По лицу вора ничего нельзя было разобрать, но по крайней мере оно не было пустым.
— Как ты? — спросил Аарон.
— В порядке, — тихо сказал Дарвиш, не придумав ничего остроумного.
Когда вор подошел ближе, принц увидел у него под глазами фиолетовые круги, а плоть, которую он нарастил за свое долгое выздоровление, вновь съежилась до костей. Его лицо и руки были обожжены солнцем. Дарвиш покраснел и посмотрел на плащ, хотя бы предотвративший последнее.
— Если я скажу, что сожалею, это поможет?
Аарон поднял брови и посмотрел на него с откровенным скептицизмом.
— Ты серьезно?
— Да.
— Тогда поможет, если ты докажешь это.
Протолкавшись мимо него, вор сгреб испачканный плащ, встряхнул его и надел. У плаща был неровный край: Аарон оторвал полоску, чтобы сделать пращу. Потом он кивнул Чандре. Завязав косу, девушка подняла свою серебряную чашу и сунула в карман штанов.
«Они пришли к пониманию», — с болью понял Дарвиш. Их молчаливое товарищество не допускало его, но принц знал, что сам в этом виноват. Нож повернулся.
— Ну? — Аарон выразительно посмотрел на рубашку и оружейный пояс Дарвиша.
Принц пошел одеваться, стараясь не обращать внимания на слабость и боль в голове, и внезапно вспомнил, зачем они уехали из Сизали и сколько уже времени прошло. Сражаясь с задубевшей от воды кожей, Дарвиш видел перед собой Ишию, тонущую в потоке лавы, пока он тут валялся в бреду по собственной вине. Ощущая взгляды своих спутников, он ждал обвинений.
— Напейтесь как следует на дорогу, — приказал Аарон, подкрепляя свои слова примером. — Воды может больше не быть, пока мы не остановимся и Чандра не вызовет еще один родник. — Он встал и вытер рот.
Девушка тоже напилась, безумно желая покончить со всеми приготовлениями.
Дарвиш неуклюже опустился на колени, всосал столько воды, сколько мог в себя вместить, и снова неуклюже встал. «Пожалуйста, накричите на меня», — мысленно умолял он.
— … Если не сможешь поспевать, скажи. — Аарон стоял и смотрел на принца, бросая все свои силы в стены, чтобы не закричать и не зарыдать от злости и облегчения. Потом он повернулся и полез вверх по склону, ощущая потребность убраться подальше от этого места, которое всегда будет населено образами Дарвиша, корчащегося от боли.
Чандра последовала за ним, спрашивая себя, понимает ли Аарон, почему и от чего бежит? «Я не должна задавать таких вопросов».
А Дарвиш потащился за ней.
«Если я скажу, что сожалею, это поможет?»
«Поможет, если ты докажешь это».
Это походило на будущее прощение, и впервые в его взрослой жизни принцу стало важно доказать, что он чего-то стоит, не только своему отцу, но и кому-то еще.
Дарвишу пришлось часто отдыхать, и хотя его все время томила отчаянная жажда, он ни разу не заикнулся, что ему надо выпить.
11
— Вряд ли те военные корабли охотились за «Грифоном». Думаю, они охотились за нами.
— За нами? — Оторвавшись от бедрышка наземной белки, Чандра подняла голову и аккуратно отбросила волосы тыльной стороной руки, чтобы не измазать их жирными пальцами.
— Не за тобой, — поправил ее Аарон. — За Даром и мной. Вор, укравший Камень, не мог пройти через дворец со всем снаряжением для кратера без помощи изнутри. И тем более он не мог бы выйти обратно с Камнем. Думаю, этот помощник послал сообщение в Тиволик и предупредил их, на каком мы будем корабле. — Он бросил Дарвишу печеный корень, по уверению Чандры не ядовитый.
— Как? — спросил принц, подбрасывая горячий корень в руках. — Мы и сами не знали, на каком будем корабле.
— Нетрудно было проследить за нами.
— Нет. — Дарвиш покачал головой. — Тогда бы они узнали о Чандре.
— И что? Принц Дарвиш берет с собой привлекательную юную леди. Дворцовые шпионы не увидели бы в этом ничего необычного. Они бы не узнали в ней твою невесту. Я видел ее миниатюрный портрет, и даже я не узнал бы по нему Чандру. Даже сейчас.
— Он сделал меня ухмыляющейся, — вмешалась девушка, кипя от злости. — Я ненавижу этот портрет. Глупый художник.
— И им неизвестно, что она чародейка, — задумчиво промолвил Дарвиш. — И если они все-таки догнали «Грифона» и обнаружили, что нас смыло за борт, они подумают, что мы жертвы. Нам это на руку.
— Но теперь они узнают, что мы путешествуем с чародейкой. Матросы с «Грифона» расскажут им.
— Сомневаюсь. «Грифон» расскажет ровно столько, сколько потребуется, не больше, и даже если они упомянут тебя из-за шторма, который ты вызвала, все решат, что ты — чародейка Седьмого.
— Но гляделка — это не Седьмой, а скорее Первый или Девятый.
— Они не расскажут о гляделке военному флоту, — криво усмехнулся Аарон.
— Ты знал, что это контрабандисты, когда договаривался о каюте? — Чандру внезапно охватило подозрение.
Вор пожал плечами.
— Догадывался. Контрабандисты не задают вопросов. Нам были ни к чему вопросы.
Откусив кусок беличьего мяса, Чандра повеселела. Последнее время она была полезна, как никогда раньше. Девушке это понравилось. Очень.
— Посмотрите на светлую сторону. Мы живы, и у нас есть ресурсы, о которых они не подозревают. Даже если в Ишии окопался предатель, мы все делаем правильно.
— Мы также умираем от голода, не имеем никакого снаряжения и пешком идем в столицу, — напомнил ей Аарон.
«И все из-за меня», — мысленно добавил Дарвиш, ковыряя землю палкой.
Он должен был это добавить. Другие не добавят. Еще раньше он пытался извиниться, в частности, за свою глупость, погнавшую его на палубу во время шторма. Аарон тогда ничего не ответил, а Чандра закатила глаза и сказала: «Не делай этого больше, ладно?» Одна Внизу, Дарвиш сделает все что в его силах, но лучше бы они все-таки накричали на него.
— Могло быть хуже. — Чандра бросила косточку в огонь.
— Если ты скажешь, что мог бы идти дождь, я задушу тебя твоими собственными волосами, — мягко отозвался Аарон. Было безопаснее говорить, чем думать. Его мысли продолжали пробивать дыры в стене.
Дарвиш не мог присоединиться к их добродушному подшучиванию. Теперь он должен снова доказать, что он «свой». Поэтому принц вернул разговор к Ишии.
— Кто, по-твоему, предатель?
Демонские крылья Аарона взлетели, и Дарвиш кивнул.
— Язимина, — сказал он с тяжелым вздохом.
— Скорее всего, — согласился вор, хотя он слишком уважал Шахина, чтобы надеяться, что они не правы.
— Кто эта Язимина? — спросила Чандра, первый раз жалея, что не уделяла больше внимания разговорам о дворе короля Джаффара.
