— Чародеи, — возразил принц из затененных глубин своего гамака, — не должны быть… девственницами. Я знаю… по опыту. Даже по четырем опытам. По пяти, если считать… что одна из них была дважды.
— Но не все чародеи одинаковы. — Чандре было очень важно, чтобы они поняли. — Чародеи фокусируют себя для внешней силы, направляя ее по своим внутренним каналам в выбранные заранее формы. Большинство чародеев способны фокусировать лишь малое количество доступной силы, и формы, в которые они могут направить ее, ограничены искусством, которое делает их чародеями Первого, или Второго, или Девятого. Чародеи всех Девяти способны фокусировать всю имеющуюся силу, и формы ограничены только уровнем их мастерства.
— Но девственницы…
— Я подхожу к этому. Чтобы фокусировать такое количество магической силы, чародей сам должен быть сильным. Близость ослабляет тебя. Брак ослабляет тебя. Любовь ослабляет тебя больше всего. Я не потеряю свою силу, саму себя в другом человеке. Я не сделаю этого. Никогда.
— Тогда не делай. — Голос Аарона был одновременно сталь, и камень, и лед.
— Мы добудем Камень, — зевнул Дарвиш, — и покажем им всем. — Он снова зевнул, и почти мгновенно его дыхание замедлилось.
Чандра тоже глубоко вдохнула и неуверенно выдохнула. Уж до чего свойственные ему привычки внушали ей отвращение — и все равно Дарвиш нравился ей. Причем намного больше, чем можно было ожидать от красавца принца. Мы добудем Камень, сказал он. Мы. Она, и Дарвиш, и Аарон. Если Аарон захочет быть частью этого «мы»…
Затем над мягкими храпами принца раздался голос:
— Спокойной ночи, Чародей.
Девушка улыбнулась. «Мы добудем Камень».
— Спокойной ночи, Вор.
— … но, ваше милостивейшее величество, если вы хотите сделать это подальше от гавани — мы ищем один-единственный корабль, а океан большой.
Король Харит ткнул мясистым пальцем в карту, квадратный рубин вспыхнул под лампой темно-красным огнем.
— Что тут сложного? «Грифон» идет отсюда, — палец передвинулся, — сюда. Ты велишь кораблю ждать здесь, и когда «Грифон» пройдет мимо, он наш. Все просто.
— Большинство кораблей, ваше милостивейшее величество, — снова попытался объяснить адмирал, — выходят к северному течению где-то здесь…
— Хорошо. — Король кивнул массивной головой. — Отличное место для засады.
— Но, ваше милостивейшее величество, как же мы узнаем, где именно они выйдут на течение?
— Очень легко, — заметил король. — Возьми с собой чародея Седьмого и узнай, куда сегодня ночью дуют ветры. Ты сможешь поставить там пару кораблей к завтрашнему утру?
Адмирал кивнул: что за вопрос!
— Хорошо, пусть чародей определит, где ветры толкнут корабль на течение, и жди там. В конце концов, Седьмой — бог штормов, он уж как-нибудь разберется в нескольких забытых Одной ветрах. Я хочу, чтобы этот корабль и все его пассажиры были полностью уничтожены. Возьми с собой и чародея Четвертого, они поднаторели в такого рода делах.
Адмирал сделал глубокий вдох и сказал самым безобидным тоном:
— А это не может быть истолковано как акт войны, ваше милостивейшее величество?
В настоящий момент Итайли не могла позволить себе войну. Больше того, если они нарушат договор, которому нет еще и года, это вызовет панику у других союзников Итайли, и начнется то, чего они уже не смогут остановить.
— Конечно, это может быть истолковано как акт войны, ты, забытый Одной идиот! — прорычал Харит. — Вот почему, — король улыбнулся, и его глаза хищно блеснули, — вы не оставите свидетелей.
Так или иначе, есть договор или нет, он получит Сизали, если не войной, за которую его народ не желает платить, то менее явными средствами. В конце концов, он помог чародею Палатону украсть Камень, а теперь он не позволит героям Ишии вернуть его обратно.
9
В голове стучало, желудок выворачивался наизнанку, а лекарство осталось там, в милях и милях воды от корабля. Шатаясь, принц добрел до перил, и его вырвало.
— Матрос подгадывает к волне, чтобы не запачкать борт.
— Пусть Девять подгадывают, — пробормотал Дарвиш и сплюнул. Выпрямившись, он сердито посмотрел на помощника, тот в ответ ухмыльнулся. — Что это мы пили прошлой ночью? Надеюсь, Одна пощадит меня?
— Рисовое вино.
— Какое-какое?
— Рисовое. — Помощник усмехнулся еще шире, и ранний солнечный свет блеснул на паре золотых зубов. — Ты купил бочонок из фрахта.
— Да ну? — Дарвиш сжал челюсти при новом позыве рвоты. — Поди, взял с меня двойную цену, а? — прохрипел он, когда вновь смог говорить.
— У тебя не было двойной. Мы тебе малость сбавили.
— Ну, спасибо.
Мозолистая рука весело хлопнула его по плечу, и в голове у принца загудело. Только намертво вцепившись в перила, он устоял на ногах. Помощник, хоть ростом был ниже Дарвиша, отличался такими мощными плечами и руками, что, казалось, в любой момент может опрокинуть. Принц дважды бился с ним на кулаках и надеялся никогда не встретиться с этим человеком в серьезном бою.
— Если хочешь поупражняться, то сейчас я вряд ли гожусь для этого.
— Нет, я пришел спросить, не хочешь ли ты перекусить? У нас есть отличная солонина, поджаренная с крупным луком.
Дарвиш успел прорычать большую часть проклятия, прежде чем его снова вырвало.
— У тебя нездоровое чувство юмора, — пробурчал он отдышавшись.
— Не ты первый это говоришь, — засмеялся помощник. Он облокотился ручищами на перила и прищурился вдаль. — Что это там?
Подозревая, что он уже нашел Камень и ночью кто-то сунул эту реликвию ему в череп, Дарвиш всмотрелся в ту сторону, куда глядел помощник.
— Земля, — сказал он наконец.
— Да, это берег Итайли. На севере есть сильное течение, в котором капитан очень любит ходить. Но посмотри туда, у той огромной белой глыбы что ты видишь?
Темная полоса земли сливалась с морем в одном конце и исчезала в серой пелене утреннего тумана в другом. Принц, стараясь игнорировать боль в голове от напряженного разглядывания, наконец отыскал «белую глыбу». Вероятно, это утес, и огромный, раз его видно даже с такого расстояния. Перед ним покачивалась на волнах крошечная черная крапинка, нет, две крапинки.
— Корабли? — предположил Дарвиш.
— Не могу придумать, что еще это может быть. А ты можешь? Но возникает вопрос, — продолжал помощник, не дожидаясь ответа, — что они там делают и почему стоят?
— Рыбу ловят? — Дарвиш сморщился от резкой боли, вызванной этим непродолжительным энтузиазмом.
— Могли бы. Только там нечего ловить: слишком близко к течению. — Помощник нахмурился и оттолкнулся от перил. — Лучше сообщить капитану. — Бросив еще один хмурый взгляд вдаль, он ушел.
