В-четвертых, Брусилов был настолько увлечен идеей наступления на Луцк и Ковель войск 8-й армии, что практически не обратил внимания на успехи левофланговой 9-й армии, которая могла создать реальную угрозу всей австро-венгерской группировке противника. При этом и наступление на правом крыле фронта велось недостаточно интенсивно, а 10-суточная пауза позволила противнику нарастить усилия на данном направлении.
В-пятых, общее соотношение потерь русских войск к потерям противника составило 2:1, но безвозвратные были гораздо выше. Это было вызвано тем, что почти из миллиона раненых в мае – октябре 1916 года в строй вернулось только 204 тысячи человек. Поэтому для восполнения понесенных потерь с осени 1916 года начали призывать на службу 16-17-летних подростков, составивших основное ядро запасных полков в 1917 году. Это не только обескровило русскую армию, но и существенно подорвало ее боевой дух.
И наконец, это рациональное использование прибывающих резервов, хотя сам Брусилов писал, что необходимых резервов фронт практически не получал, но архивные документы свидетельствуют совсем о другом. Так, известно, что с июня по сентябрь фронт был усилен Гвардейской (Особой) армией (1-й и 2-й гвардейские, Гвардейский кавалерийский, 1-й и 4-й Сибирский стрелковые, 26-й армейский корпуса). В это же время 8-я армия получила 5-й Сибирский стрелковый, 1-й армейский и 1-й Туркестанский корпуса, 50-ю и 78-ю пехотные дивизии. 9-я армия – 25-й армейский корпус, 59, 61, 64, 79, 108, 113-ю пехотную и Уссурийскую казачью дивизии. 3-я армия – 3 и 34-й армейские корпуса
[47]
. Это в общей сложности 36 пехотных и три кавалерийские дивизии, то есть достаточные силы даже для самостоятельной операции, не то что развития успеха в рамках уже ведущейся.
Несмотря на многочисленные критические замечания, также нужно признать, что наступление Юго-Западного фронта летом 1916 года стало одной из самых ярких страниц в истории Первой мировой войны. Оно было начато по инициативе генерала А. А. Брусилова и привело к существенным результатам, выразившимся в больших потерях со стороны противника. В области военного искусства это наступление стало памятным неординарным подходом командующего фронтом в выборе нескольких направлений главных ударов, в его умении мобилизовывать подчиненные войска на овладение ключевыми объектами.
Правда, эйфория в русском обществе после первых побед под Луцком и в Буковине сменилась затем тяжелым разочарованием. Противник не был сокрушен. Его фронт по-прежнему держался, хотя и откатился на Стоход, Лугу, верховья Серета, Злоту Липу, Быстрицу Солотвинску и Карпатский хребет. В то же время разгром Румынии и отражение генерального русского наступления укрепили дух армий Четверного союза. Не случайно 1 декабря 1916 года германское правительство обнародовало условия мира, ясно дающие понять, кто побеждает в войне. Мирный проект предусматривал, в обмен на очищение Франции и Бельгии, возврат германских колоний, «исправление» границ Италии и Сербии, раздел Черногории между Австро-Венгрией и Албанией, включение в состав Германии Курляндии и Литвы, Люксембурга, восстановление независимого Польского королевства. Это были условия победителей, но нисколько не мольба о пощаде побежденных.
Отдых после боя.
В завершение этого раздела хотелось бы коротко остановиться на том, как к летнему наступлению Юго-Западного фронта 1916 года относились отечественные историки в различные времена.
Историография Брусиловского прорыва довольно обширна, тем не менее в ней есть существенные пробелы и нерешенные вопросы. Первыми на эту тему начали писать сам А. А. Брусилов и его начальник штаба генерал В. Н. Клембовский. В 1929 году вышел труд А. А. Брусилов «Мои воспоминания», но впервые по этому вопросу Брусилов высказался во время дискуссии о Луцком прорыве в августе 1920 года, и его выступление было опубликовано в 1924 году в труде «Луцкий прорыв: Сборник материалов Военно-исторической комиссии». Труд В. Н. Клембовского «Стратегический очерк войны 1914–1918 гг. Ч. 5. Период с октября 1915 г. по октябрь 1916 г. Позиционная война и прорыв австрийцев Юго-Западным фронтом» вышел в свет в 1920 году.
Но уже в начале 20-х годов многие исследователи не соглашались с заключениями Брусилова и Клембовского, явно преувеличивших и собственные заслуги, и значение действий руководимых ими войск. В частности, подчеркивая значимость прорыва австро-венгерского Северного фронта для Италии и Франции, такие крупные военные специалисты, как А. А. Свечин, П. С. Балуев, А. И. Литвинов и A. M. Зайончковский, упрекали Брусилова в недостаточной подготовке войск, просчетах в оценке обстановки и при выборе направления главного удара, в колоссальных потерях Юго-Западного фронта
[48]
.
В 30-е годы в целом сложилась вполне стройная система взглядов на наступление Юго-Западного фронта в 1916 году. Они сводились к разделению всей стратегической операции на две основные части – прорыв (май – июнь) и развитие дальнейшего наступления без ярко выраженной завершающей даты. В частности, военные историки А. А. Базаревский и Л. В. Ветошников рассматривали действия русских войск после июля 1916 года как нанесение разрозненных ударов по обороне, имевшей позиционный характер. При этом в вину Брусилову ставилось: недостаточность подготовки к большому наступлению, его неумение связать воедино действия всех армий Юго-Западного фронта, пассивность Ставки Верховного главнокомандующего в вопросах своевременной и эффективной поддержки войск Юго-Западного фронта, ведение боевых действий, быстро истощавших русские войска. В Сборнике документов Центрального государственного военно-исторического архива СССР (ныне Российский государственный военно-исторический архив), изданном в 1940 году, почему-то не рассматривались действия войск Юго-Западного фронта в июле – сентябре 1916 года.
Великая Отечественная война инициировала повышенный интерес к отечественной военной истории. Тогда журналисты вспомнили и о А. А. Брусилове. Это породило большое количество популярных и художественных изданий о Брусиловском прорыве, особенно после статьи в «Красной Звезде» от 18 августа 1943 года. Но эта популяризация, однако, не опиралась на серьезные научные исследования, и изучение наступательной операции Юго-Западного фронта 1916 года осуществлялось на базе слепого цитирования мемуаров А. А. Брусилова. На основании этого Н. А. Таленский, например, утверждал, вопреки выводам историков 20-30-х годов, что в ходе Брусиловского прорыва «весь восточный фронт австро-германских войск от Полесья до румынской границы был разгромлен»
[49]
.
