— Эй, парнишка, есть у тебя минута?
Стараясь дышать через рот, Харпер медленно поднялся и отошел за барьер. Хуже всего, когда не хватает людей: сейчас пошел бы в туалет, оставив кого-нибудь разбираться с этой теткой. Черт побери все!
— Чем могу быть полезен? — спросил он, с усилием сохраняя нейтральный тон.
— Про девушку знаешь, что убили вчера вечером? Так я вроде видела, кто это сделал. Хочешь знать?
— А?
Миссис Рут вздохнула и покачала головой.
— Девушка, что вчера вечером убили, — повторила она медленно. — Я вроде видела, кто это сделал.
У Харпера был по-прежнему слегка ошеломленный вид, так что она добавила:
— Я шла себе на помойку и видела, как этот тип уезжал со стоянки. Я тогда ничего не подумала, только пахло от него странно. А потом, когда стали говорить, что стряслось, я решила копам сказать.
— Странно пахло?
Интересно, как она могла это учуять.
— Ага. Не то чтобы духами дорогими или фигней всякой для волос. Кровью пахло. — Ее голос посуровел. — А уж я-то знаю, как пахнет кровь.
— Но коль вы шли на помойку, вы должны были видеть тело.
«Каждый раз одно и то же. Как сенсационное убийство, так психи тут как тут».
Миссис Рут прищурилась.
— Я не сказала, что пошла на помойку, — отрезала она. — Я сказала, что туда шла. Отвлеклась и прошла мимо. А теперь, ты собираешься кого-нибудь позвать и записать мои показания с приметами этого типа, или мне рассердиться?
И тут ее голос так живо напомнил Харперу учительницу, которую он в третьем классе боялся до судорог, что палец его надавил на интерком раньше, чем он об этом подумал.
Миссис Рут улыбнулась.
— …то есть какого это он со мной, как с дерьмом?
— И в самом деле.
— Он воображает, будто он хрен знает что, потому как на «БМВ» ездит и работает на этих хреновых компьютерах, а я вот ничуть не хуже!
— Лучше!
— Правильно, мать его так!
Адепт Тьмы наклонился к столу, аккуратно расположив локти между картонными подставками от пивных кружек.
— Если бы не такие, как вы, чего бы стоили такие, как он? Ведь вы же делаете то, что они жрут!
— Ага. И это тоже. — Он выплеснул в глотку остатки пива и протянул кружку за новой порцией, давно уже неспособный удивляться, почему это кувшин не пустеет. — А знаешь, чего еще? У этого сукина сына хватило наглости сказать, не ставь, дескать, свой мусор на краю дорожки! У нас эта гребаная дорожка общая, а он говорит, будто я, хрен ему в душу, права не имею!
— Да, надо бы с ним что-то сделать.
— Ага. — Он скривился. — Пора бы, на фиг. — Тут он отпихнул стул и встал покачиваясь. Вот прямо сейчас.
— А у тебя еще стоит ружье в шкафу в коридоре?
— Ага. — Он прищурился. — Ага. Я этому гаду покажу. Это он поймет.
И он пошел, натыкаясь на столы, стулья и людей, но ни ругань ему вслед, ни пролитое пиво не отклонили его от пути домой. В шкафу в коридоре. И он проучит этого умника из соседнего дома.
— Даже как-то слишком просто, — вздохнул Адепт Тьмы. Заметив взгляд официантки, он подозвал ее кивком.
— Классный мужик, — сказала официантка подруге, хватая поднос под мышку, а другой рукой одергивая юбку.
Подруга посмотрела в ту сторону.
— Он, знаешь, на вид опасен.
— Да для тебя всякий опасен, у кого глаза блестят.
Вторая официантка тряхнула головой, рассыпав волосы.
— Этот в самом деле опасен. Он на вид такой, как… как острый нож.
— Поэтично.
Облизав ярко-красные губы, первая официантка поплыла к посетителю, на ходу бросив:
— Ты, лапонька, не волнуйся, я с ним справлюсь.
— Так, это мы решили. — Дару сунула авторучку в сумку и оторвала листок из лежащего у нее на коленях блокнота. — Завтра я туда пойду, сделаю самое необходимое, а потом отпишусь до конца недели. Роланд и Эван начнут обходить отели и показывать рисунок Эвана.
Она глянула на сделанный Эваном на стадионе набросок Адепта Тьмы. Портрет был хорош, схвачены даже пуговицы на воротнике и странно-презрительное выражение лица.
— А он точно будет сохранять этот облик? — спросила Дару.
— Непременно, — заверил ее Эван. — Пока он снова не пройдет сквозь барьер, он так же прикован к этому телу, как я — к своему.
Дару кивнула, удовлетворившись ответом, а Роланд выпихнул из головы мысль о том, каково быть прикованным к телу Эвана.
— А завтра после работы, — объявила Ребекка, — я и Эван…
— Эван и я, — автоматически поправила Дару.
— Ага. Эван и я попросим маленький народец помочь искать. — Ребекка вздохнула. — Хотела бы я взять выходные до конца недели.
— Как бы сильно мы ни нуждались в тебе, Леди, там ты нужна больше.
— Правда, только…
— Ведь ты говорила, что у вас там три девушки болеют?
— Верно, три, — снова вздохнула Ребекка. — И нечестно будет перед Леной, если я тоже не приду. Ей придется одной делать все плюшки.
— Не грусти. — Эван отстегнул значок с веселой рожицей, наклонился и прикрепил его к блузке Ребекки. — Ты на работе видишь много людей, слышишь их разговоры. Обо всем, что покажется тебе необычным, ты нам расскажешь. И может случиться, что какая-нибудь обычная, будничная история подарит нам ключ. Именно в будни он вносит самый большой разлад.
— Ну ладно, — неохотно кивнула Ребекка и стиснула руку Эвана. Погладила браслеты, улыбнулась их звону и погладила снова. — А почему нам не начать сегодня? Еще не поздно.
— Куда как поздно, — заявила, поднимаясь, Дару. — Мы все мало спали прошлой ночью, а нам с тобой завтра рано на работу.
Дару повернулась к Роланду.
— Мы уходим. А ты, — она снова обратилась к Ребекке, — идешь спать.
— Может быть, мне остаться? — предложил Роланд.
— Может быть, тебе поехать домой и надеть чистую рубашку? — ответила Дару.
— Но ведь… — Он перевел взгляд с Эвана на Ребекку и снова на Дару. У тех на лицах было только любопытство. А у Дару — чуть ли не вызов. — Да, наверное, ты права.
— Дару почти всегда права, — сообщила Ребекка.
— И в самом деле. — Он заглянул за спинку дивана в поисках футляра. — Неужто это не утомляет?
Футляр соскользнул вниз на пол — сидя не достать.
— Совсем не утомляет, — улыбнулась Дару.
— А миссис Рут всегда права, — громогласно заявила Ребекка.
