Убедившись, что сзади никого нет, Асафуми свернул с дороги. Неожиданно среди рисовых полей показалась широкая трасса, и машина пошла мягко, будто старинный паланкин для важных особ. Двенадцатиметровой ширины дорога была построена усилиями местного члена Палаты представителей, мечтавшего в будущем превратить весь этот район в промышленную зону. Голубой «фольксваген» Асафуми был старой дребезжащей развалиной с большим расходом горючего, медленным ходом и малой грузоподъёмностью. Ничего хорошего в ней не было, но Асафуми почему-то нравилась её приземистая стать. Сразу за железнодорожным переездом магистраль сужалась на треть. На фоне затянутого вечерней дымкой моря мирно тянулись ряды домов в Тибаси.
Жители рыбацких деревушек в окрестностях призамкового города Тояма кое-как перебивались своим промыслом, но в эпоху Гэнроку
[26]
на волне поощряемой княжеством Тояма торговли лекарствами вразнос, один за другим во множестве стали появляться торговцы-разносчики лекарств. И сегодня, хоть и сохранился ещё здесь древний рыболовецкий промысел, и множество рыбацких домов, как и в старину, стоят на морском побережье, в центральной части города жива атмосфера другого промысла — здесь разбросаны оптовые лекарственные лавки, аптеки и небольшие фармацевтические предприятия. И если встретится порядочный двухэтажный деревянный дом с каменной или глинобитной оградой, то в большинстве случаев это или дом потомственных торговцев лекарствами, или дом тех, чьи предки имели отношение к этому делу. Мечтой всякого торговца лекарствами, вынужденного круглый год проводить в дороге, гнуть спину и пресмыкаться перед клиентами, было, добившись успеха, отстроить великолепный дом. Ради этого они радели о накоплениях, поставив во главу угла бережливость и трудолюбие.
«Фольксваген» въехал на улицу, на которой выстроились в ряд фотоателье, поликлиника, мелочная лавка. С тех пор как Асафуми поступил в университет и покинул этот город, минуло семнадцать лет, но и теперь здесь мало что изменилось. Конечно, магазины на улицах были отремонтированы, оконные рамы в домах заменены, стены зданий перекрашены, но ширина дорог и ряды домов остались прежними. Город огибало множество каналов и рвов, через них было переброшено множество мостов. Отсюда и пошло его название — Тибаси, «Тысяча мостов». Сделать этот город современным можно было бы только разрушив его до основания и потом полностью перестроив, но сподвигнуть на это могло бы только сильное землетрясение.
Асафуми свернул на боковую дорогу, ведущую к родительскому дому. Эта узкая дорога шла вдоль ничем не огороженного канала, на обочине играли дети, пожилые женщины толкали детские коляски, почти уткнувшись в них лицами. Объезжая прохожих, Асафуми чуть было не угодил колесом в канаву. Он вёл машину, сильно нервничая, но наконец в сумраке показался двухэтажный железобетонный дом, окружённый каменной оградой. Дом родителей Асафуми тоже не был исключением: прежде, как и большинство домов торговцев лекарствами, это было двухэтажное деревянное здание, увенчанное пышной, как у главной башни замка, крышей. Но старший брат Коитиро, поддавшийся моде на железобетон, сразу после женитьбы дом перестроил. Какое-то время новая постройка выглядела внушительно, но теперь, по прошествии десяти лет, стала похожа на здание дешёвеньких ясель. Однако никто из членов семьи не решался сказать об этом вслух. Всякий раз, видя этот дом, Асафуми в душе клялся, что если будет строить свой, то обязательно в японском стиле. И сейчас, снова дав себе такое обещание, он осторожно въехал через открытые ворота во двор.
Услышав скрип гравия под колёсами машины, из прихожей выглянули дети старшего брата, семилетняя Мицуми и пятилетний Такэсигэ.
Крича «Дядюшка приехал!», дети побежали обратно в дом, а в дверях появилась мать Асафуми — Такико. В простом неярком платье с узором в мелкий цветочек, в белом фартуке, волосы завиты, будто она только что вернулась из салона красоты.
— А мы-то ждём не дождёмся! Сидзука, как хорошо, что вы выбрались. Ну, как хлопоты после переезда, позади? — Одутловатое лицо Такико прорезала приветливая улыбка.
Сидзука ответила: «Да, более-менее» и протянула руку за подарками, лежащими на заднем сиденье, словно приглашая помочь ей. Асафуми выключил двигатель и вышел из машины.
Шедшая впереди Такико сообщила, что ужин уже готов, и радушно проводила их в дом.
Пройдя через прихожую, они оказались в расположенной сбоку гостиной, где уже был накрыт стол. Тут красовалось и сасими с креветками-фри, и суси, и много других деликатесов. С детства Асафуми помнил, что такое угощение всегда выставлялось по случаю возвращения отца из путешествия, но поскольку сегодня это был ещё и праздник по случаю переезда в Тояму Асафуми и Сидзуки, угощение было обильнее обычного. Отец Асафуми, Кикуо, и старший брат Коитиро, сидя спиной к нише токо-но ма,
[27]
пили пиво. Скуластые, плосконосые, за долгие годы странствий, покрывшиеся тёмным загаром, они были похожи друг на друга, как близнецы.
— О, Асафуми! А мы тебя ждём, — сказал уже раскрасневшийся Кикуо.
Асафуми сел рядом с отцом и братом. Сидзука в дверях гостиной в знак признательности передала Такико гостинцы. Мицуми и Такэсигэ увивались вокруг свёртков, надеясь, что это сладости. Вышла невестка Михару и отчитала детей. Сидзука явно чувствовала себя не в своей тарелке. Асафуми видел, что отношения с домом Нонэдзава у его жены не сложились и становились всё более натянутыми, но надеялся, что рано или поздно всё наладится, и пустил всё на самотёк.
Пока женщины расставляли горячую еду, отец и старший брат, налив Асафуми пива, расспрашивали его о том, как им живётся в дедовом доме. Асафуми не без иронии ответил, что дом ветхий, но укрыться от дождя можно.
— Прежние жильцы были очень небрежны, — с упрёком сказал Коитиро.
Прежние жильцы, Ядзаки, жили в доме большой семьёй из шести человек на протяжении пятнадцати лет, поэтому испещрённые детскими каракулями и царапинами опорные столбы и стены небольшого старого дома стали ещё невзрачнее.
— Так ведь нежилой дом приходит в запустение. Если бы семейство Ядзаки не поселилось в нём, сейчас он был бы уже не пригоден для жилья, — оправдывался Кикуо.
