— Вы в порядке? — спросил Рэнтаро.
Мужчина ощупал голову и проворчал:
— У меня шишка.
— Слава богу, что всего лишь шишка. Зато живой.
Не успел Рэнтаро договорить, как молодой человек испуганно сел. Он заметил, что абсолютно гол. Поспешно прикрыл рукой свои гениталии и стал озираться вокруг в поисках укрытия. Рэнтаро усмехнулся:
— Ты меня стесняешься?
Молодой человек оставил попытки спрятаться, но всё ещё прикрывался одной рукой.
— Настоящие питекантропы! Расскажи о них антропологам, они наверняка бросятся на поиски! — усмехнулся он, изо всех сил пытаясь принять невозмутимый вид. Это вызывало сочувствие. Рэнтаро пошарил в брюках и достал сложенное полотенце.
— Вот, прикройся.
Молодой человек смущённо взял полотенце, встал, пошатываясь, и обмотался полотенцем, подоткнув его сзади. Теперь он выглядел так, словно только что вышел из бани. Подавив смех, Рэнтаро спросил:
— Я возвращаюсь этой дорогой, а ты?
Некоторое время молодой человек в задумчивости осматривал дорогу. Наконец, сказал, указывая в ту сторону, откуда пришёл Рэнтаро:
— Там есть заброшенная деревня. В ней ещё есть дома, я хочу пойти туда, поискать, нет ли там какой-нибудь одежды.
— Но там нет никакой заброшенной деревни, — удивлённо ответил Рэнтаро.
— Не может быть! Я там ночевал.
— Но я только что оттуда! Если бы там была деревня, я бы её заметил!
— Там точно была деревня! Погодите, пойду гляну.
Молодой человек побежал по дороге. Рэнтаро проводил взглядом его мелькавший среди деревьев белоснежный зад. «Наверное, после удара по голове парень немного повредился в рассудке».
Он почти сразу же вернулся. Вид у него был удручённый, поэтому Рэнтаро не удивился, когда услышал: «Странно… Деревня исчезла».
— Нам по пути. Пойдём вместе, — предложил Рэнтаро.
В здешних местах идти вдвоём было бы спокойнее. Молодой человек ответил: «Что ж, спасибо». И, взглянув Рэнтаро прямо в глаза, вежливо представился: «Меня зовут Асафуми».
Молодой человек смотрел на Рэнтаро, видимо, ожидая услышать что-нибудь в ответ. Растерявшись под этим взглядом, Рэнтаро ответил: «Что ж, приятно познакомиться». В глазах парня промелькнуло разочарование. «Приятно познакомиться», — пробурчал он и, повернувшись, отломал у дерева ветку побольше — как и Рэнтаро, обзавёлся дубинкой. Потом сказал: «Идём?»
Рэнтаро с Асафуми зашагали по покрытой трещинами асфальтированной дороге. Шлёпанье их босых ног звучало как дробь походного барабана. Пробивавшиеся сквозь листву лучи утреннего солнца освещали дорогу и испещряли их тела солнечными бликами.
Асафуми казалось, что он заблудился в чьём-то сне. Когда он повернул назад к деревне Добо, оказалось, что от неё не осталось и следа. На месте деревни разросся тропический лес, не было и намёка на то, что здесь стояли дома. Дорога-Мандала была разрушена, словно десятки лет была в запустении, на ней бесчинствовали похожие на питекантропов дикари. К тому же он встретил здесь человека, похожего на деда Рэнтаро. Всё это было выше его понимания.
Реальным было лишь то, что он лишился и машины, и одежды, и сумки и теперь с шишкой на голове, голый, в одном полотенце шагал по Дороге-Мандала.
— Мне случалось путешествовать по Малайе, — заговорил Рэнтаро, закатывая рукава. — Когда во что бы то ни стало нужно было пройти там, где водились тигры, леопарды, грабители, я шёл, замирая от страха, с мечом в руке.
При звуке слова «Малайя» Асафуми показалось, что из далёкого прошлого до него донёсся голос деда из его детства.
— Что, один? — невольно спросил он на тоямском диалекте.
Рэнтаро изумлённо разинул рот.
— Так ты из Тоямы?
Асафуми смущённо ответил: «Да». Он поспешно объяснил, что долго прожил в Токио и привык к тамошнему диалекту.
— Так вы путешествовали один? — подгоняя Рэнтаро, спросил Асафуми.
— Да нет, в компании с торговцами лекарствами и с переводчиком-малайцем. — Прищурившись, Рэнтаро посмотрел на разрушенную Дорогу-Мандала. — С поклажей за спиной, по краснозёму, мы по многу часов шли лесной чащей. Взмокшая от жары спина, тяжёлый груз за плечами, вокруг жужжат москиты. Целая история.
— А зачем вы отправились продавать лекарства именно туда? — спросил Асафуми, вспомнивший фотографию деда с товарищами, где они были похожи на инопланетян с планеты Жабы.
В детстве ему не довелось спросить об этом, и сейчас он впервые понял, что давно хотел задать деду этот вопрос.
Рэнтаро немного удивился:
— Как зачем? Это была моя работа.
— Но ведь можно было ограничиться продажами внутри страны.
Рэнтаро задумался. Дорога пошла под откос, а потом снова в гору. Вчера Асафуми быстро проехал здесь на машине и не заметил этих горок. Едва он подумал, что невозможно доказать, что это та же самая дорога, как Рэнтаро заговорил.
— Наверное, это была авантюра, — живо продолжил он, словно находил в этом что-то забавное. — В те годы не только торговцы лекарствами, но и все в Японии обратили взоры за рубеж. С наступлением эпохи Тайсё Япония, наконец, выдвинулась на мировую арену, и поэтому вся страна бурлила. И тоямские торговцы лекарствами один за другим переправлялись на Тайвань, в Корею, на Сахалин, в Китай и торговали там вразнос. Лекарства экспортировали даже в Южную Америку и на Гавайи.
— Далеко же забрались тоямские торговцы лекарствами!
Рэнтаро глядел гордо, так, будто это именно он добрался до таких отдалённых уголков.
— Я побывал везде, где жили японские колонисты. С открытием страны в эпоху Мэйдзи многие японцы стали жить за границей. И даже в малайских городах было много японцев, державших парикмахерские и фотоателье. Двоюродный брат моего отца, Тамия Ёсикацу, тоже отправился в Сингапур и открыл там аптеку. Потому и я, став его учеником, отправился в Малайю. Это было в шестом году Тайсё,
[57]
когда мне было семнадцать. Конечно, можно было торговать лекарствами и в Японии, но я специально отправился в Малайю, потому что мне хотелось посмотреть мир.
Асафуми подумал, что, наверное, требовалась настоящая преданность делу, чтобы преисполниться юношеского азарта в эпоху, когда совершать путешествия за границу было не так-то просто. И прообразом нынешних японцев, путешествующих группами, таща за собой тяжёлый багаж, были именно продавцы-разносчики лекарств, согнувшиеся под тяжестью своих тюков.
— Это и впрямь была интересная пора. В сезон дождей, с сентября по февраль, я помогал Тамию в аптеке, в период засухи — с марта по август — торговал вразнос. Тамия был за старшего, я с несколькими другими торговцами, с лекарствами за спиной, отправлялся в самые разные уголки Малайи. В пути мы делились на группы и отправлялись торговать вразнос. Мы несли огромные тюки из уложенных в пять ярусов корзин, ох и тяжёленько было, жара стояла ужасная! К тому же торговцы лекарствами должны были выглядеть аккуратно — непременно в галстуках и в пиджаках.
