Издалека я уже слышу шум. Наверняка Грэй и его холуи уже бросились искать меня. Надо как можно быстрей выбираться отсюда. Не хочется вновь оказаться на столе. Роберт тогда уж точно приставит один из электродов к моему члену. А мой дружок может мне еще неплохо пригодиться, ведь я на воле.
Дамы визжат, разбегаясь от меня, словно я прокаженный.
– Я не хочу вам зла, – кричу я. – Мне просто нужно выбраться на улицу.
Наконец до одной из девушек доходит. Она, прикрывая одной рукой поросль между ног, показывает мне свободной рукой направление:
– Вам туда.
– Спасибо, милая, – бросаю я и бегу по коридору.
На этот раз Бог на моей стороне, меня не обманули. Я оказываюсь на улице. Это, конечно, не то место, где я мечтал очутиться. Я стою на улице абсолютно голый. Прохожие пялятся на меня. Машины сигналят. Одеваться на людной улице не стоит. Я пускаюсь бежать и сворачиваю в парк. Он еще не приведен в должное состояние. Тут проложены дорожки, возле них высятся поддоны с плиткой. В глубине я вижу еще не прореженные заросли.
Естественно, мне туда. Я забираюсь на дерево, устраиваюсь в его ветвях. Почему-то мне кажется, что люди Грэя никогда не додумаются меня там искать. Наконец я могу перевести дыхание. Взял из одежды я немного. Брюки и рубашку. Но этого достаточно, чтобы скрыть свою наготу. Одеваюсь. В кармане рубашки нащупываю стеклянный глаз Апостола. Может, это он спас меня сегодня? Кто знает? Засыпаю, притаившись в ветвях. Темнота прячет меня. Даже не знаю, прошли подо мной люди Грэя или нет.
* * *
Я проспал долго или очень долго. Солнце уже перевалило через зенит. Оно еле угадывается через низкие облака, нависшие над городом. Я нащупываю в кармане рубашки стеклянный глаз Апостола. Моего последнего друга на этой земле. У меня уже тот возраст, когда друзей больше не находят – их только теряют.
Ошалевшая парочка влюбленных, забравшаяся в заросли, чтобы заняться любовью, смотрит на то, как я спускаюсь с дерева.
– Я сейчас, не буду вам мешать, – говорю я им, отряхиваясь и поправляя волосы после сна.
У меня нет ни цента денег, нет оружия. За мной наверняка охотится вся полиция штата. У меня даже нет белья – джинсы надеты на голое тело. Во всем Бэйсин-Сити нет человека, к которому я могу обратиться за помощью. Конечно, есть Лора, но я не знаю, где она живет, не знаю номера ее телефона. Бедная девочка, она наверняка видела, как меня преследовал Роберт Грэй, и ничем не могла мне помочь. Это одно из самых страшных ощущений, когда видишь, как погибает близкий тебе человек, но ничего не можешь сделать.
Однако все это мелочи. Я должен спасти своего сына, чего бы мне это ни стоило. Но до этого мне предстоит долгий путь. Не в смысле времени или расстояния – с этим я справлюсь. А в смысле страданий и возвращения в прошлое, куда мне совсем не хочется погружаться.
Я иду в то самое место, откуда и начались мои страдания. На Дагон-стрит, туда, где располагалась чертова лавка чертова ювелира. Я знаю, что стало с этим помещением после убийства. Его вместе с квартирой на втором этаже купил Роберт Грэй. Он свято уверен, что именно там я спрятал бриллиант. А куда же еще я мог добраться с пулей в животе? В какой-то мере он прав, но не совсем. Я уверен, он проверил каждый квадратный дюйм, но ничего не нашел, потому что искал не там, где надо. Я сильно постарался, чтобы бриллиант не попал ему в руки. Если кто и заслужил получить его, так это я и Самюэль, но никак не Одри. Она убежала первой, как только поняла, что полиция на подходе, а вот Самюэль задержался.
Да, я еще не сказал, что после того, как я очутился в тюряге, Одри вышла замуж за Роберта Грэя. Если следователь забирает у вас свободу и все остальное, что ей сопутствует, не сомневайтесь – он заберет и шикарную женщину, которую вы считали своей. Да, моя Одри – теперь жена бывшего следователя, отправившего меня за решетку пожизненно. Я не виню ее за это. Такова женская природа.
Десять лет я не был в этом месте. Теперь тут не лавка, а шикарная квартира в два этажа с роллетами на окнах. У меня нет желания встречаться с Робертом второй раз за день, но я уверен, что его сейчас нет дома. Он носится по городу со своими головорезами, разыскивая меня. А потому эта квартира в данный момент – самое безопасное место во всем городе. Смотрю на окна второго этажа. Там, за задвинутыми шторами, я вижу силуэт Одри. Она курит, выпуская дым в приоткрытую фрамугу.
Я понимаю, что Роберта сейчас нет дома. У него нет времени, чтобы нежиться в постели с Одри, а у меня оно есть. Вдавливаю пуговку звонка. На втором этаже недокуренная сигарета летит в окно и падает к моим ногам, подняв фонтан искр. Одри открывает мне, даже не спросив, кто пришел в столь поздний час.
– Я знала, что ты придешь. – Женщина обвивает мою шею так, словно мы виделись последний раз не десять лет тому назад, когда она убежала, даже не поцеловав меня, умирающего, а вчера. – Роберта нет дома, он сломя голову ищет тебя по всему Бэйсин-Сити.
– Вот мы и встретились вновь, Одри, – произношу я, подхватывая ее на руки.
Мы занимаемся сексом в спальне наверху. Одри в этом смысле ничуть не изменилась. Она трахается с ходу, не дав одуматься, не дав прийти в себя. Разве что стала более изощренной, позаимствовав практику у своих любовников. Мне не хочется думать, что она переняла из любимых ухищрений Роберта. Даже тут я не могу разойтись с ним. Жизнь крепко нас связала.
Обессиленный, я лежу возле Одри – она курит в постели, глядя в потолок. Ни слова о бриллианте, ни слова о прошлом, словно этого и не было в нашей жизни. И я не напоминаю о том, что было. Будто не существовало вовсе Самюэля и ювелира, будто не придет сюда, рано или поздно, Роберт.
– Одри, ты по-прежнему любишь меня? – спрашиваю я, хотя, по большому счету, об этом она должна была спросить меня.
– Ты не почувствовал этого в постели? – удивляется она.
– Одри, ты любишь трахаться. Я это знаю. Ты трахалась с ювелиром, трахаешься с Робертом, но…
Она прикладывает палец к моим губам, и все начинается снова. Мы уже не можем думать ни о чем другом – только о сексе. Это полет к звездам и возвращение на землю. В это время звонит мобильник. Не мой, разумеется. Одри, не останавливаясь, подхватывает его и подносит к уху. Она продолжает вводить меня в свое по-прежнему шикарное тело. Голос ее звучит естественно и непринужденно.
– Да, дорогой. Мне одиноко без тебя. Когда ты вернешься?..
У меня появляется чувство мести. Я, лежа под Одри, ускоряю движения. Мне важно, чтобы она кончила именно во время разговора с мужем. Так и происходит.
– Скучаю без тебя. Целую. – Она ожесточенно жмет кнопку мобильника и протяжно стонет, слезая с меня.
– Ты мстительный, – шепчет она. – Не дал мне накричаться всласть.
Сил больше нет. Одри умеет выпивать жизненные соки. Но и я умею забирать их у женщин.
– Я люблю тебя, – шепчет Одри.
