В то же время нужно признать, что поражения Вермахта на Восточном фронте отрицательно влияли на настроение военнослужащих. В самой Германии и ее вооруженных силах было немало недовольных затянувшейся войной, понимавших бесперспективность ее продолжения. Среди генералов и офицеров нарастало возмущение методами руководства вооруженной борьбой со стороны Гитлера как главнокомандующего, ибо его требование «стоять насмерть» на занимаемых рубежах приводило к увеличению потерь и снижению маневренности войск. Сильно возмущали генералов и настойчивые попытки Гитлера диктовать решения в области оперативного искусства и тактики.
Но фюрер твердо проводил курс на продолжение войны, а всех сомневавшихся в ее победоносном исходе рассматривал как предателей. Для повышения морального духа и боевой мощи войск он приказом от 22 декабря 1943 года ввел в Вермахте службу национал-социалистического руководства. Высшим ее органом стал штаб при верховном главнокомандовании Вермахта, который возглавил генерал X. Райнекке. Штаб «действовал по непосредственным заданиям» Гитлера и поддерживал самую тесную связь с имперской канцелярией нацистской партии (НСДАП). Аналогичные штабы были учреждены при главнокомандованиях видов вооруженных сил. В группах армий, армиях и армейских корпусах создавались соответствующие отделы, в дивизиях вводились штатные, а в полках и батальонах – внештатные должности офицеров по национал-социалистическому руководству. Их задачей было повышение уровня политического воспитания военнослужащих. Назначались они из числа офицеров, имевших фронтовой опыт и состоявших в НСДАП.
К весне 1944 года все офицеры по национал-социалистическому руководству были назначены и активно включались в работу. Но это не привело к заметному улучшению боеспособности войск, а деятельность этих офицеров вызвала неоднозначную реакцию. Преследование инакомыслящих и подозреваемых подрывало доверие друг к другу в офицерской и солдатской среде. Частым явлением стали доносы. В воинских коллективах ослабевали сплоченность и взаимопонимание.
По мере приближения фронта к границам Германии Гитлер стремился все более усиливать влияние нацистской партии на вооруженные силы. После неудавшегося покушения на его жизнь 20 июля 1944 года вместо уставного отдания чести в Вермахте было введено партийное приветствие. При встрече друг с другом военнослужащие выбрасывали правую руку вперед вверх с возгласом «Хайль Гитлер!». Кроме того, им было разрешено сохранять членство в НСДАП, которое ранее согласно закону от 21 мая 1935 года приостанавливалось на период службы члена партии в вооруженных силах. По указу Гитлера от 20 сентября 1944 года военные суды больше не рассматривали дела военнослужащих, связанные с политическими преступлениями. Отныне они передавались в так называемые народные суды, являвшиеся, по сути, орудием расправы нацистов с инакомыслящими.
Созданные в июле 1944 года гренадерские дивизии были переименованы в народно-гренадерские. Термин «народные» должен был символизировать тесную связь армии с народом. Так же стали называться дивизии, сформированные в августе 1944 года, которым присваивались номера ранее разгромленных пехотных дивизий, передавались их знамена, остатки личного состава и боевые традиции. К концу войны таких дивизий в составе Вермахта насчитывалось около 50. В дисциплинарном и правовом отношении все они были подчинены рейхсфюреру СС Гиммлеру, который 20 июля 1944 года был также был назначен и командующим армией резерва.
В целом роль войск СС в последний год войны резко возросла. С августа 1944 года в их состав были переданы все инонациональные части и соединения. В октябре был сформирован первый армейский штаб СС (6-й танковой армии СС). К ранее существовавшим танковым корпусам СС в 1944–1945 гг. прибавилось семь армейских корпусов СС. Большое количество офицеров сухопутных войск получили назначение в высшие штабы войск СС с присвоением им соответствующих званий СС, а офицеры войск СС – в верховное главнокомандование Вермахта. С декабря 1944 года внештатные национал-социалистические руководители появились во взводах и отделениях. Этой должности удостаивались унтер-офицеры и солдаты – члены НСДАП, хорошо зарекомендовавшие себя с военной точки зрения. Им предписывалось решительно пресекать любые панические настроения, обеспечивать в своих подразделениях выполнение приказа фюрера, основным из которых в то время стало распоряжение «стоять насмерть» на занимаемом рубеже.
