Обед на патио прошел в молчании. Диллон приготовил рыбу-меч на гриле. Анджела и Марион съели ее без всяких комментариев. Проглотив последний кусок, Анджела встала, собрала грязную посуду и скрылась на кухне.
Марион закурила. Джей Ти смотрел на звезды и мечтал о том, чтобы промочить горло. Он чувствовал капельки пота на губах, плечах и руках. Он пытался убедить себя, что это все от жары, но знал, что лжет сам себе. Ему хотелось пива. Он смотрел на Марион и чувствовал себя как странник в пустыне, у которого кончилась вода.
Второе дыхание, повторял он сам себе. Поймай второе дыхание.
Звонок телефона прервал его мантры. Марион быстро взглянула на него и встала, чтобы ответить на звонок. Теперь он остался один, в компании кузнечиков, и никак не мог отвести глаз от ее бутылки.
Один глоток. Ну, может быть, два.
Ты дал слово.
Боже, но ведь это же просто пиво. Что такого ужасного в том, что мужчина выпьет пива? В любом случае не стоит слушаться женщин. Ни к чему хорошему это не приведет.
Ты не должен превращаться в алкоголика.
Пиво после обеда – это не алкоголизм, это просто пиво после обеда. Наслаждение. Всего одно. Когда я служил, я пил постоянно. Все так делали. И что, мы не выполняли поставленные задачи? Конечно, выполняли. Это просто уменьшает стресс… Боже, как я хочу расслабиться.
Второе дыхание.
Пошел к черту, Джей Ти. Ты сам знаешь, что ты врун и второго дыхания не существует. Оно появляется только в бою, когда воздух полон винтовочными пулями, а вены готовы разорваться от избытка адреналина. Человек успокаивается и становится сосредоточенным только тогда, когда кто-то пытается его убить. Это настоящее извращение.
Его рука сама собой вытянулась, пальцы обхватили прохладную, влажную бутылку.
Одному Богу ведомо, как он хочет пить. Пальцы дрожали. Пить, пить, пить.
Дверь отодвинулась, и Джей Ти вздрогнул от испуга, виновато засунув руку под бедро.
В свете кухонных ламп стояла Марион. Глядя на нее, он вспомнил совсем другую картинку: сестра, в длинной белой ночнушке, стоит в ногах его кровати. Ее светлые волосы падают ей на плечи, а руки сложены впереди. Марион умоляет его спасти ее, в то время как Полковник колотит в дверь и требует, чтобы его впустили.
Джей Ти судорожно ищет, куда бы спрятать сестру. Полковник сносит дверь с петель…
Джей Ти прикусил свою нижнюю губу, чтобы прогнать эти воспоминания.
Марион сделала несколько шагов вперед. В свете ламп медленно проявилось ее лицо. Она была необычно бледна.
– Анджелы в кухне нет, – прошептала она. – Ее вообще нет в доме.
Джей Ти тупо кивнул.
– Мне звонили из информационного отдела. Я знаю, кто она, Джей Ти. И Бог меня простит, но, кажется, я здесь прокололась. Очень, очень сильно прокололась.
Глава 12
Лейтенант Лэнс Диффорд старел. И чувствовал это все острее. На голове у него стало значительно меньше волос, и по утрам ему было труднее вылезать из постели. Кофе уже не доставлял такого удовольствия, и он всерьез задумывался о том, что пора завязывать с пончиками и стейками.
Погода, казалось, становилась все холоднее, а бессонница – все настойчивее.
Правда, Диффорд не был так уж стар – в наше время нельзя сказать, что пятидесятилетний мужчина находится в одном шаге от могилы. Он не собирался уходить в отставку до тех пор, пока ему не исполнится шестьдесят. Он был хорошим лейтенантом, честным копом и уважаемым человеком. Когда-то он думал, что всю жизнь проведет в Хэмпдене, занимаясь там расследованием убийств, а после отставки уедет во Флориду, чтобы можно было весной посещать там тренировочные лагеря ведущих бейсбольных команд.
А потом около Ипсвича нашли девушку с размозженной головой и с колготками, завязанными вокруг шеи. Через восемь месяцев такую же находку обнаружили возле Клинтона, и местный окружной прокурор обратился к ним с просьбой сравнить эти два преступления с теми, которые были совершены в Мидлберри и Беннингтоне.
И практически за одну ночь Диффорд превратился из никому не известного полицейского в специалиста, расследующего одну из самых страшных серий убийств, которые когда-либо случались в Массачусетсе. В конце расследования в его распоряжении были неограниченные человеческие ресурсы, и он мог их запрашивать как в местной полиции, так и в полиции штата, а также в ФБР. Каждый хотел поучаствовать в поимке человека, который убил четырех женщин в трех штатах. Только потом женщин стало пять, шесть и, наконец, десять.
В те дни Диффорду здорово досталось. Шесть специальных групп действовали без отдыха двадцать четыре часа в сутки. Никогда больше за всю историю штата такое количество полицейских не занималось поисками одного преступника.
Парни, мы столкнулись с самым жутким серийным убийцей в Новой Англии со времен Альберта Де Сальво
[54]
в шестьдесят седьмом году. И вы знаете, сколько ошибок он уже совершил? Ни одной. Зеро.
Специальный агент Куинси заставлял их посещать заупокойные службы и кладбища – безо всяких результатов. Они договаривались с газетами, что те будут периодически печатать информацию о жертвах, чтобы эти преступления не забывались. Вдруг этот парень прихвастнет перед кем-нибудь? А может быть, преступник работает барменом в баре, который часто посещают местные полицейские, и таким образом получает информацию из первых уст? Они проводили расследование в соответствии со всеми существующими правилами, и тем не менее все новые светловолосые дочери/жены/матери уезжали из дома и больше не возвращались.
А потом однажды Диффорду позвонили. Не по горячей линии, а домой.
Женщина говорила таким приглушенным голосом, что он с трудом разбирал отдельные слова.
– Мне кажется, что я знаю, кто вам нужен, – прошептала она без всякого вступления.
Диффорд представил себе женщину, согнувшуюся в три погибели в чулане, которая прикрывает рукой трубку и чьи плечи придавлены страхом.
– Мэм?
– Правду пишут, что это тупой деревянный предмет? А это не может быть бейсбольная бита?
– Возможно, мэм, – осторожно произнес Диффорд, покрепче вцепившись в телефонную трубку. – Вы хотите сделать заявление? Вы можете приехать в участок?
– Нет. Нет, нет. Это абсолютно исключается. Он меня убьет. Я это знаю. – ее голос стал на октаву выше, но она снова взяла себя в руки. Диффорд слышал ее глубокое дыхание, пока она пыталась успокоиться.
– Я знаю, кто это, – сказала женщина. – И тогда это все объясняет. Биты, вспышки гнева, часы, проведенные непонятно где… То, что я иногда вижу в его взгляде. Я просто не хотела верить… – Ее голос дрогнул. – Обещайте мне, что вы защитите мою дочь. Попрошу вас, обещайте мне это. И тогда я расскажу вам все.
