Книга Дитя человеческое, страница 47. Автор книги Филлис Дороти Джеймс

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Дитя человеческое»

Cтраница 47

Для этого нужно было опуститься на колени, и Тео без всякого смущения сделал это, не придав своему поступку оттенка преклонения, уверенный, что только так и должен поступить. Он обнял ее правой рукой за талию и прижал ухо к ее животу. Он не услышал биения сердца, но почувствовал, как ребенок шевелится, почувствовал: он живет. На него нахлынула волна смятения — подняла, опрокинула и поглотила, повергнув в благоговейный трепет, а потом отступила, оставив его изможденным и слабым. Мгновение он стоял на коленях, не в состоянии двинуться, держась лишь за Джулиан, ощущая, как все его существо наполняет ее запах, ее тепло, сама ее суть. Затем выпрямился и встал, чувствуя на себе их взгляды. Но по-прежнему никто не произнес ни слова. Тео хотел сейчас только одного: чтобы они ушли, чтобы он мог увести Джулиан во тьму и тишину ночи и стать с ней частью этой тьмы и тишины. Ему было необходимо привести в порядок свои мысли, чувствовать, а не говорить. Но он знал, что должен что-то сказать и что ему потребуется для этого вся сила его убеждения. И слов может оказаться недостаточно. Ему понадобится противопоставить волю свою — другой воле, страсть — другой страсти. Все, что он мог предложить, — это здравый смысл, доказательства и логику, в которые верил всю свою жизнь. Сейчас же Тео чувствовал себя уязвимым и неполноценным в той сфере, где некогда ощущал абсолютную уверенность и убежденность.

Он отодвинулся от Джулиан и обратился к Мириам:

— Дайте мне фонарь.

Та молча передала ему фонарь, и, включив его, он провел лучом по их лицам. Они внимательно смотрели на него: взгляд Мириам был вопросительно-насмешливым, Ролфа — обиженным, но торжествующим, Льюка — полным отчаянной мольбы.

Первым заговорил Льюк:

— Тео, вы понимаете, что нам надо бежать, что мы должны обеспечить безопасность Джулиан?

— Вы не обеспечите ей безопасность, ударившись в бега, — возразил Тео. — Ее беременность меняет все, причем не только для вас, но для всего мира. Теперь ничто не имеет значения, кроме безопасности Джулиан и ребенка. Ей следует находиться в больнице. Позвоните Правителю или позвольте сделать это мне. Как только об этом станет известно, никому уже не придет в голову думать о подрывных листовках или инакомыслии. Ни в Совете, ни в стране, ни, раз уж на то пошло, в мире не найдется ни одного влиятельного человека, который не будет озабочен только одним — благополучным рождением этого ребенка.

Джулиан положила свою обезображенную руку на его и произнесла:

— Пожалуйста, не заставляй меня. Я не хочу, чтобы он присутствовал при рождении моего ребенка.

— Ему не обязательно при этом присутствовать. Он сделает то, что ты захочешь. Все сделают то, что ты захочешь.

— Он будет там. Ты же знаешь, что это так. Он будет присутствовать при рождении, и он будет всегда. Он убил брата Мириам, а сейчас убивает Гаскойна. Если я попаду к нему в руки, мне уже никогда от него не освободиться. И мой ребенок тоже никогда не будет свободен.

«Каким образом, — подумал Тео, — она надеется скрыться от Ксана? Неужели она предполагает вечно держать в секрете рождение ребенка?» Но вслух сказал:

— Прежде всего ты должна думать о своем ребенке. А если осложнение, кровотечение?

— Ничего не случится. Мириам позаботится обо мне.

Тео повернулся к негритянке:

— Скажите ей, Мириам. Вы же профессионал. И знаете, что ей следует находиться в больнице. Или вы думаете только о себе? О своей славе? Конечно, это же будет событие, не так ли? Акушерка, принявшая первого человека новой расы — если это именно то, что предначертано этому ребенку. Вы не хотите ни с кем делить славу, вы боитесь лишиться даже доли ее. Вы хотите быть единственной свидетельницей появления на свет этого чудо-ребенка.

— Я приняла двести восемьдесят младенцев, — спокойно ответила Мириам. — И каждый раз это было чудо. Все, что я хочу, — это чтобы мать и ребенок были в безопасности. На милость Правителя Англии я не оставила бы и беременную сучку. Да, я предпочла бы принять роды в больнице, но у Джулиан есть право выбора.

Тео повернулся к Ролфу:

— А что думает отец?

Ролф был нетерпелив.

— Если мы будем зря болтать, у нас просто не останется выбора. Джулиан права. Как только она попадет в руки Правителя, он все возьмет на себя. Он будет присутствовать при родах, Он объявит об этом миру. Он покажет по телевидению моего ребенка народу. Но ведь это мое право, а не его.

«Господи, — подумал Тео, — и этот человек считает, что поддерживает жену! Да ему нужно лишь, чтобы ребенок благополучно родился до того, как Ксан и Совет узнают о ее беременности».

От злости и разочарования Тео заговорил слишком резко:

— Это сумасшествие! Вы же не дети, чтобы носиться с новой игрушкой, не давая ее другим. Рождение ребенка Джулиан — событие для всего мира, а не только Англии. Это дитя принадлежит человечеству.

— Это дитя принадлежит Богу, — уточнил Льюк.

— Боже мой! Разве нельзя все обсудить, исходя из здравого смысла? — воскликнул Тео.

Тут в разговор вступила Мириам.

— Ребенок принадлежит самому себе, но его мать — Джулиан, — заявила она. — До тех пор, пока он не родился, и какое-то время после рождения мать и дитя — единое целое. Джулиан имеет право решать, где ей рожать.

— Даже несмотря на риск потерять ребенка?

— Если я рожу моего ребенка в присутствии Правителя, оба умрем, — сказала Джулиан.

— Это просто смешно.

Тогда Мириам спокойно спросила:

— Хотите взять риск на себя? — И, не дождавшись ответа, повторила вопрос: — Вы готовы принять на себя эту ответственность?

— Но каковы ваши планы?

Вновь заговорил Ролф:

— Найти какое-нибудь безопасное место. Пустующий дом, коттедж — любое укромное место, где мы можем переждать четыре недели. Лучше всего в удаленной сельской местности или даже в лесу. Нам необходимы пища, вода и машина. Единственная машина, которая у нас есть, — моя, но они наверняка знают ее номер!

— Моим автомобилем тоже нельзя пользоваться, разве только недолго, — заметил Тео. — Люди ГПБ скорее всего уже явились на Сент-Джон-стрит. Все это бесполезно. Как только Гаскойн заговорит — а он заговорит, для этого даже не нужны пытки, у них есть лекарственные препараты, — как только Совет узнает о беременности Джулиан, они начнут за вами охоту, используя все имеющиеся в их распоряжении средства. Думаете, вам удастся далеко уйти, прежде чем они вас найдут?

Льюк спокойно и терпеливо, словно он разговаривал с несмышленым ребенком, произнес:

— Мы знаем, что они придут. Они ищут нас, чтобы уничтожить. Но ведь может пройти какое-то время, прежде чем они рьяно примутся за поиски. Видите ли, они ничего не знают о ребенке. Мы не говорили о нем Гаскойну.

— Но он — часть вас, часть группы. Разве он не догадывался? Что, у него не было глаз? Разве он не видел?

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация