Скорее всего, их было как минимум двое. Увы, тракты Ванкоры коварны, и какое-то дорожное происшествие внесло коррективы. Вот и коня у него нет.
Валить его надо. Тут.
Я плюнул на землю, и судьба чернобородого была решена.
– Всё надо делать осторожно и без шума, – быстро начал я, поглядывая в сторону серого. – Люди сейчас заняты, все возбуждены, однако каждый озабочен своими планами, и, если мы всё сделаем правильно, то никто ничего не заметит. Сейчас пройди мимо него, не останавливаясь, и сразу уходи вдоль крестьянских огородов в сторону сосновой рощи. Наверняка он направится следом. А я за вами, скрытно.
– Охотник за головами Геллерт Де Вельд, и бегает в огородах! – хмыкнул друг.
– Не сахарный, не растаешь, думай о другом – у противника на поясе добрый меч, а у тебя нет.
– А я говорил тебе, что и сам могу заточить!
– Всё! Так уж вышло! Хватит спорить о пустом, вдвоём как-нибудь справимся. Вперёд, храбрый воин-огородник!
Люди начали расходиться, и Геллерт пошёл на дело.
Чернобородый, похоже, не очень-то и торопился к переправе, решив, так же как мы, попутно ознакомиться с речным поселением. На перспективу. Больше всего я боялся, что друг начнёт играть в театр одного актёра: начнёт идиотски улыбаться, демонстрировать игривую гулящую походку, полную беззаботность и наплевательское отношение ко всему вообще. Что категорически не вяжется с практическим поведением рыцарей Ордена Полоски, которые всегда собранны, неулыбчивы и даже хмуры, не вступают в ненужные контакты и, похоже, категорически не любят театр и театралов.
Когда воин приближался к цели, серый стоял к нему спиной, внимательно рассматривая посёлок. Медленно проходя мимо, Гел легонько толкнул его плечом и спокойно пошёл дальше, почти сразу заворачивая налево, в сторону хозпостроек и огородов. Оглянувшись на наглеца, рыцарь Ордена быстро осмотрелся вокруг и тронулся следом.
– Хорошее начало, – сказал я сам себе и тоже двинулся. Сначала медленно – до груды старых бочек, возле которых остановился и ещё раз проверил, не заметил ли кто наши эволюции, не насторожился ли?
Да плевать всем!
Если Геллерт вместе с прилипшим хвостом двигался глубже, за рядами длинных сараев, то мне приходилось идти практически по самому бережку, прикрываясь жидким кустарником. Запаздываю! А друг без меча… Но только я бросился бегом, как почти сразу воткнулся в заросли высоченной крапивы.
– Проклятье!
Пришлось экстренно забирать вправо и наращивать скорость, перепрыгивая через внушительные щербатые пни, оставшиеся после вырубки. Оба плаща уже скрылись в сосновом бору. Сердце моё стучало – как там он?
Никто не кричал, не лязгала сталь. Какая сталь? Гел разве что тесаком парировать попробует, он у него больше моего в полтора раза.
Первые стволы сосен пролетели мимо, как только лоб не разбил! Где они?
Я остановился, тяжело дыша, и только тогда услышал характерный шелестящий звук.
– Гел?
– Марк! Давай быстрей сюда, поможешь!
Фу ты, мама дорогая… Жив!
– Ну, что? Как?!
– Там, неподалёку, есть подходящая расселина, – быстро сообщил он вместо ответа. – Вся в чертополохе и каких-то колючках. Давай туда его и сбросим!
Труп лазутчика лежал на пожелтевшей траве. Серого плаща на нём не было.
Чернобородый выглядел так, словно его волочила по земле стая голодных волков – руки безвольно вытянуты вдоль тела, воротник плотной куртки задран на голову. Голова убитого неестественно свёрнута набок, безжизненные глаза уставились в небо, а в густой бороде запутались высохшие травинки. Крови нигде нет.
Чисто сработал охотник за головами. И быстро.
– Клянусь своим острейшим мечом, что остался в «Клинке Удачи», эта чёртова туша тяжеловата даже для меня, Марк!
– Он тебя не поранил?
– Что ты такое говоришь, учёный странник? – чуть надменно ответил охотник за головами, – или воображаешь, будто столь умелый воин, как я, не сможет справиться с презренным шпионом, если мой основной клинок отдыхает?
Хм… Помнится, всего лишь десять минут назад Геллерт шибко ругал меня за то, что я соблазнил его отдать меч для заточки.
– Ох, и резвый же гад попался! – продолжил друг с нотами радости в голосе – от честно одержанной победы. – Брыкался, скажу тебе, будто олень в лапах горного медведя! Очень не хотел умирать, клянусь апостолами! В последний момент он понял, что угодил в хитро поставленную ловушку, и бился до последнего! После того как мы остановились возле муравейника и посмотрели друг другу в глаза, я просто кинулся на него, как тигр, очень был зол. Он тоже. Конечно же, противник хотел вытащить кинжал, да куда ему против меня!
Геллерт как бы шутливо толкнул меня в грудь, едва не сбив дыхание, и добавил:
– Достойный соперник. Знаешь, по всей видимости, этот человек имел серьёзные основания питать к тебе ненависть, ибо сильно сопротивлялся.
Неужели гигант просто свернул ему голову руками?
– Это вряд ли, Гел. Они бездушны.
«Но как поёт, подлец! Менестрель, лютню ему дайте!»
Шея рыцаря Ордена была обмотана чёрным меховым шарфом, поверх которого висела тяжелая серебряная цепь.
– Обыскивал? – спросил я после того, как ещё раз осмотрел окрестности.
– Нет, вдруг что-либо упущу или сломаю…
– И то верно. А где плащ?
– Вон он, на суку висит, надо спрятать отдельно. Я подумал, что так будет лучше.
– Совершенно верно, друг мой.
Никаких документов при обыске не обнаружилось, одни охранные карточки. Чертовски жаль, я рассчитывал заиметь адреса-пароли-явки… И инструкций нет, партнёры умны.
Зато сколько денег! Я взвесил мешочек на руке и оценил:
– Геллерт, веришь ли, нет, но здесь примерно четыреста монет!
– Надеюсь, деньги не бросим? – насторожился друг.
– Ещё чего! Цепь себе забирай, отдашь ювелиру на переделку по вкусу. А звонкие солеры Ордена пусть работают на доброе дело… Потащили, показывай, где эта расщелина? Старшина паромщиков вечно ждать не будет. Стой! Меч!
Недолго думая, Геллерт широко размахнулся и запустил трофейный меч в реку.
– А кинжал себе заберу, красивый, – решил он.
Совместными усилиями мы отволокли незадачливого рыцаря Ордена к потаённому месту и сбросили вниз, где он сразу застрял в переплетениях могучих корней. Удачно лёг чернобородый, так просто не заметишь. На всякий случай труп закидали обрубленными ивовыми ветками.
Тем временем на причалах возле двух паромов деловито суетились речники, а будущие пассажиры на берегу терпеливо ждали в очереди, готовясь взойти на борт. Пять повозок в ожидании погрузки стояли на широченном дощатом настиле, уложенном на песок. Команды же на погрузку не было, паромщики работали возле той посудины, на которой мы с Гелом прибыли сюда. Используя большой ворот, они потуже натягивали трос, протянутый к островку посреди реки, пробуя, надёжно ли он держится в креплениях. Рядом важно расхаживал старшина, давая подчинённым толковые – кто бы сомневался – советы.
