32
— Так что случилось с этим... штандартенфюрером?.. Простите, не запомнил...
— Вильгельмом Овербеком?
— По всей вероятности, фюрер упоминал именно это имя, — согласился Скорцени.
Барон фон Риттер и Скорцени только что оставили «масонское пристанище» — как мысленно окрестил про себя тайную комнатку «первый диверсант рейха» — и вошли в Ритуальный зал. Дверь, ведущая в Святилище СС, уже была закрыта и старательно замаскирована. У нее стояли двое дюжих эсэсовцев с желтыми безликими лицами. Они смотрели на офицеров, не шелохнувшись, и очень напоминали мумии, охраняющие вход в гробницу фараона.
— Штандартенфюрер сошел с ума.
— Официальная версия?
— Нет, сошел. В обычном смысле этого слова.
— Личная трагедия? Погибла семья? Сын?
— Овербек оставил после себя красивую жену и не менее красивую дочь. Он не выдержал испытание подземельем. — Что бы ни произносил барон, он произносил это каким-то особым, вызывающим тоном, словно бы пытался доказать собеседнику, что так, как думает он, обязан думать весь остальной мир. В самом голосе его — резком, безапелляционном — чувствовалось некое неоспорцмое самоутверждение, которое для самого барона было куда весомее и ценнее собственной жизни. — Ума не приложу, как человек со столь неуравновешенной психикой мог оказаться комендантом подземного рейха.
— Вы называете его именно так, подземным рейхом?
— Так называл его штандартенфюрер, в чьем подчинении я имел неприятную обязанность служить, — по-индюшиному потряс отвисшим подбородком фон Риттер. Ноздри негроидно-широкого носа его раздувались при этом, подобно воздушным шарам.
У двери, ведущей в зал для пиршества, офицеры оглянулись и увидели, что фюрер неслышно вышел вслед за ними, чтобы остановиться лицом к Святилищу. Оказавшись почти между двумя здоровенными охранниками, он выглядел жалким пилигримом, которого никто не собирается пускать даже на порог храма.
Так же молча офицеры открыли дверь и оказались в небольшой передней, до которой доносился приглушенный говор «пиршествующих» кардиналов Черного Ордена.
— Фюрер все еще там, в комнате масонов? — остановил «посвященных» обергруппенфюрер Шауб, поднявшийся при их появлении с богато инкрустированного и, очевидно, только поэтому не обшитого кожей дубового дивана. Одного из двух, стоящих под стенками.
— Уже у врат Святилища, — ответил Отто.
— Его можно понять, Скорцени. Когда приходит время решать... Фюрер не может не возвращаться сюда, к «Копью судьбы», к духам предков, которыми прославился этот замок.
— Его можно понять, — развел руками Скорцени.
— Я пойду к нему. В такие минуты фюрера нельзя оставлять наедине с самим собой.
Скорцени и Риттер проводили его взглядом, однако уходить из комнатки не торопились. Точнее, бригаденфюрера сдерживал «первый диверсант рейха». Присоединяться к одной из группок, образовавшихся к тому времени в зале для пиршеств, ему не хотелось. К тому же следовало использовать возможность как можно обстоятельнее пообщаться с комендантом подземного рейха.
— Если это не тайна... В чем, собственно, проявлялось сумасшествие штандартенфюрера? И насколько это типично для офицеров гарнизона вашей подземной Атлантиды?
— К сожалению, типично.
— Понятно, многие не выдерживают длительного пребывания под землей. Привидения. Подземные духи.
— Лично я провел там более двух лет. Месяцами не появляясь на поверхности.
Скорцени взглянул на барона не столько с уважением, сколько с любопытством.
— Вы правы, Скорцени. Подземный рейх — это способ жизни, способ мышления. Совершенно новая, не известная землянам философия.
— Дождевого червя?
— Я всегда считал, что название избрано крайне неудачно. Его предложил штандартенфюрер Овербек. Этим многое объясняется. Он так и не понял, что подземный рейх — не временное обиталище.
— И что речь идет о зарождении совершенно иной цивилизации — подземной Атлантиды, — поддержал его Отто.
— Вы очень точно определили сущность нашего лагеря. Вполне возможно, что его гарнизон окажется последним племенем, уцелевшим после гибели нынешней европейской цивилизации. Да-да, штурмбаннфюрер, не только Третьего рейха, Германии, но и всеевропейской... Многие пока не осознают этого. Даже из тех высоких чинов рейха, кому давно следовало бы.
— Причиной этому — секретность?
— Не только. Они больше не верят в то, что рейх способен создать новое, сверхмощное оружие.
Они оба помолчали, чувствуя себя при этом несколько неловко. Верят ли они сами в то, что такое оружие будет создано?
— Очевидно, вы являетесь одним из тех людей, которые стояли у истоков самого замысла «Регенвурмлагеря». Извините, упустил из виду, что это название совершенно не импонирует вам.
— Пытаетесь овладеть истоками, штурмбаннфюрер? — недоверчиво покосился барон на собеседника.
— Не овладеть. Понять. Вероятно, они столь же секретны, как и карты подземного рейха. Но коль уж мне доверена служба безопасности этой рейх-Атлантиды, то хотелось бы начинать с познания ее истоков, — уже более жестко определил свое отношение к теме Скорцени. — Чтобы затем точно так же познавать философию подземного бытия. А не метаться по поселкам «Регенвурмлагеря» в полнейшем безумии. Я, старый солдат, как говорит в подобных случаях мой боевой командир генерал Хауссер, понимаю это так.
Барон резко выдвинул вперед нижнюю челюсть, так что почти полностью оголил весь набор полуизжеванных нижних зубов, и, что-то промычав, резко задвигал ею, словно пытался, но никак не мог вернуть назад. А когда вернул — Скорцени понял, что в этом яростном движении выражается значительная часть всего того скрытого мыслительного процесса, который фон Риттеру приходится проделывать, прежде чем определиться в наиболее ответственных для него решениях.
—Точнее будет сказать, — наконец изрек он,—что я был среди тех, кто осуществлял инженерный замысел рейх-Атлантиды. Поскольку начинал свою карьеру торным инженером в одной из угольных шахт. Но теперь у меня есть довольно опытная инженерная группа, поэтому полностью могу посвятить себя общеоборонным вопросам. Но сам замысел рейх-Атлантиды — как видите, я охотно пользуюсь вашим термином — рождался в Третьем управлении СД.
— Кто бы мог подумать?! — иронично съязвил Скорцени.
— Именно там разрабатывались основные проекты опорных узлов и укрепрайонов рейх-Атлантиды, которые в начальном понимании замысла должны были стать подземной частью оборонительного «Восточного вала»
[65]
. Но, как вы понимаете, мы ушли от первоначальных замыслов.
