– Ты действительно этого хочешь?
– Да.
– Что ж... Ты забудешь о нашем существовании, но будешь помнить все, что произошло здесь, – произнес Фицрой, наклоняясь к лицу жертвы. – Запомни, по какой причине это произошло. Больше никакого разбоя, ты понял? Перемени род занятий.
– Ты как, в порядке? – спросил он, озабоченно взглянув на приятеля. Теперь в лице Генри уже не было ничего, что выдавало бы его сущность вампира.
– Я? Я же не участвовал... – Тони густо покраснел и поспешил отвернуться. – Пойдемте отсюда. А то и в самом деле машину разденут.
Стараясь лишний раз не дотрагиваться до металлических украшений, Фицрой дотащил тела до помойки. Он не мог не заметить волнение своего юного друга.
– Думаю, никто в этом районе не будет оплакивать этих парней, – произнес он совершенно спокойно. – Судя по всему, они были не очень-то приятными людьми.
Вокруг не было ни души. Похоже, все вокруг попрятались по домам и подворотням, чтобы не стать невольными свидетелями очередного убийства.
С "БМВ" все было в порядке, а у одной из шин, словно охраняя машину, восседал крупный полосатый кот.
– Как ты думаешь, мог кто-нибудь записать номер машины? – спросил у приятеля Генри, заводя двигатель и переключая передачи, чтобы выехать с места парковки.
– Непременно. Здешние ребята только тем и занимаются, что глазеют по сторонам да записывают в блокнотики обо всем, что попадается им на пути. Генри, большинство из них и писать, скорее всего, разучилось! Если умели когда-нибудь. – Когда вампир ничего не ответил, Тони глубоко вздохнул и прикрыл глаза. – Но кое-что мы все-таки выяснили. Даг не первый, кто пропал, хотя нас посещает всего пара призраков.
– С какой стати им продавать себя незнакомому человеку, если они даже не знают, зачем это надо?
– Да они любого за милую душу за какую-нибудь десятку грохнут. А тут предлагают тысячи долларов! – Юноша снова открыл глаза. – Тут каждый не только свое тело продать готов, но и душу! Куда теперь едем?
Доехав до перекрестка, Фицрой пожал плечами.
– Не знаю... – Внезапно он остановился на полуслове и повел носом – окно машины было приоткрыто.
– В чем дело? – обеспокоенно спросил Тони.
– Любопытный запах...
– Вы имеете в виду это зловоние?
– Да нет. Я имею в виду Вики.
* * *
Клиника была уже закрыта Однако из-под двери приемного отделения пробивалась едва заметная полоска света, свидетельствовавшая о том, что в здании кто-то есть. Задержался, видимо, и собирается работать всю ночь. Внутреннее чувство подсказало Вики не пытаться идти напролом.
– Где-то должен быть другой вход, – пробормотала она, – ведь не могли они разочаровать пожарников.
Держась в тени, женщина повернула на Коламбия-стрит, затем свернула на аллею, которая насквозь прорезала квартал. Здесь она наткнулась на бродяг, мирно почивавших возле мусорного бака. Одетая в лохмотья старуха пыталась выудить из еще одного бака хоть какую-нибудь еду. Завидев приближающуюся фигуру, она разогнулась, крепко прижав к груди консервную банку, и, схватив с земли палку, истошным голосом завопила:
– Да чтоб вы все провалились! Оставьте меня в покое!
Пьяной она не была. И под действием наркотиков не находилась – Вики бы это почувствовала: подобными запахами были пропитаны все окрестности. Скорее всего, это была сумасшедшая, каких много в любом большом городе и которых жизнь столь часто выбрасывает на улицу.
– Отвали, кому говорю!
Вики вырвала у нее из рук палку и вложила в ладонь две десятидолларовые купюры. Селуччи объяснял такие подачки чувством вины обеспеченного социального класса перед всеми обездоленными. Может, он и прав. Милостыня не решает проблемы. Но нельзя же вообще не обращать внимания на невзгоды других? Может быть, это хоть как-то им поможет.
Старуха подозрительно пригляделась к деньгам и внезапно швырнула их на землю.
– Я с тобой никуда не пойду, ясно? Даже если тот бугай за мной придет, все равно не пойду!
– Какой бугай?
– А тот, кто обычно предлагает свои хреновы деньги. Бугай. Истинный бугай. Он за деньги душу покупает. Глаза как у собаки. Злой он, ох злой! Только с виду добрым кажется, за собой увести хочет! Я-то знаю! – Что-то переключилось у нее в голове, и старуха проворно подняла деньги и спрятала их в своих лохмотьях. – Будь осторожна с этим бугаем, – посоветовала она и, схватив свою палку, потеряла к Вики всякий интерес.
Та двинулась дальше.
У клиники имелась собственная парковка, небольшая, но огороженная со всех сторон. Дверь черного хода была сделана из особо прочной стали. Над входом горела яркая лампочка – столь мощная, что свет резал глаза. Протерев их, Вики заметила на двери несколько насечек. Многочисленные следы обуви показывали, что кто-то пытался проникнуть с этой стороны в клинику. На стене была прикреплена табличка:
"Если лампочка горит – звоните". Непонятно, почему можно звонить только тогда, когда горит лампочка?
Ну что ж, рискнем! Вики нажала кнопку. Звук звонка эхом отдавался в пустых коридорах больницы.
– Чем могу помочь? – спросил молодой женский голос.
Вики, постаравшись притушить блеск глаз, направила взгляд в сторону переговорного устройства.
– Меня зовут Вики Нельсон. Я частный детектив. Я разыскиваю Майкла Селуччи.
– Майкла Селуччи?
Удивленные интонации в голосе собеседницы ясно свидетельствовали о том, что она слышала когда-то это имя.
– Да. У меня есть основания полагать, что он приходил сегодня в вашу клинику. Он мой напарник и, боюсь, сейчас находится в серьезной опасности. Мне необходимо как можно быстрее найти его.
– Одну секунду, сейчас я вам открою.
"Ну и везет тебе, Вики. Если эта женщина занимается нелегальной продажей органов, значит, ты, можно считать, попала в самое пекло. Куда, собственно, и стремилась. Ясно, как день".
Дверь со скрипом отворилась.
Яркий свет слепил глаза. Дверь за Вики захлопнулась, и впереди, в конце коридора, замаячил силуэт женской фигуры.
– Я доктор Ларош, заведующая этой клиникой. Пройдемте, пожалуйста, в мой кабинет.
Когда Вики завернула за угол, зрение наконец-то к ней вернулось.
– Боже мой!
Ее собеседница недовольно нахмурилась и резким движением провела ладонью по роскошным волосам цвета воронова крыла.
– Извините, что вы сказали?
Если бы не реакция доктора, Вики бы даже не заметила, что произнесла реплику вслух. Она пробормотала какие-то извинения, порадовавшись в душе тому, что вампиры не краснеют.
Да уж, если эта красотка принадлежит к шайке преступников, то Майк действительно влип по уши. Этот старый тупой осел питает слабость к невысоким чаровницам.
