Возникла идея поездки для лечения за границу. С просьбой разрешить эту поездку Брусилов обратился к М. В. Фрунзе, который совсем недавно был назначен наркомом по военным и морским делам вместо Л. Д. Троцкого. Фрунзе принял Брусилова, с некоторым удивлением выслушал его просьбу, выразил сочувствие и свое желание помочь.
– Дайте мне честное слово, что после лечения вы вернетесь обратно, – потребовал Михаил Васильевич.
Брусилов дал честное слово, предупредив, что на другие условия, связанные с агитацией русских эмигрантов возвращаться в Советскую Россию, он не готов. Дзержинский вынужден был согласиться на эти условия. Он хорошо понимал, что продемонстрировать лояльность советского правительства к таким людям, как Брусилов, намного важнее, чем рассчитывать на получение от них информации, как от агентов.
Вопрос о поездке Брусилова за границу по докладу М. В. Фрунзе обсуждался на заседании Политбюро РКП (б) 5 февраля 1925 года. Положительное решение было принято. Но при этом Фрунзе было поручено материально обеспечить поездку Брусилова, как человека, «оказавшего большую пользу Красной Армии». Брусилову была выплачена пенсия на три месяца вперед и дополнительно еще тысяча рублей на лечение. Этого было недостаточно. Пришлось продать несколько ковров, еще кое-какие вещи. Кроме того, немного подсуетился все тот же Гирс. Определенная сумма была собрана.
В то время свободного обмена валюты в СССР, естественно, не было. Но незадолго до этого в обиход в Советском Союзе были введены серебряные рубли и золотые червонцы. Брусиловы все наличные деньги с ассигнаций обменяли на золото, которое, как они думали, имеет хождение и за пределами СССР.
На курорт Брусилов поехал вместе с женой и ее сестрой. Они благополучно миновали Польшу, на границах которой «зверствовали» таможенники. В частности, у советских дипломатических курьеров были отобраны все книги с работами В. И. Ленина, которые они везли за рубеж. Запад боялся расширения российской революции до всемирного масштаба, как о том говорили большевики.
В Праге на вокзале Брусиловых уже ждал автомобиль, присланный братом Гирса. Он доставил приехавших в гостиницу, где их уже ждал заранее забронированный номер. В последующем опеку над четой Брусиловых взяло на себя правительство Чехословакии. И это было нелишним. Брусилов, подсчитав свои деньги и увидев местные цены, понял, что прожить и подлечиться на имевшуюся у него сумму просто невозможно. Хотя Гирс, хорошо понимавший значение нумизматики, немедленно обменял в антикварной лавке советские червонцы на довольно солидную пачку чешских крон.
На второй день после приезда Брусиловы получили приглашение на обед к председателю правительства Чехословакии Э. Бенешу. Он были буквально поражены изысканностью приема, качеством пищи, посуды. По сравнению с тем, что они видели в Москве, это был совсем другой мир…
Спустя два дня Брусиловы были приглашены в загородную резиденцию президента страны Т. Масарика, с которым Алексею Алексеевичу доводилось встречаться и раньше. Прием был также очень теплый, хотя и проходил в чисто домашней обстановке. В ходе этого приема Алексей Алексеевич неожиданно для себя узнал, что чехи глубоко уважают его за гуманное отношение к пленным-соотечественникам, которое было проявлено по приказу командующего Юго-Западным фронтом летом 1916 года.
Затем Брусиловы поехали в Карловы Вары на автомобиле, любезно предоставленном им Гирсом, в сопровождении сотрудника Министерства иностранных дел Чехословакии. В санатории во все дни отдыха чете Брусиловых оказывалось особое внимание: их окружали любезные врачи, обходительные горничные, их окружали только доброжелательные люди. Алексей Алексеевич невольно возвращался к временам, когда он, будучи крупным военачальником Императорской российской армии, пользовался благами в соответствии с занимаемым служебным положением. А затем, как страшный кошмар, заключение, голод, нищета и положение в Советской России. Задуматься было о чем…
Я вполне допускаю мысль, что именно во время отдыха в Карловых Варах Алексей Брусилов начал писать ту часть своих мемуаров, которую в последующем исключила из его книги советская цензура. Под личиной генерала скрывался человек, который нуждался в заботе, тепле, нормальной пище. Но с него сорвали погоны, отняли ордена и именную шашку, отстранили от непосредственного командования войсками. Но в нем остался человек, нуждающийся в самом необходимом. Мемуары и писал этот человек.
Безусловно, склонная к творчеству, профессиональная журналистка Надежда Желиховская, также недовольная своим положением в СССР, внесла свою лепту в эти записи, усилив по своему пониманию отдельные их разделы. Но у меня нет сомнения, что в своей основе они принадлежат Брусилову. Сопоставить было с чем. Уж слишком хорошо я знал настроения крупных советских военачальников после 1991 года…
Как и было обещано, Брусиловы вернулись в Советскую Россию после лечения в Карловых Варах. Из бывших генералов поступок Алексея Алексеевича поняли не многие. Некоторые ему прямо говорили о том, что своим возвращением он сделал непростительную ошибку. Но Брусилов с поразительным видом смирения говорил о том, что не мог нарушить данное слово.
О своем возвращении Алексей Алексеевич доложил Дзержинскому. Но тому было не до отставного генерала. В стране начиналась новая политическая кампания. И. В. Сталин, переизбранный на пост Генерального секретаря ЦК ВКП (б), начинал закручивать «гайки». После V конгресса Коминтерна было развернуто наступление на «троцкистские элементы», засевшие в государственном аппарате и в рядах РККА.
В начале октября проходит очередной пленум ЦК, на котором разворачивается борьба вокруг «платформы 4-х» (Г. Зиновьев, Л. Каменев, Г. Сокольников, Н. Крупская), заявивших о том, что в настоящее время ЦК ВКП (б) игнорирует классовую борьбу в деревне и внутрипартийную демократию. Против этой «платформы» выступает И. В. Сталин, которого поддерживает Н. И. Бухарин. После этого Зиновьев и Каменев выступают с открытой критикой позиции Сталина и Бухарина. Становится ясно, что единства в рядах пришедших к власти большевиков нет.
31 октября неожиданно для всех на операционном столе умирает нарком по военным и морским делам М. В. Фрунзе. Брусилов и его жена были буквально потрясены этим известием.
– Я считал Фрунзе одним из самых здравомыслящих людей в Советской России, – говорит Алексей Алексеевич жене. – Смена наркомов чревата очередным пересмотром вопросов в отношении военного строительства и роли армии в политической структуре государства, как это было весной и летом 1917 года.
3 ноября 1925 года Михаил Васильевич Фрунзе был похоронен с большими почестями на Красной площади у Мавзолея В. И. Ленина. К тому времени такой чести удостаивались немногие. В советские времена по поводу его смерти все исследователи придерживались одной официальной версии: он умер после операции на желудке от паралича сердца, и более 60 лет никто не сомневался в этой версии. В то же время были сделаны попытки объяснить эту смерть несколько иначе.
Не вызывает сомнений тот факт, что смерть М. В. Фрунзе неоднократно обсуждалась в семье Брусиловых.
