Если от нее осталось хоть что-то, что можно было спасти.
Инквизиторы заняли целое крыло во дворце дожа — хозяин дворца весьма рьяно старался услужить Риму. Во всех залах тяжелым туманом навис запах смерти, а запах крови был таким густым, что по его следу мог пройти любой смертный.
Генри нашел возлюбленную подвешенной над полом, так, как они ее оставили. Ее руки были крепко связаны за спиной, а грубая веревка, на которой она висела, впивалась в рубцы, оставшиеся после предыдущих истязаний. К обожженным лодыжкам были привязаны тяжелые железные гири. Палачи явно начали с порки, а потом перешли к более действенным и болезненным мерам. Она умерла всего несколько часов назад.
* * *
— ...Призналась, что имела сношения с дьяволом, получила прощение и отдала душу Богу. — Мужчина в рясе поскреб бороду. — Все складывается весьма неплохо. Кому вернем тело — сестрам или семье?
Инквизитор постарше пожал плечами.
— Не вижу никакой разницы, она... Вы, собственно, кто такой?
Вампир улыбнулся.
— Я — месть, — ответил он, закрыл за собой дверь и запер ее на засов.
* * *
— Месть. — Генри вздохнул и вытер влажные ладони о джинсы. В тот день служители инквизиции приняли жуткую смерть, до последнего моля о пощаде, но подругу он этим не вернул. Ничто не могло ее вернуть, и вот теперь Вики всколыхнула воспоминания о ней. Эта женщина была такой же живой в своем собственном мире, как когда-то Джиневра, и если он сейчас не поостережется, то она вполне может войти и в его мир.
Но ведь он этого хотел, разве не так? Чтобы был кто-то, кому можно довериться. Кто-то, кто способен видеть сквозь маску, которую он вынужден на себя надевать.
Он снова повернулся, чтобы взглянуть на свое отражение в зеркале. Все прочие, мужчины и женщины, в чьи жизни он вторгался после смерти Джиневры, оставляли его равнодушным.
— Держись от нее на расстоянии, — сам себя предостерег он. — По крайней мере, пока демон не будет повергнут. — В зеркале он выглядел не очень уверенным. Фицрой вздохнул. — Остается только надеяться, что я с этим справлюсь.
* * *
Девушка метнулась за массивный стол, сверкая сапфировыми глазами.
— Я думала, вы джентльмен, сэр!
— Ты почти угадала, Смит.— Капитан с кошачьей грацией отвесил поклон, не сводя насмешливого взгляда со своей жертвы. — Или мне следует говорить мисс Смит? Не важно. Я был джентльменом. Как ты вскоре убедишься, я давно отказался от этого звания. — Он рванулся к ней, но девушка ловко увернулась.
— Сделаете еще хоть один шаг, и я закричу.
— Кричи сколько душе угодно.— Роксборо уселся на край стола. — Я не стану затыкать тебе рот. Хотя мне будет досадно делиться таким прелестным призом со своей командой.
— Фицрой, что это за дерьмо?
— Генри, если вам не сложно, не Фицрой. — Он сохранил файл и выключил компьютер. — А это дерьмо, — сказал он, выпрямляя плечи, — моя новая книга.
— Ваша что? — переспросила Вики, поправляя сползшие очки. Когда минуту назад он попросил ее подождать в гостиной, она не послушалась и проследовала за ним в крошечный кабинет, решив, что если Фицрой идет туда, чтобы захлопнуть крышку своего гроба, то она должна это видеть. — Вы в самом деле читаете эту ерунду?
Генри вздохнул, стянул с полки над столом книжку в мягкой обложке и вручил Вики.
— Нет. Я в самом деле пишу эту ерунду.
— Ого. — На обложке полураздетая молодая женщина пребывала в страстных и в то же время нежных объятиях совершенно обнаженного молодого человека Объявленная на обложке дата событий гласила: «конец XIX века», но прически и макияж особ на ней явно не соответствовали заявленному периоду. Заглавие и имя автора были выведены бледно-лиловым рукописным шрифтом: «Хозяин судьбы», Элизабет Фицрой.
— Элизабет Фицрой? — удивилась Вики, возвращая книгу.
Вампир вернул томик на полку, откатил стул от стола и поднялся, насмешливо улыбаясь.
— А почему бы и нет? Она имела столько же прав на это имя, как и я.
Приставка «Фиц» обозначала незаконнорожденность, ею награждали внебрачных детей, признанных родителями. «Рой» говорило о том, что отец — королевской крови.
— Значит, вы, как и церковь, не признали его развода?
Его улыбка стала еще шире.
— Я всегда был верным подданным короля, моего отца. — Генри внезапно нахмурился и замолчал, словно пытаясь вспомнить что-то, а когда заговорил снова, речь его звучала уже менее насмешливо. — Мне нравилась ее милосердное величество королева Кэтрин. Она была добра к ничего не понимавшему мальчишке, оказавшемуся в ситуации, в которой он не разбирался, да и не очень хотел разобраться. Ее высочество принцесса Мэри, дочь Екатерины, могла бы игнорировать меня — или сделать какую-то гадость, но она приняла меня как брата. — Тут в его голосе зазвучало раздражение. — А вот мать Элизабет мне не нравилась, и это чувство было взаимным
[7]
. Учитывая, что все заинтересованные лица давно почили вечным сном, могу подтвердить: я действительно не признал того, что отец развелся. Впоследствии он стал умнее, казня неугодных ему жен.
Вики окинула взглядом полку с книжками в мягких переплетах, но Фицрой вежливо, но неумолимо выпроводил ее из кабинета.
— Думаю, у вас нет недостатка в сюжетном материале, — нерешительно пробормотала она.
— Ваша правда, — согласился Генри, дивясь, почему некоторым людям легче общаться с вампиром, чем с автором сентиментальных романов.
— Наверное, теперь вы можете посчитаться со многими из своего прошлого. — Из всех возможных вариантов развития событий, которые в воображении Вики могли произойти за время вечернего совещания с четырехсотлетним вампиром, незаконнорожденным сыном Генриха VIII, ни один не включал того факта, что он окажется создателем — как там это называется? — слезливого чтива.
Генри ухмыльнулся и покачал головой.
— Если вы имеете в виду моих родственников, то я посчитался с большинством из них. Я до сих пор живу. Но стал писать совсем не по этой причине. Писательское ремесло мне легко дается, я неплохо на нем зарабатываю, к тому же оно почти никогда меня не раздражает. — Он жестом пригласил гостью сесть на диван и сам устроился на другом его краю. — Я мог бы прозябать в перерывах между охотой... так оно раньше и было... но предпочитаю жить в комфорте, а не в каком-нибудь склепе, облюбованном крысами.
— Но если вы так долго живете на этом свете, — поинтересовалась Вики, устраиваясь в том углу дивана, где уже успела побывать этой ночью, — то почему вы не богаты?
