На направлении ее действий события вначале развивались успешно. 4 августа войска выступили с рубежа реки Нарев. Марш совершался в трудных условиях. Стояла жара. Хороших путей сообщения не было. Приходилось двигаться по песчаным дорогам. Чтобы ускорить марш, дневок не давали. Преодолев за трое суток расстояние в 80 километров, войска армии Самсонова 7 августа перешли государственную границу и вторглись на территорию Восточной Пруссии. Главную группировку составляли четыре армейских корпуса: 6-й, 13-й, 15-й и 23-й. Правый фланг ее обеспечивался 2-м, а левый – 1-м армейскими корпусами. Со стороны противника на этом направлении действовали соединения 20 армейского корпуса под командованием генерала Шольца в составе четырех дивизий.
Ставка придавала большое значение операции 2-й армии. 9 августа Жилинский писал Самсонову: «Верховный главнокомандующий требует, чтобы начавшееся наступление корпусов 2-й армии велось самым энергичным и безостановочным образом. Этого требует не только обстановка на Северо-Западном фронте, но и общее положение»
[10]
. На следующий день Жилинский направил Самсонову телеграмму, в которой говорилось, что германские войска после тяжелых боев, окончившихся победой над ними армии Ренненкампфа, поспешно отступают, взрывая за собой мосты. Самсонову ставилась задача: «Оставив 1-й корпус в Сольдау и обеспечив левый фланг надлежащим уступом, всеми остальными корпусами энергично наступайте на фронт Зенсбург, Алленштейн, который предписываю занять не позже вторника 12 августа. Движение ваше имеет целью наступление навстречу противнику, отступающему перед армией генерала Ренненкампфа, с целью пресечь немцам отход к Висле». Эти указания, как и директива от 31 июля, предписывали войскам 2-й армии наступать строго на север.
По мнению Самсонова, такое направление не обеспечивало должный охват группировки противника и не приводило к нанесению концентрического удара, а ограничивалось лишь выталкиванием врага из-за озерного пространства. Он просил командующего войсками фронта отклонить направление главного удара примерно на 60 километров к западу. Опасаясь, что наступление 2-й армии в северо-западном направлении приведет к отрыву ее от 1-й армии и усложнит организацию взаимодействия между ними, генерал Жилинский отклонил это предложение. Стремление Якова Григорьевича не допустить разрыва армии и быстрее установить взаимодействие между ними было совершенно правильным, но это могло быть достигнуто другим путем. После Гумбинненского сражения требовалось твердо и решительно приказать командующему 1-й русской армией генералу П. К. Ренненкампфу, не давая дневки войскам, организовать преследование противника, решительно продвигаясь вперед.
11 августа Самсонов, донося об успешном продвижении войск его армии, вновь настаивал на своем предложении. На этот раз оно было принято. Начальник штаба фронта В. А. Орановский писал А. В. Самсонову: «Если удостоверено, что неприятель отходит на Остероде, и ввиду того, что отступление противника к Кенигсбергу не удается перехватить, главнокомандующий согласен на изменение наступления 2-й армии на Остероде, Алленштейн, но с тем, чтобы направление между озерами и Алленштейном было прикрыто одним корпусом»
[11]
. Однако в этой директиве, как и в других, изданных раньше, нет мер по согласованию действий двух армий фронта. Тем временем генерал Самсонов отдал приказ, смысл которого состоял в том, что войска 2-й армии должны были продолжать наступать на фронте Остероде, Алленштейн. В центре действовала ударная группа в составе 13 и 15 корпусов (3-я гвардейская дивизия этого корпуса подошла из Новогеоргиевска к исходу сражения). Правый фланг ее обеспечивался 6-м армейским корпусом и 4-й кавалерийской дивизией у Бишофсбурга, а левый – 1-м армейским корпусом, 6-й и 15-й кавалерийскими дивизиями у Сольдау.
К этому времени оценки обстановки командующих армиями, в равной мере и командующего войсками фронта, а также Ставки уже не отвечали истинному положению дел, что явилось результатом слабой разведки. В период с 7 по 15 августа русские войска действовали преимущественно вслепую. После сражения под Гумбинненом командование 1-й русской армии рисовало себе действия германцев лишь по догадкам. В результате генерал Ренненкампф ложными донесениями о противнике ввел в заблуждение командование фронта и 2-й армии. Считая германцев с 9 августа в состоянии отхода от Гумбиннена к Висле, генерал Жилинский торопил продвижение 2-й армии на север, чтобы перехватить пути отхода противника. Операция считалась по существу законченной. Верховное командование уже планировало в скором времени перебросить войска из Восточной Пруссии на другое направление. Действительность же была совершенно другой.
Поражение германских войск под Гумбинненом и известие о переходе в наступление 2-й армии обеспокоили командование 8-й армии. Вечером 7 августа генерал М. Притвиц отдал приказ об отступлении. Он доносил в главную квартиру: «Ввиду наступления крупных сил с линии Варшава – Пултуск – Ломжа не могу использовать обстановку впереди моего фронта и уже ночью начинаю отход к Западной Пруссии. В предельной степени использую железнодорожные перевозки». Одновременно штаб 8-й армии продолжал внимательно изучать обстановку. Эта задача облегчалась тем, что русские всю оперативную документацию передавали по радио открытым текстом. Убедившись в пассивности действий 1-й армии, Притвиц изменил ранее принятый план об отступлении своих войск за Вислу. Он решил прикрыться частью сил от Неманской армии русских, а основную массу войск двинуть против 2-й армии.
Первоначальное решение командования 8-й армии об оставлении Восточной Пруссии не встретило одобрения в германской главной квартире. И хотя оно вскоре было отменено, был принят новый план, отвечавший взглядам Верховного командования, судьба генерала Притвица и его начальника штаба генерала Вальдерзее была решена. 8 августа они были сняты с занимаемых постов. Вместо них были назначены: командующим армией – генерал П. Гинденбург, начальником штаба – генерал Э. Людендорф, которые 11 августа приступили к исполнению своих обязанностей.
По свидетельству генерала Людендорфа, план операции против 2-й русской армии окончательно сложился к 13 августа, то есть тогда, когда немецкому командованию стало очевидным, что фронтовая операция Северо-Западного фронта русских распалась на две самостоятельные армейские операции: 1-я армия занялась обложением Кенигсберга, 2-я армия наступала с целью перекрыть пути мнимого отхода противника к Висле. Суть плана немецкого командования заключалась в том, чтобы, сковывая центральные корпуса (15-й и 13-й) 2-й армии с фронта частями 20 корпуса, 1-й ландверной и 3-й резервной дивизиями, нанести два согласованных между собой удара: главный – 1-м корпусом с бригадой Мюльмана на Уздау против 1 русского корпуса, развивая затем наступление в тыл центральным корпусам, и второй удар – 17-м и 1-м резервным корпусами против 6-го русского корпуса и затем в промежуток между Бишофсбургом и Алленштейном для развития удара во фланг и тыл тех же корпусов. Привлечение 1-го резервного и 17-го армейского корпуса для наступления против 2-й русской армии с севера зависело исключительно от действий Ренненкампфа. Генерал Людендорф писал: «Если он сумеет использовать успех, одержанный при Гумбиннене, и будет быстро продвигаться вперед, то этот маневр становился немыслимым. В таком случае не оставалось бы ничего другого, как отводить 1-й резервный и 17-й армейский корпуса в юго-западном направлении к Вормдиту, а другая группа 8-й армии задерживала бы тем временем Наревскую армию»
[12]
.
