– Да, он нанял меня, чтобы узнать, кто устроил за ним слежку, – соглашаюсь я.
– И ты теперь узнал, что ее организовала я?
Она не глупа, хотя обычно страстные женщины не слишком умны. Почему? Не знаю.
– Зачем тебе потребовался компромат на мужа? – интересуюсь я у Алисы.
Она прикусывает губу, поправляет пышные волосы.
– Сложный вопрос. – Она смотрит мне в глаза, затем берет меня за руку.
Алиса чуть щурится, ее зрачки то расширяются, то сужаются, она словно сканирует меня взглядом, считывает подрагивания моей руки.
– Я могу доверять тебе, – утвердительно произносит она. – Ты не пошел сразу к моему мужу, а решил поговорить со мной. Мне нужен был компромат, чтобы остановить его. Сказать, что в любой момент смогу обнародовать информацию. Он страшный человек. И я это знаю лучше, чем кто-либо на свете.
– Чем же он такой страшный? – спрашиваю я, чтобы сравнить то, что известно мне, с тем, что знает она.
– Нет, он не избивает меня до полусмерти и даже не заставляет делать в постели то, чего я не хочу. Для этого он пользуется услугами проституток. Я знаю, что у него есть любовницы, и не две-три, а целых пять штук. Но это мелочи. Ему мало той власти, которой он обладает.
– У кого больше власти, чем у губернатора штата? – спрашиваю я.
– Он собрался подмять под себя весь город вместе с проститутками, бандами, Синдикатом, наркотиками.
– С чего ты это взяла?
– Я чувствую это. В нашем доме бывают всякие люди, кому сюда не стоило бы ходить. Он внешне дружен с ними, но в душе ненавидит. На завтра, после благотворительного концерта, у него назначена здесь встреча с главами Синдиката, главным полицейским, судьей, мэром. Что-то вроде светского приема. Много людей придет, к которым стягиваются тайные нити управления Бэйсин-Сити, через чьи руки каждый год проходят миллионы и миллионы преступных долларов. И меня настораживает, что он потребовал от меня, чтобы я уехала в этот день из города. Амброз что-то готовит. Я должна была его остановить, но помешал ты.
– Чем помешал?
– Те, кто согласились за деньги следить за ним, сегодня отказались и даже вернули часть задатка. Это ты сумел напугать их?
– Надеюсь. Кое-что я делал для этого, – скромно замечаю я.
Алиса продолжает держать меня за руку, глаза ее внезапно сужаются.
– У тебя есть компромат на Амброза? – не столько спрашивает, сколько утверждает она.
– Есть, – соглашаюсь я.
– Что именно?
– Не будем сейчас об этом. Но ему придется очень туго, если я раскрою карты. Речь идет об убийстве, и у меня есть видеозапись.
Жена Амброза О’Хары морщит лоб.
– Неделю тому назад в нашем доме происходили странные вещи. Я вернулась раньше, чем рассчитывала, раньше, чем обещала мужу. Какие-то люди таскали в подвал ящики. Что там – я не знаю. Может, оружие, может, наркотики, может, еще какая-то дрянь. Дом губернатора – надежное место для подобных вещей, никто здесь не посмеет искать.
– Ящики заносили в ту самую каморку, от которой ты меня отвлекла?
– Амброз сильно разозлился на меня. Ключ от каморки с того дня он носит с собой постоянно. Я не хотела, чтобы ты проник туда, потому и остановила. Теперь бы я так не сделала. Дала бы тебе заглянуть туда, а потом бы уж… – Алиса чувственно вздыхает, ее грудь волнуется в вырезе, но пояс на халате пока завязан.
– Я бы мог открыть замок. Много времени на это не уйдет.
– Правда? – оживляется Алиса. – Я отблагодарю тебя за все. Будущий секс не в счет. Я заплачу тебе. – Она коротко разводит полы халата, беззащитно обнажая грудь, и тут же закрывает ее.
Мы идем в подвал. С замком в каморке приходится повозиться. Он не поддается долго. В это время Алиса стоит рядом со мной, ее упругое бедро касается моего плеча. Эти прикосновения сладостны, от них путаются мысли. Я действую автоматически, дергая отмычками. И вот дверь открыта.
– Я зажгу свет. – Алиса, встав на цыпочки, дергает шнурок на патроне, под потолком загорается яркая лампа. – Что это такое? – произносит Алиса почти через минуту созерцания увиденного.
– То, что ты подумала, – убежденно говорю я.
Мы рассматриваем расставленные на деревянном стеллаже, оклеенные красной пергаментной бумагой цилиндры строительной взрывчатки, в шашках установлены детонаторы. Они опутаны проводами. Взрывчатки много, очень много, больше, чем нужно для того, чтобы поднять в воздух и превратить в пыль помпезный особняк. Провода, идущие от детонаторов, сходятся на «адской машинке». На экране мирно, как огни засыпающего города, мерцают цифры, идет обратный отсчет времени. Несложный подсчет показывает, что взрыв должен произойти завтра в одиннадцать по полудню.
– Ты сказала, что завтра после благотворительного концерта у него соберутся важные люди? Не думаю, что он решил вознестись с ними вместе.
– Амброз, – вздыхает Алиса. – Так вот что ты задумал. Убрать тех, кто мешает тебе, и, воспользовавшись замешательством остальных, взять в руки власть. Всю власть. Ты выйдешь из особняка без пяти одиннадцать. Предлог найти будет несложно. Вот почему ты приказал мне уехать.
Я пока еще не знаю, что мне делать с очередным открытием. Но я поражен. Какие же железные нервы надо иметь губернатору, чтобы жить в доме, где тикает таймер, отсчитывающий часы до взрыва.
Алиса гасит лампочку. В полутемном подвале мерцает экран таймера. Его адские сполохи пляшут в глазах женщины.
– Мне страшно, обними меня, – шепчет она, прижимаясь всем телом ко мне.
На этот раз ей не приходится первое время управлять моей рукой. Секс с очередной женщиной – это как езда на чужой, бывшей в употреблении машине. За одну поездку успеваешь привыкнуть к ее капризам. Знаешь, как она отреагирует на каждое твое движение.
Вам никогда не приходилось заниматься сексом рядом со взведенной для взрыва бомбой? Мне прежде тоже не приходилось. Самое странное, что это сильно возбуждает. Особенно если в ваших руках такая шикарная дама, как Алиса О’Хара. Особенно если она между стонами и вздохами шепчет вам:
– Я знаю, что надо сделать. Ты сделаешь все сам, и потом тебя ждет…
* * *
На благотворительный концерт я прихожу вместе с Кэт. Можно было бы пригласить и Джилу, тем более я обещал ей встречу. Но изборожденное шрамами лицо этой проститутки – зрелище не для слабонервных, даже в Бэйсин-Сити.
Амброз О’Хара играет на саксофоне проникновенно. Сегодня он в ударе. Я понимаю теперь, почему его так любят в нашем штате. Для всех он – свой в доску парень, который, став губернатором, не расстался с юношеской мечтой – игрой на саксофоне. Популярные мелодии плывут в концерном зале Мэдисон Холла. Почему-то сегодня губернатор выбрал грустные композиции. Он чувствует настроение публики. Я отыскиваю взглядом тех, кого он пригласил после концерта к себе на прием, – это важные люди. Среди них немало и тех, кого мне довелось видеть на заброшенном складе. Нет Тони. Может, старик подъедет сразу в особняк, но, возможно, старый мафиози просто прочувствовал опасность и решил сегодня не приезжать.
