Вот с пружиной мы и помаялись, пока не обратились к часовщику. А он работает совсем в другом городе, опять надо было ехать…
Мои пистолеты – простое, но качественное оружие, предназначенное для прицельной стрельбы на тридцать метров. Даже боковой предохранитель есть.
У них довольно длинная рукоятка с удобным хватом, на конце чуть сплюснутый шаровидный набалдашник, он очень удобен для выхватывания пистолета из кобуры… Да-да, для выхватывания, а не для применения в качестве дубинки, как думают некоторые умники. Буду я своим пистолетом с сумасшедшим ценником кому-то по чугунным бошкам лупить, как же, держи карман шире…
В Германии такие пистолеты называли puffers, и были они главным образом оружием кавалеристов. Носили их в седельной кобуре, иногда по четыре-пять штук одновременно. Почти наверняка требовался большой шаровидный набалдашник.
Ольстры или хольстеры, от немецкого Holster – так в прошлые времена называли кобуры пистолетов, – их ещё предстоит сделать. Точнее, надо переделывать в третий раз. Сегодня заберу. Вот сейчас оденусь и заберу.
Рубаху, штаны, потом куртку, обувь… Меч повешу по-городскому, на пояс. Останется надеть шляпу. Я уже привык к ней, научился значительно прикасаться, вежливо приподнимать и даже снимать с лёгким взмахом при встрече с местной красавицей. Одна из таких милых дам уже полчаса назад ушла домой, я а всё ещё валяюсь в кровати своего номера в гостинице «Медея», выбранной по совету многоопытного в вопросах комфорта Финча, и никак не решусь выбраться из-под тёплого одеяла.
Лежу и опять гляжу на хмурое серое небо позднего вечера.
Ничего себе, сколько я проспал! Вот что значит ночная работа!
Ох, уж эта шляпа!..
Благодаря ей я сразу стал знаменитым. Оружейник был прав на сто процентов, горожане сразу увидели во мне не просто чистильщика, а профессионального охотника за нечистью, в том числе и на привидений. В самом прямом смысле – свой первый заказ я получил по дороге к гостинице. Местные боятся привидений. Я тоже далеко не в восторге от вида этих потусторонних квазисущностей, даже чуть побаиваюсь их. Но меня, в отличие от местных, не пичкали с детства предметными ужастиками с демонстрациями наяву.
Это была семья, встреченная в переулке. Старая квартира досталась им в наследство от бабки, однако ни жить там, ни продать её они не могут – в комнатах хозяйничает привидение. Пробовали сами, но что-то пошло не так, муж в падении сломал руку, а заодно оставил на поле боя дубинку, один конец которой был обмотан серебряной цепочкой жены. Глава семейства ещё раз проклял покойную бабку, квартиру на втором этаже и свою жену, посоветовав продать жилплощадь с большим дисконтом.
Три солера! Это отличный профит.
Я вежливо выслушал, постоянно трогая шляпу и размышляя во время сопутствующей рассказу женской болтовни о резонах: кобуры кроят, кольчугу чистят и паяют, заказанные сапоги тачают, алхимик пилит пиритовые стерженьки, достопочтенный Финч изготавливает особый амулет, который предстоит прикрепить к «Охотнику за головами» – ещё один индикатор нечисти, дополняющий браслет и существенно увеличивающий дальность обнаружения… И всё это стоит денег.
Подумал – и решился, чего бездельничать?
Операция по освобождению жилья от призраков заняла пять минут. Пистолет не применял – вот ещё, порох на такую мелочь тратить! Вполне обошёлся мечом, попутно сокрушив большой подсвечник и старинную напольную вазу.
Пять заказов уже выполнил, между прочим, остался всего один, и только потому, что я ещё не вышел на улицу. Чувствую, сегодня добавится работы, здесь хватает людей, готовых не заниматься опасной самодеятельностью, а довериться настоящим специалистам. Марк Уишем, выходит, специалист.
Знаете, мне их даже чуть жалко. Они сразу что-то чувствуют! Не знаю, видит ли нежить особую шляпу, читает ли мысли и воспринимает ли опасный настрой вошедшего, но реагирует сразу, бурно и очень драматично. Начинает бегать, выть, плакать… А деться некуда, за периметр жилья привидение не выскочит, по улице не побежит, это не призрак, хотя эти псевдосущности во многом схожи.
Втянул меня Курст во внутригородские разборки…
С первого этажа доносились аппетитные запахи. Так я и включённый в оплату ужин пролежу! Да и темнеет уже, пора идти.
Где мои старые сапоги?
Опять моросил мелкий осенний дождь, хорошо, что ветра нет.
Вокруг спешили люди, а я, надвинув на брови шляпу, привычно шёл пешком по улицам древнего города; интересно, когда я обзаведусь бричкой? Жить в центре Старого Города хорошо. Масляные фонари, прикреплённые на углах и под портиками домов, через мутное стекло исправно бросали жёлтый свет на поблескивающие булыжники мостовой и на разношерстно одетых горожан, которые, несмотря на мерзкую погоду, сновали туда и сюда по каждой улочке или переулку.
Выходной день в Бикаде, какой-то церковный праздник, люди традиционно собираются в храме. Вот только время суток не подходит для променада. Освещения становится всё меньше – тут неона нет, а промозглая погода, вид вымокших домов и улиц уж точно не способствуют веселью… Есть в этом праздновании что-то натужное. То ли дело большие ярмарки, типа той, что начинается завтра. Зораф на неё и приехал. Оказывается, тот двор, на который мы прибыли, – его личное подворье! Клан Картичей оказался намного богаче, чем можно было подумать при знакомстве, вот тебе и старшина! Большая усадьба в Бикаде – это говорит о многом. С ними я виделся всего один раз. Лана пока не смогла забрать документы – отсутствует какой-то писарь: вечные задержки из-за бюрократических проволочек. Поговорили мы, скажем так, растрёпанно, сбиваясь с мыслей и слов, почему-то без взаимных призывов к будущей встрече…
Двух чиновников, следующих до Бикады с нами, я вообще не встречал. Не стали ли они жертвой разбоя?
Люди спешили из церкви, словно разбегались. Кажется, вот только что вышел некто самый главный, громко крикнул на всю улицу: «Всё!» – и молившиеся с облегчением расходятся по домам и кабакам, торопясь спрятаться в согретых каминами помещениях… Ещё немного, и в тёмных переулках останутся лишь такие ненормальные, как я.
Но пока людно.
Быстро прошёл мимо таверны «Роза пустыни», где ниже висящей на цепях основной вывески прикреплена дополнительная табличка с примечательной надписью «Танцы на барной стойке придумали здесь!». Всего-то тридцать метров наискосок от моей гостиницы, а всё не соберусь заглянуть.
Пару раз мимо проехали узкие брички, экипажи тоже оборудованы светильниками, аж по четыре маленьких лампы на каждой повозке. В этих движущихся овалах тусклого света проявлялись кусочки ночной жизни относительно богатого и влиятельного города. Вот прошествовал горожанин с самодовольно-богатым лицом, одетый в кафтан темного сукна, на сложном кожаном поясе болтается кошелёк – материальное воплощение личного успеха. Казалось бы, рви и убегай! А вот и юный карманник, которого я приметил ещё вчера: тихо стоит возле навеса чистильщика обуви; последний, похоже, тоже в деле, наводит.
