Книга Сыны анархии. Братва, страница 20. Автор книги Кристофер Голден

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Сыны анархии. Братва»

Cтраница 20

– Мешок, а про заведение Птичника ты им рассказать не хочешь? – спросил Джойс, и мишень шрама на его щеке злобно сверкнула в дневном свете, падающем в бар сквозь витрину.

Мешок-башка наморщил лоб, вскинув руки к лицу, словно его изводили какие-то насекомые и он хотел от них отмахнуться. Подергался, шмыгнул носом, а затем торопливо кивнул.

– Верно, верно, Гарри, – выговорил он, изогнув один уголок рта в улыбке. – Чё-то я туплю, ага… Надо было самому допереть без твоих напоминаний.

«Гарри Джойс». Джекс и забыл, как зовут этого парня.

– Кто такой Птичник? – задал вопрос Рыжий.

Вздрогнув, Мешок повернулся к нему, словно и не думал, что у Рыжего есть голос.

– Чувак тащится от старого джаза, да еще держит в клубе кучу попугаев. В стрип-клубе, называется «Птичий край». Люди думают, что название от девчонок, «птичек», как их кличут в Лондоне или где там, но тут дело в джазе. Знаменитый нью-йоркский клуб называется так же, но там ни голых сисек, ни попугайчиков.

Прислонившись спиной к стойке, Пыр скрестил руки на груди:

– Что-то я запутался. При чем здесь это?

Джекс бросил вопросительный взгляд на Джойса в надежде, что тот придет на выручку, и не был разочарован.

– В «Птичьем краю» всегда болтается пара-тройка русских бандюков, – сообщил Джойс. – Если хотите чисто сразу выяснить, что «Братва» собирается замутить в Вегасе, начинать надо оттуда.

– Есть контакты в клубе? – обернулся Джекс к Ролли. – Кто-нибудь, кто указал бы в нужном направлении?

– Найдется кое-что получше контакта, – хлопнул его по плечу Ролли. – Подожди до вечера, и Джойс сходит с тобой. Он знает и лица, и имена.

– Я – за, – согласился Джойс, улыбнувшись, но глаз его улыбка не коснулась.

Кивнув в знак благодарности, Джекс обернулся к Рыжему, увидел выражение облегчения и сумрачной решимости в его взоре и понял, что они отражают его собственные. Они явились в бар «Могильный камень», не рассчитывая найти тут что-нибудь, кроме ночлега. Люди так редко превосходили его ожидания, что всякий раз, когда это случалось, Джекс испытывал огромную радость.

– Спасибо, мужик, – поглядел он на Джойса.

Мешок потянул сопли, хрюкнув мягким нёбом, потом насмешливо бросил:

– В этом весь Гарри Джойс. Никогда не мог устоять перед бедствующей дамочкой.

– А, ну понятно, ты еще не встречался с очаровательной сестренкой Джекса, – негромко рассмеялся Пыр. Развернувшись на табурете, он обвел бар взглядом. – Уж поверьте мне, ребятишки… Тринити Эшби не какая-нибудь там кисейная барышня. И никакая, к чертям, не бедствующая дамочка.

* * *

Тринити никогда не была плаксивой девчонкой. Послушать мать, так в младенчестве она завывала, как банши, верещала так, что мертвого подымет. Подруга матери Кира однажды сказала, что плач новорожденной Тринити мог бы согнать Иисуса с креста, и Тринити испытывала от этого извращенную гордость. Но едва она научилась ползать – то есть передвигаться без необходимости усилий со стороны матери, – как слезы иссякли. Ну да, она поплакала на похоронах-других, но на этом и всё. Романтические кино заставляли ее закатывать глаза, и даже в подростковом возрасти ни один мальчишка не мог заставить ее заплакать… хоть она и расквасила им немало носов.

И нынче утром Тринити была в ярости на себя за слезы, пролитые вчера ночью. Феликс погиб, и его похоронили, так что погоревать было вполне естественно, но Тринити знала, что должна быть куда более стоической. Она должна научиться отключать внутреннюю боль, окостенеть душой, иначе ей попросту не пережить всего этого.

«Уж наверняка смерть Феликса – отнюдь не последняя».

Собравшись с духом перед волной холода, она ступила под душ. Утром в пустыне прохладно, но вода просто ледяная. Гаврила с Кириллом сумели без особого труда запустить скважинный насос, обслуживающий отель – а заодно и смердящий соляркой генератор, – но водонагреватель сломан, так что на горячую воду рассчитывать не приходится. И все же вода смывает с тела и ночной пот, и вчерашнюю пыль, и это замечательно.

Дрожа от холода, Тринити с головы до ног намылила покрытую мурашками кожу, торопясь изо всех сил.

Феликс был славным человеком, но опыт научил Тринити тому, что гибель хороших людей – одна из немногих вещей, которые жизнь может гарантировать.

«Только не Олега», – подумала она. Его она не отдаст ни за что. Олег хороший человек. Тринити пугала мысль, что ради выживания ему может потребоваться стать плохим, но если эта цена, которую надо заплатить, чтобы не потерять его, – быть посему.

– Ну-ну, – сказал он, входя в ванную, легок на помине.

Тринити поглядела на него через грязную стеклянную дверь и, выбивая зубами дробь, поинтересовалась:

– И чего это ты такое затеял?

– Да вот думал, не присоединиться ли к тебе.

– Если из-за тебя это затянется еще хоть на секунду лишнюю, я тебе покажу, где раки зимуют.

Рассмеявшись, Олег прислонился спиной к стене. Пригнув голову, Тринити дала холодной воде намочить волосы и, содрогнувшись, взяла шампунь. Отойдя от струй, взбила пену в волосах, а Олег все это время так и стоял у стенки, сунув руки в карманы.

– Наслаждаешься представлением? – спросила Тринити.

– Такая красота заслуживает аудитории, – с более сильным акцентом, чем обычно, отозвался он.

Несмотря на сокрушительный цокот зубов, Тринити все-таки улыбнулась. Она знакома далеко не с каждым головорезом из «Братвы», но сомнительно, что еще многие из них столь же красноречивы, особенно на чужом языке.

– Но у тебя на уме что-то еще, – заметила девушка, прежде чем набраться храбрости и сунуть голову под студеный водопад душа.

– Теперь у нас есть оружие, – сказал Олег. – Если повезет, скоро мы узнаем, где отсиживается Лагошин. И тогда сразу придется атаковать, чтобы убрать Лагошина и его подручных, или они найдут и уберут нас, и когда это случится – лишь вопрос времени.

Тринити отступила назад, выжимая волосы.

– Все это мне отнюдь не в новинку, любимый. Вот почему мы прячемся в отеле возле детского парка, населенного призраками… почему мы убили Темпла и его телохранителей. Думаешь, я не…

– Я хочу, чтобы ты ушла, kotyonok, – откашлявшись, промолвил Олег. – То, что ты здесь… от этого мне страшно, и я не смогу сделать того, что надо сделать, если буду бояться за тебя.

Закрутив кран, Тринити скрипнула зубами, но вовсе не от холода, хотя ледяная вода стекала с ее тела и капала с грудей.

Отодвинув дверь, она ступила на коврик, чувствуя, как от холода ломит каждую косточку. Полотенце висело на пластиковой перекладине на расстоянии вытянутой руки, но Тринити не потянулась за ним, а просто стояла и смотрела на Олега, а вода, набегающая с ее обнаженного тела, собиралась вокруг ног лужицами.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация