Отшвырнув безжизненное тело в сторону, вампир бросился на колени и принялся вместе с Селуччи ощупывать тело Вики, пытаясь найти раны под ее намокшей от крови одеждой.
Стальной брус вырвал кусок плоти из ее левого предплечья и нанес две раны на правой стороне грудной клетки. Все эти ранения выглядели крайне скверно, но вряд ли являлись смертельными.
Но потом взгляд мужчин упал на лужу крови у внутренней стороны ее бедра.
— Боже милосердный! — Генри прижал ладонь к этому месту и поднял глаза на совершенно раздавленного Селуччи. — Артериальное кровотечение, — сдавленно произнес он и напрягся, чтобы расслышать сердцебиение женщины сквозь болезненный стук собственного сердца.
Кровь забрызгала линзу фонарика, и его свет воспроизводил на потолке причудливые узоры теста Роршаха
[8]
.
* * *
Номер девять лежал, склонив голову набок — в той же позе, как она его оставила, — ожидая ее возвращения.
И вот она появилась.
Но не увидела его и не улыбнулась.
* * *
— Пятнадцать минут. От кровопотери при таком ранении погибают не более чем через пятнадцать минут.
— Я это знаю! — вскипел Генри. Он слышал пульс подруги, но тот был пугающе слабым.
— Разумеется, тебе это известно, — прерывающимся голосом отозвался Селуччи и пальцем заправил за ухо дужку ее очков. — Ты — проклятый вампир. Ты все знаешь о кровотечениях. Так сделай хоть что-нибудь!
Фицрой бросил на него затуманенный болью взгляд. Не существовало способа наложения жгута на эту страшную рану в том месте, где нога соединялась с торсом. Чтобы остановить кровотечение, можно было только сдавливать поврежденную артерию руками, что он и делал, даже если это было уже и слишком поздно.
— Что я могу сделать? — спроси он, уверенный, что больше ничего сделать невозможно.
— Откуда, черт подери, мне знать? Ты, проклятый... Господи Боже!
Увидев ужас в пристальном взгляде Селуччи, Фицрой резко повернул голову. Около противоположной стены лаборатории одно из тел медленно поднялось на ноги.
* * *
Один из них убил ее.
Убил ее насмерть.
Ярость, которую номер девять испытывал раньше, была совершенно незначительной в сравнении с той, которая охватила его теперь.
* * *
«Мой револьвер? Где, ради всего святого, мой револьвер?» В совершенной панике Селуччи лихорадочно шарил руками по полу, пока наконец не увидел револьвер — почти под ногами трупа. «Да уж, лучше не придумаешь...»
Стремительно вскочив на ноги, он ринулся вперед, нырнул, схватил обеими руками оружие, откатился в сторону и нажал на спуск, стреляя почти в упор.
Пуля прошла сквозь разлагающуюся плоть, практически не потеряв в скорости, и прозвенела по медной оболочке баллона с кислородом, рядом с которым стоял оживший мертвец. Срикошетив, она ударила в другой баллон, и осколки его вентиля разлетелись но всей комнате. Кислород стал с шипением вырываться наружу.
— Святые угодники! — Все еще лежа на полу, Селуччи подался назад. Какая-то мерзко пахнущая жидкость потоком хлынула из дыры, оставленной пулей, но мертвен продолжал ковылять вперед. — Что здесь происходит? Снимает свой очередной фильм Джеймс Кэмерон?
[9]
— Руки у него тряслись, и Майк, опасаясь промаха, не решался произвести выстрел в голову. Он увидел, как вторая выпущенная им пуля вырвала солидный кусок из бедра омерзительного существа, не вызвав, однако, заметных изменений в его поведении. — Будь ты проклято, сдохнешь ты наконец или нет!
Третий выстрел снова прошел сквозь брюшную полость, прозвенев по медной обшивке баллона и выбивая из нее искры.
И тут воцарился кромешный ад!
Генри рванулся вперед и накрыл собой Вики.
Селуччи замер, распластавшись на полу, прикрывая руками голову.
Взрыв разметал осколки баллона с кислородом по всей комнате, словно шрапнель. Крупные куски вонзились в тело номера девять, разрывая его на куски.
* * *
Он вспомнил, как он умирал.
В последний раз, когда все было кончено, появилась она.
Он надеялся, что она будет с ним снова.
* * *
Со свистящим звуком воспламенились пары спирта, затем и сам спирт, потом — письменный стол.
Потом погасло аварийное освещение.
Селуччи, не решаясь подняться на ноги, пополз к Вики.
— Все горит. По крайней мере, хоть увидеть что-нибудь сможем... — Он покосился на Генри; бледное лицо вампира слабо мерцало в свете языков огня. — С тобой все в порядке?
— Да.
— А как Вики?
Фицрой помедлил с ответом.
— Она умирает.
— Будь все проклято! — Срывая куртку и наплечную кобуру, он стащил через голову рубашку, не обращая внимания на пуговицы. Скомкав ткань в комок с болтающимися рукавами, он сунул его в руки Генри. — Она говорила, твоя слюна вызывает свертывание крови.
— Да, но...
— Ну так плюнь на рану, может быть, она затянется. Если кровотечение остановится, мы успеем доставить ее в больницу.
— Уже слишком...
— Действуй, черт бы тебя побрал!
Хотя он знал, что никакого чуда произойти не может, вампир взял рубашку и склонился над зияющей раной. Майкл Селуччи прожил на свете четыре десятка лет и все еще считал, что смерть можно победить. Четыре с половиной столетия привели Генри к иному выводу. В битве между любовью и смертью последняя всегда побеждает. Он чувствовал, как угасает жизнь в его подруге, и знал: что бы они ни предприняли, ничто не сможет предотвратить конец.
Его пальцы по-прежнему сжимали артерию, и он, наклонившись, закрыл ртом кровоточащую рану. По крайней мере, когда Вики умрет, он сможет поддерживать с ней связь через ее кровь. Он унесет с собой воспоминания о ее прикосновениях, о вкусе и запахе ее крови. «Я знал, что ты умрешь раньше меня, любовь моя, но никогда не представлял, что у нас осталось так мало времени...»
Внезапно пальцы Селуччи вцепились ему в волосы, и связь прервалась.
— Я сказал, чтобы ты затянул ей рану, ублюдок. А ты высасываешь всю кровь, что у нее осталось!
Вампир оскалил окровавленные зубы.
— Убери свои руки, смертный!
* * *
Пламя взрыва выхватило Вики из сумеречной зоны страданий и тьмы, в которую она погрузилась. Она не представляла себе, как можно страдать от такой боли и все еще оставаться живой. Она слышала, как спорят ее мужчины, и попыталась превозмочь тяжесть, сковавшую язык.
