Брэнна закрыла за собакой дверь и вновь вздохнула с облегчением.
Она накинула магический занавес на окна, чтобы никто без ее ведома не мог заглянуть и увидеть, что она делает. Потом заговорила двери, чтобы никто без ее ведома не мог войти.
Потом вернулась к стойке и очень аккуратно принялась за дело. Первым на очереди был аконит.
Работа была кропотливая, ибо предосторожность требовала, в частности, чтобы каждый ингредиент был очищен от примесей. И чтобы после него была тщательно вымыта посуда и инструмент.
Рассказывали, что те, кто практикует черную магию, порой травятся ядовитыми растениями, способными вызывать неведомые болезни, только дотронувшись или вдохнув их запах.
У нее не было ни времени, ни желания заболеть.
И Брэнна промывала и очищала, после чего какие-то растения целиком укладывала в чистые склянки, от других брала только лепестки или ягоды и толкла в ступке либо добывала экстракт выпариванием.
Снаружи, словно через тонкую вуаль, за ней следил Фин. «Молодец, что накинула занавес на мастерскую», – мысленно похвалил он, потому что даже отсюда была различима белладонна и бругмансия, правда, амазонская она или какая другая, он мог лишь догадываться.
Брэнна пользовалась ступкой и пестиком – прилагаемое усилие и камень сами по себе способствовали эффективности изготавливаемого зелья. То и дело Фин замечал краткую вспышку света или, наоборот, тонкой струйкой вьющийся над чашей или банкой дымок непроглядной черноты.
По сторонам от него стояли обе собаки. Неизвестно, что привело сюда Багса – желание пообщаться с Фином или с Катлом, – но сейчас веселый конюшенный бобик словно соревновался с крупным псом Брэнны в способности к долготерпению.
Интересно, подумал Фин, наступит ли то время, когда я смогу смотреть через окно на Брэнну и не испытывать за нее тревоги? Если такое когда-нибудь и сбудется, то явно не сегодня.
Он подошел к двери и открыл ее.
У Брэнны играла музыка, и Фин удивился, зная, что чаще всего она работает в тишине. Но сегодня она трудилась под плач скрипок.
Бог знает, что она сказала собакам, только обе дальше дверей не пошли и снова сели ждать. Фин снял куртку.
Брэнна через воронку засыпала растертое в порошок вещество в склянку и плотно закрыла.
– Хотела убрать, прежде чем собаки начнут тут мельтешить и махать хвостами… Нежелательно, чтобы в банки попали какие-то пылинки или волоски.
– Я думал, ты давно от всяких пылинок бесповоротно избавилась.
Она отнесла воронку, ступку и пестик к плите, где стояла кастрюля, и аккуратно погрузила в кипящую воду.
– Предпочитаю гонять пыль с помощью тряпки и щетки, так оно лучше получается. А что, уже есть двенадцать?
– Почти час. Я задержался. Ты что, с самого утра работаешь, как Коннора с Мирой проводила?
– Да, и хорошо продвинулась. Нет-нет, пока не трогай меня! – Она шагнула к раковине, тщательно вымыла руки, после чего протерла лосьоном.
– Видишь, я держу слово? – сказала она. – Я сверхосторожна.
– Здесь ничего не может быть «сверх». А сейчас ты сделаешь перерыв, поешь и выпьешь чаю.
Не давая ей возразить, Фин взял ее под локоть и увел на кухню.
– Если ты голоден, надо было тебе захватить что-нибудь навынос, пока в деревне был. Здесь тебе в лучшем случае светит сэндвич, да еще радуйся.
Фин выдвинул для нее стул и указал на него рукой.
– Сядь, – велел он и поставил чайник.
– Я думала, ты поесть хочешь.
– Я сказал, это тебе надо поесть. Я, впрочем, тоже не отказался бы. А сэндвич я и сам могу слепить. Я, кстати, делаю отличные сэндвичи, поскольку это практически единственное, что я готовлю.
– Послушай, ты же небедный человек, – удивилась она. – Мог бы и кухарку себе завести!
– Зачем мне кухарка, если я в половине случаев питаюсь здесь?
Он открыл холодильник, а Брэнна, не вставая, сначала диктовала, где что взять, а потом успокоилась и предоставила Фину самому разбираться.
– Коннор уже напел?
– В этом не было необходимости. Я и сам считаю, что тебе лучше работать не одной, а с кем-то. И, пока работаешь, ничего в рот не брать.
– Я и так ничего не беру. Сижу голодная.
Она следила, как он готовит сэндвичи с салатом, ветчиной, сыром, выкладывает их на тарелку, а сбоку – картофельные чипсы. Потом Фин заварил чай и церемонно подал еду на стол.
Поскольку Фин не удосужился разрезать сэндвичи пополам, Брэнна поднялась за ножом.
– Ну ты и привереда!
– Еще какая! И спасибо тебе. – Брэнна откусила кусочек и вздохнула. – Даже не думала, что так проголодалась. Эта часть работы довольно муторная, но я все равно увлеклась.
– Что еще надо сделать?
– На данном этапе ничего. У меня уже есть порошки, настойки и экстракты, еще кое-какие плоды и лепестки надо будет измельчать свежими, непосредственно перед использованием. Я все тщательно промывала, это тоже требует времени, а инструменты всякий раз кипятила во избежание примесей. Теперь, думаю, пусть отлежится, отстоится, а завтра начну смешивать.
– Не начнешь, а начнем, – поправил он ее. – Я максимально разгрузил себе ближайшие дни и теперь буду трудиться с тобой, пока все не сделаем, если только срочно не выдернут на конюшню или в питомник.
– Но я не знаю, как долго это продлится.
– Брэнна, я же сказал: пока все не сделаем.
Она пожала плечами.
– Ты как будто не в своей тарелке. Встреча неудачно прошла?
– Нормально прошла.
После небольшой паузы она продолжила расспросы.
– Опять лошадей покупаешь? Или птиц?
– Посмотрел одного годовичка и договорился о покупке, уж больно он мне приглянулся. Теперь, когда у нас есть Айона, мы набрали больше учеников на конкур. Я подумал, пусть она его заездкой займется, родословная у него отличная. Если согласится, мы сможем еще увеличить набор, а ее поставим на этот участок главной.
Брэнна вскинула брови.
– Айона говорит, ей хватает прогулок с туристами, но, думаю, от этой идеи она будет в восторге. Если ты об этом подумываешь, значит, она педагог хороший?
– Она – сама естественность, ученики ее обожают. Пока у нее только три постоянные ученицы, все совсем юные, но родители на нее не нарадуются. Причем две из этих трех пришли не сразу, а благодаря сарафанному радио. Начиналось-то все с одной.
Брэнна покивала и опять впилась зубами в сэндвич, а Фин погрузился в молчание.
– Так и не скажешь, что тебя гложет? – спросила она. – Я же вижу. И слышу. От меня не скроешься! Это как-то связано с нашими отношениями?