Таким образом, в ходе Великой Отечественной войны руководство Германии под давлением военных неудач с целью усиления сопротивления Красной Армии было вынуждено пойти на те же шаги, которые в начале войны предприняло и советское руководство. В Вермахте было максимально усилено влияние правящей партии, появились приказы по типу известного сталинского приказа 227 «Ни шагу назад», был взят курс на развертывание партизанской войны в тылу врага, Вермахт начал пополняться за счет соединений союзников и даже военнопленных, в его ряды были призваны подростки и женщины.
Что касается немецкого пехотного и артиллерийского оружия, то по своим тактико-техническим характеристикам оно мало отличалось от советского. В годы войны происходила в основном только его модернизация. Более совершенными стали автоматы и пулеметы. Из стрелкового оружия в 1944 года на вооружение принимается новая автоматическая штурмовая винтовка МП-44, сочетавшая в себе основные параметры автомата, винтовки и ручного пулемета. По сравнению с обычным винтовочным для нее создавался укороченный патрон. Ее магазин был рассчитан на 30 патронов. Огонь велся как одиночными выстрелами, так и короткими очередями. До конца войны Германия выпустила всего 400 тысяч таких винтовок, так что о массовом производстве этого оружия говорить не приходится. С 1943 года германская пехота широко использовала новое индивидуальное противотанковое оружие – фаустпатрон. Он представлял собой гранатомет одноразового действия с надкалиберной кумулятивной гранатой, пробивавшей 200-мм броню с расстояния в 90 метров. Хотя в 1944–1945 гг. был налажен серийный выпуск фаустпатронов, их применение не давало высокого эффекта. Согласно немецким данным, в первой половине 1944 году ими уничтожено менее 10% советских танков.
Наблюдалось некоторое отставание германской армии от советской в минометах. Лишь столкнувшись с советскими 120-мм минометами, немцы занялись аналогичным производством. С 1944 года такой миномет стал поступать на вооружение пехотных батальонов Вермахта, что значительно повысило их огневую мощь.
Уже первые месяцы вооруженной борьбы на Восточном фронте показали уязвимость броневой защиты немецких средних танков. Их лобовая броня не превышала 40 мм и пробивалась 76-мм орудием советского танка Т-34. Попытка усилить броню путем экранизации лобовой части танка не решила проблемы бронестойкости. Поэтому с конца 1942 года в Германии приступили к производству более мощных боевых машин: тяжелого танка T-VI «Тигр-1» с 88-мм пушкой, а несколько позже – танка T-V «Пантера» с 75-мм удлиненной пушкой. Средний танк T-IV в 1943 году был модернизирован, а выпуск танка Т-III полностью прекращен. В 1944 году танки «Пантера» и «Тигр» составляли на фронте уже половину всех броневых машин. По своей бронестойкости они превосходили советские танки Т-34.
Наряду с танками Германия имела большое количество штурмовых орудий и истребителей танков. В отличие от танков у них не было вращающейся башни, зато они были оснащены орудием более крупного калибра. К тому же их производство обходилось значительно дешевле, чем танков. Если последние предназначались в основном для наступления, то штурмовые орудия использовались главным образом как оборонительное средство. С середины 1943 года, когда Вермахт на всех фронтах вынужден был перейти к обороне, их доля среди бронированных машин непрерывно увеличивалась. С августа 1944 года их уже производилось больше, чем танков, а в январе 1945 года стало столько же, сколько и танков. Результат от применения штурмовых орудий в борьбе с советскими танками на заключительном этапе войны был в два раза выше, чем от обычных противотанковых орудий.
