Рэнтаро как можно любезнее поклонился. Среди безучастно стоявших, опершись на кирки и мотыги, людей раздался женский голос:
— Ой, торговец лекарствами! — Из-за спины круглолицего с чёрными как смоль бровями мужчины улыбалась женщина с тонкими чертами лица.
Та самая женщина, с которой он встретился в поезде на станции Авасуно. Увидев знакомое лицо, Рэнтаро расплылся в улыбке:
— Уже оправились от простуды?
Кивнув, женщина зашептала что-то стоявшему перед ней мужчине, видимо, мужу. Подняв брови, мужчина смягчился.
— Спасибо, что помогли моей жене, — сказал он, поклонившись.
Все остальные вздохнули с облегчением, отбросив настороженность. По-видимому, он был здесь важным человеком. И летами он был, похоже, старше других, на вид ему было около тридцати.
Обведя взглядом лица молодых людей, Рэнтаро объяснил, что обходит деревни в поисках домов, где ему позволили бы складировать лекарства.
Женщины, стоявшие чуть поодаль от мужчин, обрадовались. Но мужчина с густыми бровями снова насторожился и лишь пристально смотрел на Рэнтаро из-под нависших век, медля с ответом.
Обходящего новую территорию торговца не всегда встречают дружелюбно. Иногда его воспринимают как назойливого попрошайку и, если он чересчур настойчив, прибегают даже к полиции. Но ныне было время послевоенной нищеты. Рэнтаро знал, что в этой деревне, жители которой возделывают новь, нет ни врача, ни лекарств. И он приписал поведение мужчины, не доверявшего такому чудесному появлению лекарств, в которых была крайняя нужда, его несговорчивому нраву.
— Заплатить можно в следующий раз? — наконец спросил мужчина.
Рэнтаро объяснил, что взимает плату за уже использованные лекарства, поэтому заплатить можно позже. Мужчина не мог не знать о таком способе продаж. Видимо, он хотел ещё раз уточнить то, что было ему уже известно. «Может быть, они стеснены в средствах», — подумал Рэнтаро.
— Что ж, раз платёж отсроченный, мы вам очень признательны, — обрадовался мужчина с маленькими усиками и с полотенцем на шее.
Мужчина с густыми бровями неохотно согласился. Ободрённые этим остальные мужчины наперебой заговорили, что с лекарствами в доме спокойнее. Женщины тоже радостно закивали.
— Коли так, у меня есть просьба.
Мужчина под давлением ожиданий окружающих нехотя кивнул.
— Вы позволите мне сейчас обойти ваши дома?
— Но как же вы будете обходить деревню, когда солнце уже садится?! — озабоченно спросила круглолицая женщина со следами оспин на лбу.
— Да-да, где вы собираетесь заночевать? — спросил мужчина с маленькими усиками.
Рэнтаро ответил, что собирался попроситься на ночлег в следующей деревне, и женщина, взглянув на высокого мужчину, по-видимому, своего мужа, сказала:
— Вы могли бы остановиться у нас.
Высокий мужчина с крупным носом, растерянно поджав губы, сказал:
— Но у нас нет постельных принадлежностей для гостя.
Все взгляды, будто притянутые магнитом, обратились к мужчине с густыми бровями. Тот поспешно, словно отражая удар клинка, сказал:
— Вы можете остановиться у нас.
С размаху вонзив кирку и взметнув землю, он обвёл глазами товарищей.
— На сегодня закончим. Давайте соберёмся сегодня вечером у меня и выпьем с господином торговцем. Расспросим его о местных новостях. У меня же господин торговец раздаст лекарства.
У торговцев лекарствами было принято непременно оставлять лекарства на дому. Так связи завязывались надолго. И Рэнтаро, конечно, рассчитывал раздавать лекарства, самолично обходя дома. Но, боясь нарушить с таким трудом достигнутую дружелюбную атмосферу, он промолчал.
Остальные мужчины согласились с этой идеей и, собрав мотыги и бамбуковые корзины, стали расходиться по домам. На горы опускались вечерние сумерки. В прохладном воздухе разносилось журчание реки Каноко. Рэнтаро спросил у мужчины с маленькими усиками:
— Давно вы здесь живёте?
Глядя на распаханную целину, мужчина ответил, что второй год.
— Мы служили в одной части. Все выходцы из Канто.
[49]
Демобилизовались и вернулись с юга на одном корабле, но наши дома сгорели, работы не было. И мы решили основать здесь деревню.
Указав на мужчину с густыми бровями, мужчина с усиками сказал: «Он родственник Охара Готё».
— Так как Охара Готё здесь пользуется некоторым влиянием, нам удалось взять землю в аренду бесплатно.
— С непривычки, наверное, трудно работать в поле?
Мужчина с маленькими усиками оттопырил нижнюю губу.
— По сравнению с тяготами военной службы вовсе нет. Там мы рыли окопы, совершали многодневные марш-броски с тяжёлыми ранцами за плечами, вот это было тяжко.
Рэнтаро осторожно спросил его, где они служили. Мужчина с усиками ответил, что на Филиппинах. Прищурившись, он посмотрел вслед товарищам.
— Половина нашей части погибла, мы с товарищами насилу оттуда выбрались.
Охара громко позвал:
— Господин торговец!
Они остановились у одной из бревенчатых хижин. Сказав: «Ну что ж, увидимся», мужчина с усиками зашагал к стоявшему в глубине дому. Кроме наличия лишнего постельного комплекта, дом Охара мало чем отличался от остальных хижин. Придавленная камнями крыша, стены, сколоченные из разобранной где-то старой ограды. Понизу стены были защищены от холода обшивкой из коры кипарисовика. Внутри были две комнаты — с земляным полом и с дощатым настилом, застеленным грубыми циновками. Войдя внутрь, Охара приказал жене: «Фумико, воды». Его жена Фумико поспешно зачерпнула ведро воды, вместе с тряпкой выложила у входа в комнату с дощатым настилом и позвала мужа. Ставивший в угол кирку и мотыгу Охара сердито сказал: «Сначала гостю». Извинившись, Фумико с поклоном предложила умыться Рэнтаро. Рэнтаро поблагодарил, снял корзины и вымыл ноги. Затем развязав узел, достал из корзины мешок и, протянув его Фумико, сказал:
— Здесь рис. Пожалуйста, возьмите.
В случае ночёвки в частном доме рис был незаменим. Фумико вопросительно посмотрела на мужа и, когда тот кивнул, взяла мешок. Фумико трепетала перед мужем, как мышь перед кошкой. Малейшее движение Охары повергало её в дрожь. Смущённый Рэнтаро присел на край дощатого настила. Фумико поменяла оставшуюся после него воду и, разворошив пепел, принялась разжигать огонь в очаге. Охара присел рядом с Рэнтаро помыть ноги.
В полутёмной комнате раздавался плеск воды и потрескивание досок. Вымыв руки и ноги, Охара зажёг в комнате керосиновую лампу, принёс две чашки и, налив горький чай, предложил Рэнтаро. Оба, присев на край дощатого настила, стали потягивать чай. Фумико, не успев вымыть ноги, принялась готовить ужин.
