Она должна отказать ему. Она ведь была хорошей девочкой и спала только с Роджером. И она была хорошим агентом, который понимает, что это такое – уходить с незнакомым человеком.
– Хорошо, – ответила Марион.
Взяв свою сумочку, она подчинилась движению его руки, когда он вел ее к выходу.
На тебя нападал ступор каждый раз, когда я до тебя дотрагивался, Марион!
Она все никак не могла избавиться от ощущения, что за ней кто-то наблюдает, что если она резко обернется, то встретится с чьим-то внимательным взглядом.
Она не обернулась.
На улице было свежо, и ее ноздри расширились, когда она вдохнула этот чистый воздух после табачной вони бара. Небо было непроницаемо черным – то, что надо для ночных приключений.
Жеребец провел ее к грузовику. На парковке никого не было, но женщину это не волновало.
Он открыл для нее пассажирскую дверь. Марион не могла понять, что это – положительный знак или нет. Она не спросила, куда они едут, и не стала думать о том, что случится дальше. Просто закурила новую сигарету и опустила окно.
Мужик завез ее хрен знает куда. Интересно, он и раньше возил сюда других женщин? Он что, женат и поэтому не привез ее к себе на квартиру? Ей было по барабану. Это не ее дело. Она просто поехала прокатиться.
– Здесь никого не бывает, – пояснил он, впервые посмотрев на нее. – Но в такие ночи, как сегодня, здесь приятно. Можно наслаждаться запахом креозота и любоваться звездами. Мне показалось, что тебе здесь понравится больше, чем в занюханном трейлере, пропахшем пивом и запахом нестираных носков. Не люблю убираться.
– Все в порядке.
– У меня есть одеяло, а земля здесь мягкая, – сказал он, открывая свою дверь.
Так, значит, он бывал здесь и раньше. Постоянное любовное гнездышко. Марион наблюдала за ним в боковое зеркало. Мужчина достал квадратное армейское одеяло и расстелил его на земле. Ни кандалов, ни наручников – настоящий Дон Жуан. Марион открыла дверь и вылезла из кабины.
Ночь была прохладной, и прохлада слегка развеяла туман, застилавший ей глаза. А потом мужик сделал шаг вперед и прижал ее спиной к грузовику. Его рот прижался к ее, и он засунул ей внутрь язык.
Вкус шокировал, а само вторжение инородного предмета стряхнуло с нее всю ее апатию, и она чуть не поперхнулась. Но тут же вспомнила, что именно этого она и хотела. Марион заставила себя расслабиться, закинула руки ему на плечи и постаралась не кривиться, когда его грудная клетка раздавила ее груди.
Он опустился на колени и стал расстегивать ее жакет.
– Подожди, – остановила его Марион. Ей совсем не хотелось, чтобы он увидел оружие. – Я сама. А ты снимай рубашку.
Глаза мужчины потемнели от похоти. Толстые пальцы стали перебирать пуговицы рубашки.
– Отвернись, – велела Марион.
– Но почему?
– Потому что я, черт побери, такая стеснительная. Отвернись.
Мужик пожал плечами и сделал так, как она велела. Марион сняла жакет, отстегнула кобуру и положила ее на землю, под жакет.
Он повернулся и набросился на нее, разрывая ее шелковую блузку. Зубы прижались к шее Марион. Его руки сжали ее талию. Потом он поднял руки и стал теребить ее соски, как будто хотел сделать ее груди больше и соблазнительней. Марион стояла, не шевелясь, опустив руки по бокам.
Мужские руки нашли застежку ее лифчика, расстегнули, и ее груди оказались на прохладном воздухе. Из-за этого холода напряженные соски торчали в разные стороны. Мужчина принял это на свой счет и заурчал от удовольствия. Его горячий и влажный рот захватил один из сосков и стал с упоением его сосать.
Марион опустила глаза. Она видела, как его голова двигается вверх-вниз, обрабатывая ее грудь. Услышала влажное хлюпанье и стоны. Его бедра стали настойчиво двигаться. Мужчина переключился на другой ее сосок, неистово работая челюстью.
Марион поежилась. Где-то задним умом она подумала, что звезды очень красивые, а она перед ними совсем крохотная.
Его руки схватились за пояс ее колготок и стали стягивать их вниз, вместе с трусиками. Марион не сопротивлялась.
– Боже, детка, да ты та еще штучка, – произнес он. – Настоящая секс-машина.
Она посмотрела на него пустыми глазами, спрашивая себя, взглянул ли он на нее хоть раз. В ней не было ничего привлекательного. Маленькие груди и почти полное отсутствие бедер. Она была слишком худая и жилистая. Роджер часто жаловался, что на ней нет ни одного мягкого места, только мышцы и сухожилия. Ей встречалось множество молодых людей с фигурами гораздо более сексуальными.
Жеребец стянул свои трусы. Его напряженный член распрямился. Он был огромным, фиолетовым, чужим и карикатурным. У Роджера он был, по крайней мере, не таким большим.
Марион отступила на шаг, но было уже поздно. Мужик потащил ее к одеялу, на ходу примериваясь к ее грудям и делая ей больно.
– Детка, детка, детка, – бормотал он низким шепотом, – детка, детка, детка…
Она постаралась отключиться от этих звуков.
– Поцелуй же меня. Давай, детка, не стесняйся. Потрогай меня. Ну, давай же.
Он накрыл ее рот своим, как будто хотел подбодрить ее. А потом схватил ее руку и поместил ее на свой член. Марион скорчилась от ощущения этой плоти, пульсирующей в ее руке. Член был живым. Ей бы следовало захотеть его, получить от него удовольствие. Следовало закричать во весь голос: да, да, трахни меня…
Марион захотелось бежать куда глаза глядят.
– Ты сосешь, детка? – Мужик взял ее голову в свои руки. – Не стесняйся. Проглоти меня всего. Тебе понравится мой прибор.
Прежде чем Марион успела как-то среагировать, он нагнул ее голову вниз. Теперь его член терся об ее щеку, наполняя ее ноздри удушающим запахом мускуса.
– Ну, давай же, чего ты ждешь, детка? – В первый раз в его голосе послышалось нетерпение.
Поцелуй мальчика. Давай, Марион, ты знаешь, чего я хочу. Будь умницей и открой ротик. Поцелуй мальчика. Поцелуй папиного мальчика.
Она подняла голову, и ее вырвало прямо ему на колени.
– Гребаный Иисус! – Мужик отпрыгнул назад, с яростью глядя на нее.
Марион упала набок – ее продолжало рвать, и от рвоты исходил резкий запах виски. Плечи ее дрожали. Она согнула свое маленькое тело и сидела так до тех пор, пока не опустился черный занавес, который закрыл все образы и крепко запер все воспоминания.
Торопливым жестом она потянулась к своей одежде.
Разозленный и возмущенный мужик бросился на нее. Она не думала и действовала совершенно инстинктивно. После пяти движений жеребец остался извиваться на земле; ему не хватало воздуха даже на то, чтобы ругаться. Набросив одежду, Марион схватила ключи от грузовика и сказала ему, что он найдет свой драндулет возле бара. После этого залезла в кабину, включила зажигание и отправилась по длинной и пустой дороге.
