Улыбка исчезла с его лица.
– Что я здесь делаю? Я тут, с вашего позволения, живу! И я не могу называться вашим земляком. Меня, да и всю мою семью, когда я был младенцем, император Александр изволил продать, как крепостного, с имением заодно с владениями Российско-Американской компании.
– Знаете что! – фыркнула Мария, раздраженная и появлением земляка, что бы он ни говорил, и еще выпадом против покойного Царя-Освободителя. – Оставьте меня в покое! Мне надо идти! Отпустите меня!
Она отчаянно дернулась из его рук.
Но вместо того, чтобы отпустить, незнакомец потащил ее по направлению к заведению с вывеской «Заведение хорошей кухни “У матушки на обеде”».
– Ну, пожалуйста! Пустите…
– Пойдемте, я куплю вам поесть. Во-первых, выглядите вы голодной, а во-вторых, я не могу отказать себе в удовольствии перекусить в компании хорошенькой женщины.
– Да, но я не…
– Это чудесное местечко. Я здесь вчера обедал. Здешний хозяин, хоть и не бог весть какой кулинар, но кофе готовит вполне прилично.
Несмотря на ее протесты, чужак втолкнул Машу в низенькую дверь крохотной забегаловки. Ее глаза не сразу привыкли к сумраку помещения, но постепенно она стала различать бревенчатые стены, нетесаные доски пола, грубо сколоченные лавки и столы, за которыми сидели мужчины, курили крепкий табак и пили виски и джин. Мужчина повел ее в угол, где был небольшой столик на двоих, сейчас пустовавший.
– Садитесь. И давайте без церемоний, тут Аляска, а не Петербург, если вы прибыли именно оттуда.
– Оттуда, но я не хочу есть.
– Зато я хочу.
– Ну, послушайте, ужасный медведь! – воскликнула Воронова. – Раз уж вы меня сюда затащили, рассказывайте, что все это значит? Как вас зовут, в конце концов?
– Я, представьте себе, тоже хотел спросить, почему вам не сидится дома в России? – парировал он. – Как вас занесло на Аляску? Вы не похожи на… авантюристку, – усмехнулся молодой человек.
– Сударь, не знаю, как вас там…
– Можете называть меня Ник. В крещении мне было дано имя Николай – Ник по-здешнему. Если по полному имени, то Николай Максимович Устюжанин – американские крючкотворы по пять минут пыхтят, выписывая его по-английски. Но лучше – просто Ник или Николай. Здесь все без церемоний.
– А я Мария.
– Просто Мария? – осведомился Николай с улыбкой.
– Мария Михайловна Воронова. Мэри по-английски… Можно просто Мэри.
– Лучше буду назвать вас Марией. У меня была сестра Мария, умерла от родов…
Она сочувственно вздохнула и уставилась на грубые доски стола, украшенные нацарапанными ножом сентенциями посетителей.
«Дж. Раттер, эсквайр – Манчестер», «Золото или гроб. Майк Берн», «Артуро Хименес был здесь», «Фло из Луксор-Хаус».
– Ну, так что же вас сюда занесло, сударыня?
Немного помолчав, Маша начала свой рассказ. Там нашлось место и завещанию, и Арбенину, и любви к Дмитрию, и бегству за женихом через полмира.
– Я не хочу выходить замуж за этого Арбенина. Я люблю Дмитрия. Он предназначен мне Богом, кто бы что ни говорил! Я уверена, что Арбенин преследует меня из-за наследства, он не любит меня. А я его ненавижу! – завершила она рассказ. – И вот я тут.
– Так ваш жених не знает, что вы приехали? – нахмурился Николай.
– Нет. Но я уверена, что он очень обрадуется. Он меня любит. Он…
Девушка замолчала, потому что к их столику подошла женщина с подносом, на котором стояли две медных кружки горячего дымящегося кофе. Устюжанин взял одну из них и протянул Марии.
– Не нужен мне ваш кофе!
– Выпейте. Я знаю, что в России предпочитают чай, но тут без кофе никак. Это Аляска.
Николай сунул кружку в руки Марии.
– И куда же вы намереваетесь теперь отправиться в поисках этого вашего Дмитрия? В горы?
– Через перевал, – кивнула она. – Через этот… Чилкут.
Глаза блондина, синие, как вода, потемнели. Губы сурово сжались.
– Не говорите глупостей. Как вы сможете это сделать? У вас есть снаряжение, провизия, проводники на примете?
Она помотала головой.
– Все, что у меня есть, – это сундук с одеждой. Но я думала, что здесь есть какой-нибудь транспорт, гостиницы…
– Угу, отель «Экзельциор»… – передразнил он. – Ну и, само собой, вы не привезли с собой запаса сахара, муки или бобов?
– Нет.
– Боже мой! Сударыня, вы понимаете, что вы на Аляске? Здесь уже померло с голодухи достаточно идиотов, что губернатор издал приказ, согласно которому всякий, у кого нет тысячи двухсот фунтов провианта, не может перейти через Чилкутский перевал. Можете съездить туда и посмотреть на кости тех, кто ринулся в горы до появления этого благословенного приказа.
Николай отхлебнул из кружки.
– Вам что, никто этого не говорил?
– Нет, – пробормотала она. – Компания, снаряжающая рейсы в Дайю из Сан-Франциско, ничего такого не сообщала.
Он пробурчал что-то себе под нос в том смысле, что во Фриско издавна гнездятся отпетые мошенники.
– Я подумала, что… я ведь не собираюсь искать золото, и потом, я здесь ненадолго.
Мужчина брякнул кружкой о стол так, что чернильного оттенка крепкий кофе выплеснулся на доски. Шумно вздохнул, успокаивая нервы…
– Ну, хорошо, – обреченно изрек он. – Оставим это, раз вы все равно уже здесь и без запаса продовольствия. Вы говорите, что собираетесь за кого-то замуж. Ну и где этот счастливчик? Я надеюсь, что вы, по крайней мере, знаете, где он?
– Разумеется, знаю.
Тень сомнения промелькнула в Машиной душе, но она не подала виду и уверенно сказала:
– Он на Аляске. Ищет золото.
– Да… что и говорить, найти его будет проще простого. Но Аляска она, знаете ли, большая… – В голосе звучала почти неприкрытая издевка.
– Он, видимо, в этом Доусоне. Или на реке Юкон. Я завтра же начну наводить справки. Я уверена, что будет нетрудно отыскать его, – убито произнесла Мария.
Николай стукнул ладонью по столу.
– Госпожа Воронова, вы представляете себе размеры Аляски или нет? Я понимаю, что ваш царь (в речи Николая проскользнул акцент, и он произнес это слово как «тсар-рь») продал её янки уже скоро как четыре десятка лет тому, но почитать учебник географии можно было? Я с тех пор, как вернулся на родину, лет пять мотался по всему полуострову и знаю, что говорю. Это сотни тысяч квадратных миль мерзлой пустыни, сотни рек, сотни стоянок этих чертовых золотоискателей. Ваш жених может быть где угодно – в Доусоне, Сэркле, Номе или на каком-то безымянном ручье, которого ни на каких картах нет. Стада искателей удачи бродят по этой земле, и никто не следит за тем, кто куда пошел, и никто не заметит, если кто-нибудь пропадет или погибнет. Здесь нет телеграфа, телефона, почты… Полиции тоже нет, чего не следует забывать!
