Он завлекающе терся своими бедрами о ее таз. Тесс прикусила нижнюю губу, ненавидя его за то, что он заставляет ее так хотеть себя, а обращается с нею так, будто это ничего не значит.
– Будь ты проклят, – прошептала она.
Вместо ответа Джей Ти прикусил ее нижнюю губу. Ее руки разжались у него на груди. Пальцы вцепились в плечи и притянули его ближе, в то время как ее мозг разрывался от ярости и она сама себя называла дурой.
Тереза закинула голову назад.
– Прекрати. Я тебе не игрушка!
– А я подумал, что да, – его палец стал настойчиво тереть затвердевший сосок женщины. Спина ее выгнулась.
– И все равно, – хрипло произнесла Тесс, – все равно я поставлю эту ловушку. Я все равно сделаю то, что хочу. Если ты хочешь мучить меня – давай! Я же знаю, что для тебя это ничего не значит и ничего не меняет!
Джей Ти выругался и впился ей в рот, как будто хотел ее съесть. Его язык проник внутрь, горячий, толстый и настойчивый. Тесс жадно приняла его; ее бедра прижались к его паху, чувствуя, как напрягается его естество. Диллон попытался прижать ее, но она встретила его на полпути.
Потом он вдруг резко отодвинулся. Тесс бесстыдно вскрикнула от разочарования и протянула к нему руки. Мягким движением Джей Ти взял ее за плечи и повернул спиной к себе. Она почти уткнулась лицом в багажник и почувствовала его дыхание у себя в ухе. Его пах соблазнительно терся о ее задницу.
– Расстегни джинсы, – прошептал он. – Прямо сейчас.
Тесс покачала головой, но ее пальцы уже сами возились с застежками. Она стянула вниз плотную ткань, как только ей удалось расстегнуть молнию.
Она почувствовала холод зимнего воздуха на своих обнаженных бедрах. Почувствовала, как он поднимает ее свитер, и оперлась руками о багажник.
Джей Ти раздвинул своими ногами ее ноги, притянув Тесс ближе к себе за бедра. Вел он себя грубо и беспощадно, а она выгнула спину, закрыв глаза, и все ее сосуды набухли от нетерпения.
– Я не позволю тебе стать приманкой для Бекетта, – прорычал он.
– Ты меня не остановишь, – пробормотала она и еще больше раздвинула ноги.
– Черт тебя побери, – выругался Диллон и грубо вошел в нее. От боли и неожиданности она вскрикнула. – Я спасу тебя, – произнес он, двигая бедрами. – Будь ты проклята, но я спасу тебя. Я тебя спасу!
Его темп возрастал, и теперь Тесс слышала только биение собственного сердца и его прерывистое дыхание. Она чувствовала, как он все глубже и глубже проникает в нее. Как он соединяется с ней. И неожиданно поняла, что это может мало что значить для него, но для нее в этом была вся ее жизнь. И так будет всегда.
– Будь проклят Полковник! – раздался его неожиданный шепот. – Будь проклят Бекетт! Я не позволю им уничтожить еще одну. Я не позволю…
Его шепот перешел в сдавленный крик. Он с силой излился в Терезу как раз в тот момент, когда она достигла оргазма.
А потом она шептала его имя, понимая в душе, что со здравым смыслом ей придется распрощаться. Тесс понимала его ярость и его страх. Она понимала, что ему нужно. Она проникла ему глубоко в душу и увидела все то хорошее, в чем он не хотел признаться даже самому себе, – тот страх, который он хотел спрятать, и то одиночество, которое он не хотел признавать.
Она любила его.
Много позже, когда солнце зашло и на небе появилась луна, они зарегистрировались в новом мотеле. Как и весь день, Джей Ти продолжал хранить молчание. Бросив сумку на пол, Тесс протянула ему флакон с аспирином. Он вытряхнул восемь таблеток и мгновенно проглотил их. Затем, почти совсем обессиленный, стал раздеваться. Тесс молча наблюдала за ним.
– Ты заставляешь меня смущаться, – пробормотал Джей Ти.
– Я восхищаюсь тобой. Тебе кто-нибудь говорил, что ты прекрасен?
– Стресс явно повлиял на твои мыслительные способности.
– Правда, Джей Ти. Для меня ты самый красивый на свете.
Диллон отвернулся и забрался в постель. Тереза тоже разделась и присоединилась к нему. Они уже переговорили с лейтенантом Хоулиханом. Никаких новостей ни о Джиме, ни о Сэм. Где-то в ночи ее дочь одна лежала в постели. Хорошо ли за ней смотрят? Кормят ли ее? Читает ли Джим ей сказки после того, как уложит в постель?
Тесс больше не могла лежать в одиночестве. Джей Ти продолжал изображать из себя оскорбленную невинность. Тесс чувствовала, что и сама ошеломлена, испугана и в совершеннейшем отчаянии. Она прислонилась обнаженным телом к его спине, хотя и понимала, что это ему не понравится.
Джей Ти напрягся. Тереза лежала неподвижно, прижимаясь щекой к его плечу.
– Она начинает вспоминать, – неожиданно проговорил он.
Тесс замерла, а потом стала гладить его по плечу, чтобы успокоить.
– Ты ей поможешь.
– Она заставила меня поклясться, что я никогда больше не буду вспоминать о нем.
– Не торопи ее. Рано или поздно она захочет выговориться. Тогда она придет к тебе, и ты будешь к этому готов.
– Рейчел обычно говорила мне, что я должен уметь расслабляться и не контролировать все так жестко.
– Может быть, она была права.
– Я ее подвел, Тесс. Видела бы ты ее глаза… Я даже не представлял себя, насколько я ее подвел, пока не прочитал это в ее глазах.
– Ш-ш-ш…
Джей Ти долго молчал. Затем неожиданно лег на спину. Она не могла разглядеть в темноте его лицо, но его пальцы легко коснулись ее щеки.
– Не делай этого.
– Я должна. Все уже воевали за меня. Все уже заплатили за меня свою цену.
– Так что же, ты успокоишься только тогда, когда он тебя убьет? – Его голос звучал напряженно, тело тоже напряглось.
Тесс начала отвечать, но потом передумала.
– Я больше не хочу этого обсуждать.
– А я хочу. Уезжай, Тесс. Спрячься где-нибудь в Аризоне. А я войду в дом вместо тебя.
– Ты ранен.
Его мышцы напряглись, и она поняла, что нанесла жуткий удар по его мужской гордости.
– Ты, что, не веришь в меня, Тесс?
Тереза прижалась щекой к его плечу, провела пальцами по темным волосам, растущим у него на животе.
– Один ты, Джей Ти, – прошептала она, – не сможешь спасти весь мир. Это никому не дано. В доме мы будем вдвоем – ты и я. Я стану приманкой, а ты будешь готов поймать крысу.
– Я не хочу, чтобы ты умерла из-за меня.
– А я и не умру.
– Я так устал, что все умирают из-за меня… – Голос его охрип.
Тесс крепче обняла его.
– Я тебя люблю, – раздался ее шепот.
И они оба замолчали.
Эдит сидела в гостиной Марты, и в руках у нее была чашка с крепким черным чаем. Она наблюдала за тем, как внучка Марты читает книгу. Хозяйка дома сидела рядом с девочкой.
