Книга Сиятельный, страница 2. Автор книги Павел Корнев

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Сиятельный»

Cтраница 2

Так и сделал.

Сверкнула ослепительная искра, констебль резво отскочил и потер грудь.

– Совсем спятил? – оскалился он.

– Забудь! – отмахнулся я и повернулся к инспектору. – Говорю же, слабый разряд!

Инфернальные создания чрезвычайно чувствительны к электричеству, но подобный удар совершенно точно не смог бы оглушить ни суккуба, ни любого другого выходца из преисподней.

Роберт Уайт спустился по лестнице, повесил трость на руку и принялся неспешно набивать трубку крепким оттоманским табаком.

– Мог бы с утра не бульварные газетенки почитывать, а заряд проверить! – укорил он меня.

– Да я три раза проверил! Все работало!

– Ну-ка дай, – потребовал тогда инспектор, забрал вытащенную мной из кармана электрическую банку и осмотрел шильдик на донце. – «Электрические машины Депре»? – прочитал он и возмутился: – Лео, где ты откопал эту рухлядь?!

Я ответил чистую правду:

– Получил на складе.

– Проклятье! – выругался инспектор, в сердцах оборвал провода и зашвырнул электрическую банку в кучу мусора. – Лео, мы выслеживали эту тварь две недели! Две недели! И все впустую из-за этого барахла!

– Но…

– Молчи! – потребовал Роберт Уайт и принялся раскуривать трубку. – Рамон! – повысил он голос после нескольких глубоких затяжек. – У тебя в лупаре электрическая банка чьего производства?

Ружье с короткими счетверенными стволами десятого калибра на мануфактуре Хейма и в самом деле снабдили электрическим воспламенителем патронов, поэтому констебль отчитался без запинки, лишь мельком взглянув на разборный приклад:

– «Электрического света Эдисона», инспектор!

– Вот видишь, Лео? – укорил меня начальник. – Запомни на будущее: только «Электрический свет Эдисона» и ничего кроме, да простит меня Тесла! Ты понял?

– Понял.

– И кстати, чего ради ты сунулся внутрь, не дожидаясь остальных?

– Дверь была открыта. Решил разведать обстановку.

– Ну и как, разведал? – нахмурился инспектор, раздраженно передернул плечами и зашагал со двора. – Идемте! – позвал он нас, но сразу остановился и охлопал себя по карманам: – Джимми, где мои перчатки?

– Не знаю, инспектор, – ответил констебль и ткнул в бок напарника. – Билли, где перчатки инспектора?

– А Билли-то здесь при чем? – огрызнулся тот, озираясь по сторонам.

– Забудьте! – одернул их Роберт Уайт и скрылся в арке.

Джимми и Билли смерили меня недобрыми взглядами и поспешили за начальником; я потер поясницу и поплелся следом, Рамон Миро молча зашагал рядом, приноравливаясь к моему неровному шагу.

Надо сказать, для каталонца констебль был удивительным молчуном. Впрочем, каталонцем он являлся лишь по отцу, мать его происходила из аборигенов Нового Света; не иначе, темпераментом Рамон пошел в свою краснокожую родню.

Вот и когда из-под ног у нас выскочила перепуганная крыса, он лишь наподдал ей носком сапога и спокойно отправился дальше. Я переступил через наваленную в проходе кучу мусора и пригнул голову, чтобы не испачкаться о покрытый сажей потолок арки.

Быть высоким далеко не столь привлекательно, как полагают иные завистливые коротышки, что есть – то есть.

Глухой двор сменился другим, столь же грязным и неприглядным, из него мы попали в безлюдный переулок и остановились в ожидании дальнейших распоряжений инспектора. А тот без всякой спешки выбил о стену дома курительную трубку, выудил из жилетного кармана серебряные часы и в глубокой задумчивости поджал губы.

Пользуясь моментом, я отряхнул от остатков мусора прорезиненный плащ, затем сложил телескопический электрощуп и достал из нагрудного кармана очки с круглыми линзами из затемненного стекла. Нацепил их на нос и только тогда окончательно почувствовал себя в своей тарелке.

В отличие от инспектора, я не любил привлекать внимание обывателей выцветшими до противоестественной светлости глазами. А еще терпеть не мог смотреть собеседнику в глаза. Да и людей не особо жаловал, если уж на то пошло.

Люди меня обыкновенно раздражали своей бестолковостью.

– Возвращаемся в «Ящик»! – решил тут Роберт Уайт и, помахивая тростью неровно и даже нервно, зашагал к ближайшей станции подземки.

Новый Вавилон – удивительный город! Жизнь не замирает в нем ни днем ни ночью, а прекрасное и ужасное столь тесно сплетаются воедино, что с ходу и не отличить одно от другого. И никаких стыков, никаких острых граней, одни лишь оттенки и смазанные полутона.

Старинные дворцы, чья мраморная облицовка давно потемнела из-за наросшей на стены сажи, соседствуют с новостройками, пока еще чистенькими, но типовыми и оттого ущербными изначально. Проспекты, широкие в центре, непонятным образом теряются в переплетениях кривых улочек окраин. Вековые деревья императорского парка шелестят густой листвой, но листья эти сплошь и рядом чахлые и желтые из-за постоянного смога. Лазурная вода гавани накатывает на берег масляными разводами, а бескрайнее небо постоянно затянуто клубами дыма из заводских труб.

И так везде и во всем. Даже гранит площадей красноватый не в силу природной расцветки камня, а из-за намертво въевшейся в него крови падших…

Новый Вавилон, столица Второй Империи; одновременно и сердце государства, и язва, разъедающая его изнутри.


Узенькая улочка с покрытыми копотью стенами домов и редкими квадратами мутных окон вывела нас к перекрестку, и впереди замаячили фабричные трубы, высоченные и увенчанные длинными клубами дыма. По счастью, сегодня ветер относил выбросы в сторону, и воздух в пригороде был не столь задымлен, как обычно.

Вскоре трущобы остались позади, улица расширилась, и стали попадаться курившиеся зловонием промышленных стоков решетки ливневой канализации. Дорога пошла под уклон, а через пару кварталов и вовсе уткнулась в набережную Ярдена. Серебристую ширь воды там сковывал перекинувшийся с одного берега на другой железнодорожный мост; неповоротливые буксиры и баржи казались на фоне его опор игрушечными корабликами, да и дрейфовавший к порту грузовой дирижабль размерами в сравнении не поражал.

– Поспешим! – поторопил нас инспектор.

Я приложил ко лбу ладонь, заметил медленно ползшую в нашу сторону полоску дыма и прибавил шаг, торопясь за остальными.

Под стук набоек по брусчатке набережной мы прошествовали к железнодорожной станции и прошли за ограду, беспрепятственно миновав билетные кассы с их нескончаемыми очередями. На платформе оказалось не протолкнуться от рабочих окрестных фабрик, но дорогу вооруженному до зубов отряду чумазые пролетарии освобождали без лишних понуканий.

Послышался мощный гудок, под навес вкатилась окутанная клубами белого пара махина паровоза, и помещение моментально заполнил вырывавшийся из его трубы дым; залязгал металл, заскрипели тормоза. Поезд остановился, пассажиры хлынули на перрон, тесня подступающий им на встречу рабочий люд, что разъезжался после ночной смены по домам.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация