– А много таких? – встревожилась Мария.
Что, если Дмитрий тоже решил вернуться и они разминулись?
– Хватает. Я познакомился с одним. Он потратил два года на то, чтобы добраться сюда по Эдмонтонской тропе. Это сухопутный маршрут из Канады. Он потерял силы, заработал цингу и чуть не умер от голода. Наконец, он оказался здесь, но уже не хочет искать никакого золота. Единственное, чего он хочет, – это вернуться домой. Впрочем, бывает и хуже. При случае сходите на северную окраину Дайи, там вы увидите много холмиков с крестами или просто столбиками. Это могилы людей, отдавших Богу душу от тифа прошлой осенью и зимой, когда тут погуляла эпидемия.
Девушки слушали Николая молча. Марии стало страшно. Боже, в каком суровом и жестоком краю они оказались!
Молодой человек стал рассказывать о маршруте, по которому они двинутся в путь. Река Юкон – это водный путь длиной более двух тысяч миль, который проходит через всю Аляску. Добираясь до нее, они сначала пойдут до Чилкутского перевала. Перейдут через перевал и затем направятся к озеру Бэннет, в которое впадает Юкон. Николай сказал, что на берегу озера собираются тысячи человек, которые сами строят себе лодки, чтобы плыть на них вверх по течению. А при удаче можно попасть на пароход. Затем они поднимутся по реке и, наконец, окажутся в Доусоне, откуда рукой подать и до самих золотых приисков.
Мария воодушевилась:
– По-моему, маршрут не такой уж трудный.
Николай метнул на нее раздраженный взгляд:
– Угу, нетрудный! Как же вы не можете понять, сударыня, что здесь, на Юконе, ничего нет легкого. Я уже говорил, что каждый старатель должен иметь с собой тысячу двести фунтов провианта, если он хочет перейти через перевал. Большинство людей тащат этот груз на своем горбу, в лучшем случае на санях. Это значит, что они должны несколько раз пройти через перевал, чтобы частями перенести свои пожитки. Это адский труд. Никакой ломовой лошади такой не снился. Убийственный, в буквальном смысле этого слова. Люди часто умирают прямо в дороге, не перенеся и половины груза через перевал. Здоровые мужики падают с надорванным сердцем.
– Но как же мы…
– Не волнуйтесь, с вами этого не случится. У вас даже после того, как вы заплатите мне аванс, есть достаточно денег, чтобы нанять носильщиков. Путь и без того будет тяжелым. Я не могу позволить женщине взвалить на себя такую ношу. Но я все же просил бы вас подумать…
– О чем?
Николай печально усмехнулся:
– Послушайте, Мария Михайловна, не будьте идиоткой и откажитесь от своей затеи, пока не поздно. Аляска – неподходящее место для женщин.
– Ерунда! Я сама видела, что здесь есть женщины! Я не слабее их. Не беспокойтесь обо мне больше, чем нужно. Со мной ничего не случится. Я приехала сюда, чтобы найти Дмитрия, и я найду его. Остальное не имеет значения!
* * *
…Маша стояла посреди комнаты и дивилась огромному количеству вьюков, сложенных в углу. А она-то думала, что привезенного из Петербурга хватит. Неужели это все только для трех человек! Свитера, меховые куртки, резиновые сапоги и боты, теплые рукавицы, солнцезащитные очки, меховые шапки. Мешки с рисом, бобами, мукой. Сушеные овощи, арахис, и особо – лимоны. Николай сказал, что последнее особенно важно, поскольку предохраняет от скорбута, или, по-здешнему, цинги – страшной болезни, которая на Аляске частая гостья. Проводник купил также палатку и походную печку. Напрасно нанимательница говорила, что это лишнее, что она не собирается искать золото и незачем тащить на себе столько ненужных вещей.
– Да, но я полагаю, вам будет приятно ходить в сухой одежде и спать не на морозном ветру, а в теплой палатке. У вас, вижу, есть ватные брюки? Когда ударит мороз под семьдесят, вы будете счастливы, что они у вас есть.
Китти выпросила у хозяина жестяное большое корыто и теперь грела воду на печке, думая помыться напоследок. Она, против ожидания, оказалась чистюлей. Николай занимался заготовками на дорогу. А у Марии выдалось несколько свободных минут, и она решила черкнуть несколько строчек домой, тете Христине. Она живо представляла себе, как тетя сидит одна за своим бесконечным вышиванием и беспокоится о ней. Маше стало невообразимо грустно.
Она вкратце описала путешествие на корабле и Дайю, упомянула о Китти, уверяя тетю, что компания новой подруги сильно облегчает ей скитания в поисках Дмитрия.
«Так что все к лучшему, – писала она, украдкой вытирая слезы. – Я наняла надежного человека, который поможет мне найти Дмитрия. Как только представится возможность, напишу вам снова. Дорогая тетя, я чувствую себя прекрасно, абсолютно здорова, так что не беспокойтесь обо мне…»
Внезапное появление Николая застало ее врасплох. Она отвернулась, чтобы скрыть от него слезы.
– Как вы напугали меня!
Он положил в угол еще один мешок.
– Ну, я надеюсь, вы готовы.
– Разумеется.
– Мария, у вас осталась последняя возможность отказаться. Поезжайте домой! В Россию! Почему вы так этого не хотите? И я, наконец, перестану тратить время на глупости и займусь своими делами. Оставьте эту бредовую идею. Вы же достаточно разумны, чтобы понять, насколько она опасна и невыполнима. Пойдите в пароходную контору и купите билет до Сан-Франциско. Потом доберитесь до России, получите ваше наследство и живите на него. Аляска вас прикончит, и я не особо хочу оказывать вам помощь в деле самоубийства, и так грешил довольно. Послушайте, – вдруг с глубоким сочувствием осведомился он, – неужели во всем огромном Санкт-Петербурге не было никого, за кого вы могли бы выйти замуж, не забираясь на край света?
– Там есть такой человек – господин Арбенин. Но я скорее умру, чем выйду за него.
– Ладно, – вздохнул Устюжанин. – Нам нужно еще нанять носильщиков… Это обычно делается в кабаке «У кашалота». Пойдемте.
Путь до кабака – хижины, сметанной на живую нитку, с вывеской в виде кашалота, держащего плавниками бочку с виски и пьющего через край, не отнял у них много времени. Усадив ее за столик, Устюжанин отошел. Спустя пару минут Мария услышала над ухом хриплый голос:
– Маленькая леди?
Девушка повернулась и оказалась лицом к лицу с долговязым парнем.
– Да?
– Я от Ника. Он говорил, что вам нужны носильщики для путешествия по Чилкутской дороге. Я могу предложить вам кое-кого.
Он повернулся и похлопал по плечу смуглого улыбающегося мужчину. Незнакомец был приземистым, с мощными плечами, круглым лицом, украшенным шрамами от чьих-то когтей, и с темными узкими щелочками глаз. Одежда на нем была грубая, башмаки испачканы грязью, под распахнутой шерстяной накидкой красовалась ярко-красная шелковая рубаха. Он опирался на толстую трость с рукояткой в виде медвежьей головы из чистого серебра.
– Это вроде как старшина всех местных проводников, – сказал парень. – Его индейское имя не выговорить – язык сломаешь, и поэтому все здесь зовут его Чарли. Поздоровайся с маленькой леди, Чарли.
