Его взгляд упал на стойку и на графин с янтарной жидкостью. Щеки Джей Ти порозовели от стыда.
– Меня преследуют воспоминания, – неожиданно резко сказал он. – Как в старом доме. Я закрываю глаза и вижу Рейчел и Марион. Вижу их снова и снова. Иногда у них счастливый вид, а иногда – грустный. И я ничего не могу с этим поделать. Я протягиваю им свою руку, но они фьють – исчезают. – Он открыл пустую ладонь, лежащую на стойке, и подбросил эту пустоту в воздух.
Тесс не знала, что сказать. Она не была экспертом по лечению больных душ. И она сделала лучшее, что, по ее мнению, могла сделать. Она его поцеловала. И не почувствовала ни вкуса виски, ни запаха сигарет. Вкус его губ был подозрительно похож на яблочный.
Тереза отвела глаза от его лица и взглянула на стакан. Джей Ти не шевелился, пока она нюхала его содержимое.
– Яблочный сок?
– Ага. – От стыда его щеки стали красными. – Я пробовал пить. Честно, честно пробовал. Но каждый раз, когда поднимал стакан, передо мной появлялась Марион, осуждающе качающая головой. Боже мой, – он повесил голову. – Я превратился в трезвенника!
– Все хорошо, – сказала Тесс, гладя его по голове. – Скоро тебе станет легче. Вот увидишь.
Было видно, что ее слова не убедили его. Ее пальцы пробежали по его бороде, мешкам под глазами и губам.
– Джей Ти, я люблю тебя.
– Ну почему ты просто не уйдешь? – простонал мужчина, как раненый зверь. – Почему не оставишь меня в покое? Ты его убила, ты выжила, чего тебе еще надо?
– Я не хочу жить прошлым.
– А я не могу от него избавиться.
– Можешь, просто на это надо немного времени.
Тереза встала со стула и пересела к нему на колени. Несколько человек в баре заметили это движение. Его бедра были твердыми и мускулистыми, а изношенная ткань его джинсов – мягкая и теплая. Она поцеловала его сначала в губы, потом в щеку, а потом в шрам на груди.
Через секунду после того, как она положила голову ему на плечо, Тесс почувствовала, как Джей Ти обнял ее и зарылся лицом в ее волосы.
И после этого тяжелого момента его широкие плечи задрожали.
– Скажи, – негромко скомандовала она.
– Я люблю тебя. Видит бог, я тебя люблю.
Джей Ти умирал и ничего не мог с этим поделать. В этом его мире невозможно было спрятаться от лежащей на земле Марион, или от машущей ему рукой Рейчел, которая садилась в свою машину, а крохотная ручка Тедди махала ему с заднего сиденья. Джей Ти хотел вновь встретиться с ними со всеми. Он хотел обнять их всех и прошептать им: «Прошу вас, пожалуйста, будьте счастливы. Я просто хочу, чтобы вы были счастливы. Я люблю вас».
Ради нас обоих, запомни меня молодой.
Джей Ти поднял голову. На его щеках виднелись следы слез. Но он не обращал на это никакого внимания.
– Верни меня к себе. Я хочу вернуться.
Тесс прижалась лицом к его горлу и гладила его волосы. Она пахла розами. Диллон глубоко вдохнул ее запах и почувствовал, что все внутри него успокаивается.
– Пойдем. Пора вернуться домой и познакомиться с моей дочерью.
Он поцеловал ее и крепко прижал к себе.
И позволил ей отвести себя домой.
Почти через двенадцать месяцев после той кровавой ночи ему приснился первый за все время сон. Джей Ти увидел Марион и Рейчел, одетых в белые платья и причудливые шляпки, которые шли по полю из диких цветов. Рядом с ними маленький Тедди собирал гвоздúки. Его крохотные ручки были полны цветов. Женщины разговаривали и смеялись, наслаждаясь прекрасным днем.
Джей Ти стоял на краю поля. Они не видели его, а он не мог до них дотронуться. Они лежали на солнце, широко раскинув руки.
Странный сон, подумал он, проснувшись. Но в любом случае Джей Ти запомнил его.
Ведь он хотел помнить их счастливыми и смеющимися. Наверное, это именно то, что может сделать большинство из нас, – запомнить тех, кого мы любили, такими, какими любили их.
Джей Ти повернулся набок и положил руку на округлившуюся талию своей жены.
– Плохой сон? – пробормотала та во сне.
– Нет.
– Хорошо, тогда не тяни на себя одеяло.
И она опять провалилась в сон. Джей Ти прикрыл ей плечи и прижал к себе. Она прошептала его имя и, не просыпаясь, вернула ему его объятие.
