гарнизона, защищавшего этот участок побережья Англии, к кому рыбаки направили гонца с извещением о своей находке. Жанна де Бельвиль за это время немного пришла в себя, и ее красота покорила бравого джентльмена. Узнав, что перед ним знаменитая Бретонская Львица, он и вовсе потерял дар речи…
После разгрома пиратского «Флота возмездия» о Бретонской Львице и ее деяниях осталась лишь народная молва. На какое-то время в Ла-Манше воцарились мир и порядок, но арматоры недолго радовались. Место Жанны де Бельвиль вскоре заняли притихшие из-за нее английские пираты.
Небольшой английский городок Фауэй на полуострове Корнуолл за короткое время превратился в цветущий центр мореплавания и торговли, равный таким крупным портам, как Дартмут, Пул или Плимут. Своим богатством и благосостоянием Фауэй был обязан главным образом пиратскому разбою, которым занимались его жители. Ни один из других портов не пользовался столь дурной славой, как Фауэй.
Поначалу король Эдуард всячески поощрял частную инициативу его подданных в деле борьбы с французами на море. Однако в мирное время «молодцы из Фауэя», как фривольно величали себя пираты Ла-Манша, стали доставлять монарху немало забот. Что любопытно: на их черном флаге была нарисована красная перчатка Бретонской Львицы.
Эпилог
Судьбы
Весна в графство Сомерсет пришла рано. Цветущие яблоневые сады окунули небольшой тихий городок в бело-розовую пену.
Седая почтенная леди, лицо которой все еще хранило следы былой красоты, сидела на скамье у небольшого чистого ручейка и задумчиво всматривалась в его темную, загадочную глубину. Лучи ласкового весеннего солнца, пробиваясь сквозь тучи, высвечивали на дне ручья разноцветные камешки, и эта постоянно меняющая очертания мозаика, озвученная неумолчным журчанием воды, будила воспоминания…
Жанна почти месяц провалялась без памяти, ее сжигал внутренний жар, все это время она бредила и звала своего любимого мужа Оливье и умершего у нее на руках сына Гийома. Врачи опасались, что она может повредиться рассудком, однако вскоре дело пошло на поправку — Жанна обладала поистине железным здоровьем.
В Англии Бретонскую Львицу встретили как настоящую героиню. Ее приняли при дворе короля Эдуарда III и окружили уважением и почетом. Пиратский этап жизни в судьбе Жанны-Луизы де Бельвиль де Клиссон Дамы Монтегю был закончен. После страшных дней в открытом море огонь мести в ее душе выгорел, оставив лишь пепел. Она уединилась, стараясь поменьше показываться на людях, и обязательные королевские приемы становились для нее настоящей пыткой, хотя держалась она на них превосходно. Мысленно Жанна уже похоронила себя. Она даже намеревалась уйти в монастырь.
Но судьба снова сделала в ее жизни крутой поворот. Кто бы мог подумать, что ее сердечные раны с течением времени заживут, и она снова… выйдет замуж! Сеньора де Бельвиль де Клиссон стала леди Жанной-Луизой Бентли, супругой сэра Уолтера Бентли, лейтенанта армии короля Эдуарда III, воевавшего в свое время против Шарля де Блуа. Да-да, именного того самого молодого лейтенанта, коменданта гарнизона, который первым из официальных лиц Англии приветствовал Бретонскую Львицу на английском берегу…
Жанна Бентли легонько вздохнула, чему-то улыбнулась, и взяла в руки книгу, лежащую рядом, на скамье. Конечно же, она и представить не могла, что ее сын Оливье-младший вскоре после смерти матери в 1359 году перейдет на сторону французского короля. Правда, это уже будет не Филипп Валуа, казнивший его отца, а Карл V.
В сентябре 1364 года Жан де Монфор-младший, ставленник англичан, провозгласивший себя герцогом Бретонским под именем Жан IV, воспользовался тяжелой ситуацией во Франции, осадив город и замок Оре. На помощь французам двинулся его соперник Шарль Блуасский с отрядом под командованием коннетабля Франции Бертрана дю Геклена. Жан IV при поддержке англичан выиграл это сражение; Шарль де Блуа погиб, а дю Геклен попал в плен. Оливье де Клиссон, сражавшийся на стороне де Монфора, потерял в сражении за Оре глаз, получив из-за этого прозвище «Одноглазый из Оре».
Вскоре у него возник конфликт с Жаном IV, передавшим замок Гавр, на который Оливье претендовал, английскому полководцу Джону Чандосу. Взбешенный де Клиссон велел сжечь замок и перенести камни, оставшиеся от стен и башен, на несколько лье к югу, где они пошли на постройку его собственного нового замка Блен.
В 1370 году Оливье де Клиссон стал побратимом своего давнего противника — Бертрана дю Геклена; они поклялись в вечной дружбе — и выпили чашу вина, смешав в ней свою кровь. В том же году он перешел на службу к французскому королю Карлу V и вместе с дю Гекленом, к тому времени графом де Лонгвиль, нанес англичанам поражение под Пон-Валленом. После смерти Бертрана дю Геклена в 1380 году новый король Франции Карл VI назначил Оливье де Клиссона коннетаблем Франции.
Когда Карл VI впал в безумие, Оливье был лишен звания коннетабля и приговорен к вечной ссылке и огромному штрафу. Он укрылся в своем замке Жослен в Бретани и в течение трех лет защищался от Жана IV. В 1395 году враги примирились; после смерти Жана IV именно де Клиссон сопровождал его сына Иоанна в Ренн, и сам посвятил его в рыцари.
Оливье де Клиссон-младший оставил после себя добрую память и огромное состояние, большую часть которого завещал церкви. Жанна де Бельвиль, Бретонская Львица, конечно, не могла знать это будущее сына. Но она дала ему свой характер, свою железную волю. Неслучайно имя коннентабля Франции Оливье V де Клиссона, «Одноглазого из Оре», навечно занесено на скрижали истории.
* * *
Но перенесемся в июль 1358 года, на остров Котлин, — границу владений Великого Новгорода со свеями, установленную Ореховским договором.
В 1322 году князь Юрий III Данилович ходил с новгородцами на Выборгский замок, но взять его не смог. Тем не менее новгородцы перебили много свеев, а еще больше захватили пленников. В ожидании мести от шведов Юрий в истоке Невы поставил крепость на Ореховом острове. Вместо рати от свеев явились послы с мирными предложениями, и был заключен «мир по старине».
