Он и в самом деле так думал.
— Она попросила меня пойти на Блур-стрит и кое-что принести.
И это было правдой.
— Там «Доминион» открыт круглые сутки.
Правда. Хотя Роланда там не было.
— И я шел обратно, и тут услышал сирены и увидел огни — решил посмотреть.
После тех сцен, которые ему мерещились по дороге сюда, когда он увидел «фейерверк», и знал, что это такое, и знал, на что способна Тьма, увиденное явилось для него чуть ли не облегчением.
— А что она здесь делает, я понятия не имею.
— Я шла за ним, — прошептала Ребекка первые осмысленные слова с момента появления Роланда в Круге. — У меня есть кроссовки, и я побежала за ним.
— За кем? — участливо спросил детектив из отдела убийств.
Ребекка уткнулась головой Роланду в бок и посмотрела на детектива расширенными непонимающими глазами.
— Ты побежала за своим другом?
Ребекка коснулась руки Роланда. Эван был ранен.
— Да.
Но детективы не знали про Эвана и потому задавали не те вопросы. А Ребекка отвечала только на то, о чем они спрашивали, и они, слушая ответы, делали поправку на ее дефективность, потому и не могли узнать, что же случилось.
— Ты видела, кто убил девочку?
— Да.
— Ты видела, как он это сделал?
— Нет.
— Но ты его видела?
— Да.
— Как он выглядел?
Когда она описала подозреваемого, который и без того был в розыске, детективы были очень довольны, и поверили, и больше вопросов не задавали.
— Может быть, мы к вам еще обратимся, — сказали они, когда Ребекка аккуратно написала свое имя печатными буквами под протоколом со своими показаниями. — Оставайтесь в пределах досягаемости.
Роланд пообещал.
И только когда они уже ехали в такси домой к Ребекке, Роланд смог спросить про Эвана, хотя от страха вопрос чуть не застрял в горле. А вдруг он…
— Он сильно ранен, Роланд. — Ребекка шмыгнула носом. — Его забрал к себе Лан, тролль.
— Куда, детка?
— Куда-то, где безопасно.
Интересно, какое место тролль считает безопасным, подумал Роланд. А когда такси подкатило к дверям дома Ребекки, он уже знал ответ.
— Смотри, Роланд! — Ребекка выпрыгнула из машины.
— Смотрю, детка.
Роланд расплатился с водителем и выскочил вслед за Ребеккой. Тут было на что посмотреть. Во все уголки и щели набились существа самого странного и причудливого вида. Ветви старого каштана гнулись под тяжестью маленького народца.
Все взгляды были устремлены на Ребекку, а она проскочила сквозь не починенную еще дверь и взлетела по лестнице.
Когда Роланд вошел в квартиру, она стояла на коленях у кровати и водила руками по обнаженному телу Эвана.
— Не помню! — пожаловалась она таким душераздирающим голосом, что у Роланда навернулись слезы. — Не помню, что делать.
Он участливо тронул ее за плечо и заставил себя не отводить глаз от избитого тела и наскоро залеченных ран.
«Он может вынести боль от них, а мне нужно вынести лишь знание об этой боли».
Том поглядел на них с другой подушки, и вид у него, был почти прокурорский.
«Вы это сами допустили», — казалось, говорил он.
— Леди?
— Я здесь, Эван! — Ребекка прижалась лицом к его плечу.
Адепт вздохнул и немного взбодрился от ее прикосновения. Она отодвинулась, и он открыл глаза. Их голубизна поблекла, приобрела какой-то свинцовый оттенок.
— Роланд, — сказал он слабым голосом. — Я потерпел поражение.
Роланд лизнул слезу, докатившуюся до губ.
— Но еще есть завтра, — сказал он, стараясь сохранять спокойствие.
Эван устало закрыл глаза.
— Может быть, только завтра и есть.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
— Роланд?
— М-гм? — Он заставил себя вылезти из фланелевого уюта сна и остановил взгляд на Ребекке. — Что стряслось, детка?
— Я иду на работу.
— На работу?
Роланд попытался сесть, но это ему не удалось. У него на груди пристроилась пушистая тяжесть.
— Тебе тут удобно? — спросил Роланд.
Том зевнул.
— Отлично. — Роланд заткнул рукой нос и рот. — Дыхание с вонью кошачьего корма. Первое, чего мне утром не хватает.
Сквозь занавеси проникал розовый свет. Роланд посмотрел на часы. Пять тридцать.
— Или последнее — ночью, — добавил он. Они только четыре часа назад ушли из полицейского участка.
— Ну ладно. — Роланд приподнялся на локтях. — А почему ты идешь на работу?
— Потому, — ответила Ребекка растерянно. — Потому что я всегда это делаю.
Она была одета в джинсы и поношенную блузку. Волосы вокруг лица кудрявились влажными локонами. Ребекка уже встала давно и выглядела вполне проснувшейся, но Роланд заметил, что у нее под глазами темные круги и нижняя губа немного припухла.
— Ты устала, детка. — Он спустил ноги с кровати и сел. — Ты ведь не выспалась. Почему бы тебе не взять выходной?
— Нет! — Она замотала головой, и волосы затряслись. Капля воды отлетела Роланду на подбородок. — Я не больна. А Дару говорит, что выходные можно брать, только когда болеешь.
Роланд хорошо знал, что по поводу «Дару говорит» с Ребеккой спорить лучше не надо. Он подобрался с другой стороны.
— Но Эван…
Лицо Ребекки разгладилось.
— Эван уже почти здоров, но еще не совсем. Когда проснется, ему будет лучше.
— И он захочет, чтобы ты была здесь.
— Ага. — Она опять стала серьезной. — Но Эван раньше говорил, что я должна делать то, что всегда делаю, чтобы Тьма не разрушила… — она задумалась и вспомнила выражение, — привычный ход вещей.
Ребекка вздохнула.
— Это так я должна бороться с Тьмой. Понимаешь, Роланд? Это не так важно, но это я должна.
— Отлично понимаю, детка. — Он взял ее руку и слегка сжал. — И ты права. Самые обычные вещи важнее всего. Это и есть то, что мы хотим сохранить.
Ребекка улыбнулась, и тепло этой улыбки обняло Роланда, как две сильные руки.
— Я знала, что ты поймешь, — ответила она. Освободила руку и пошла к двери. Снимая цепочку, она обернулась.
— Сегодня пятница, — сказала она, заметив счастливое совпадение. — А по пятницам я делаю плюшки с черникой!
